Павел Селеверстов - Золотой череп. Воронка душ (СИ)

Призрак подобострастно поклонился и начал пятиться, стараясь поскорее убраться во тьму. А Всебор, сохраняя дистанцию, медленно пошёл следом. Эта странная нелепая игра длилась несколько минут, пока проводник теней не остановился и не выставил перед собой руку.

— Это здесь, — вкрадчивым голосом прошептал он. — Я укажу тебе место, но ты не приближайся.

Призрак повернул голову к стене, зловеще сверкнул синими глазами и, прикоснувшись ладонью к камням, тихо рассмеялся.

— Теперь отпусти меня, — попросил он. — Я выполнил что обещал…

— Ну и убирайся к чёрт! Гнусный упырь! — бросил Всебор. — Надеюсь, больше не встретимся.

— Это как повезёт! — отозвался призрак. — Как повезёт!

Проводник теней зашипел, стремительно развернулся и мгновенно растворился во тьме.

— Гад ползучий! — фыркнул Всебор. — Наизнанку чуть не вывернул.

Он разжал ладони и посмотрел на «Кошачий глаз». Зелёный камень всё ещё мерцал. Тускло искрилась золотистая серединка, переливались от огня светильников мутные края.

— Вот значит ты какой! — улыбаясь, проговорил Всебор. — Сколько лет со мной, а я только теперь начал тебя понимать.

Он немного подождал, потом осторожно приблизился к тому месту, где несколько минут назад стоял проводник теней. На стене остался отчётливый след от руки злобной твари, вытянутый, безобразный и чёрный.

— Обманул, наверное, — прошептал Всебор. — Я думал, ты покажешь вход в тиаберийский тайник…

Он вынул из ножен саблю и поскоблил остриём тёмный пятипалый отпечаток. На пол посыпалась каменная крошка, песок, многовековая пыль…

— Од-на-ко, — протянул Всебор. — Кажется, я был не прав в отношении долговязого типа.

Под тёмным отпечатком проступили узкие, едва заметные бороздки какого-то рисунка. Но чтобы его очистить от пластов грязи потребовалось несколько минут.

— Тиаберийская сова! — Всебор улыбнулся, спрятал саблю в ножны и дотронулся до старинного вензеля.

Когда-то давно, каждая чёрточка магического рисунка была прорисована сусальным золотом и его крупицы, въевшиеся в пористый камень, всё ещё поблескивали и искрились в тусклых сполохах огня.

Всебор улыбнулся, посмотрел на спящих товарищей. А ведь они даже не подозревали, какую опасность он только что от них отвёл. Их беззаботный сон по-прежнему был крепок, никто даже не пошевелился так, словно в этом мире ничего стоящего не произошло.

В голове промелькнула шальная мысль. Его давно подмывало порыться в пухлом мешке Громилы, а сейчас представился шанс, которым грех было не воспользоваться. Всебор приглушённо хохотнул и, стараясь не шуметь, осторожно подкрался к спящему Бролю. Эльф усердно сотрясал воздух трескучим храпом.

— Прости друг, — прошептал Всебор. — Но карты и планы должен читать тот, кто это умеет делать.

Чтобы просунуть руку в горловину мешка, он аккуратно ослабил узел. Остальное заняло не больше секунды. Годы, проведённые в приюте, не прошли даром, и Всебор получил бесценный опыт, который хоть и будоражил совесть, но жить не мешал. Вынув тетрадь с историей последнего тиаберийца, он отполз подальше от Броля и пролистал несколько страниц. Его эльфийского оказалось недостаточно, чтобы хоть что-то прочитать, поэтому он сразу же переключился на карту Тиаберии.

— Не мудрено, что тупой эльф ничего не понял! — усмехнулся Всебор. — Ты бы ещё перевернул её вверх ногами.

Он сразу же определил, где находится северо-западный туннель, и удовлетворённо хмыкнул. Туннель был кратчайшей дорогой к тому месту, с которого они начали свой путь.

Все дороги, все улицы, всё, что когда-то было построено гномами Тиаберии, представляло спираль, идеальный круг, помещённый в огромную карстовую пещеру.

— Потому вас и постигла такая участь, — проговорил Всебор. — Разве можно убежать, если бежишь по кругу…

— Это ты, верно, заметил! — рявкнул Броль. — Тебе не говорили, что брать чужие вещи признак плохих манер?

Громила рывком поставил его на ноги и хмуро покосился на скомканную карту в руке.

— Или ты полагал, что тупой эльф ничего не услышит?

— Между прочем, я спас тебе жизнь! — ошалело проговорил Всебор. — И если перестанешь скрипеть зубами, я всё расскажу.

Броль пожал плечами и, насупившись, отошёл к противоположной стене.

— Валяй! Только верни мои вещи.

— Да, забирай! — Всебор отдал карту с тетрадью хозяину и с улыбкой посмотрел на раскрасневшегося от злости эльфа. — Понимаю, тебе хочется как следует меня стукнуть, но на этот раз придётся потерпеть. Пошли кое-что покажу!

Броль хмыкнул и недоверчиво покачал головой.

— Вы люди, очень предсказуемы! Всегда пытаетесь выкрутиться, — заметил он. — И ты, и твой придурашный дружок.

Броль растормошил спящих эльфов, а Зубастика пренебрежительно пнул ногой.

— Ну, смотри, если морочишь мне голову, я тебя точно стукну.

От волнения Броль засопел, глаза сверкнули бесовским огнём, на губах заиграла торжествующая улыбка.

— Гномьи кирпичи, — проговорил он. — Секретные метки, которыми тиаберийцы указывали тайные места.

— На карте, сокровищница северо-западного туннеля обозначена знаком совы, — заметил Всебор. — Без меня тебе бы не видать золота как своих ушей.

— И это ты говоришь эльфу? — рассмеялся Громила. — Мои уши длиннее твоих в два раза.

Броль радостно дотронулся до вензеля, а потом дружелюбно хлопнул Всебора по плечу.

— Я чертовски доволен, — выкрикнул Громила. — Ты лучший мой друг, и только благодаря тебе моя мечта, наконец-то осуществится!

Эльф снял с пояса кожаную флягу и плеснул на вензель немного воды. Рисунок стал более чётким, проступили многочисленные детали, выполненные искусными мастерами и даже несколько тиаберийских иероглифов.

— И чего вам не спится?! — заворчал Клут. — Мне столько всего приснилось…

Толстяк подошёл ближе, вынул из кармана трубку и набил её табаком.

— Бесконечные зелёные луга с пасущимися коровками, сочная и густая трава. Вся колышется от ветра, словно бы вода, а я вроде как рыба, плыву по травяным волнам и на душе легко, легко. Странный, конечно, сон. В нём даже небо было какое-то зелёное.

— Мне тоже снилось что-то зелёное, — отозвался Палько. — Только вот никак не припомню что.

— Похоже, мы все видели одно и то же! — подвёл итог Броль. — Коровок я не заметил, а вот луга и облака…

Все посмотрели на Зубастика, который сидел возле своего мешка и чесал затылок.

— Что вы так на меня уставились? — пожал плечами Жиль. — Мне, которую ночь сниться одна жратва.

— Ты видел проводника душ? — удивлённо воскликнул Клут. — Проклятье! Хуже может быть только нежить!