Илья Новак - Клинки сверкают ярко

Но и нам было еще далеко до сердца Башни. Навстречу по ступеням скатился мертвый гном, за ним второй. Я успел перепрыгнуть, а Макинтош споткнулся и не упал только потому, что Лоск поддержал его. На бегу я оглянулся — два эплейца отступали, перегородив могучими телами всю лестницу, каждый размахивал парой мечей. Толпа гномов молча перла на них, и Герон вдруг упал.

Конец лестницы, распахнутая дверь, за ней лярва, рядом Дакот. Я прыгнул в сторону и встал под стеной, окидывая взглядом небольшое помещение. Дакот как раз вышвырнул последнего гнома сквозь дверь на противоположной стороне, захлопнул ее и задвинул засов. Салга, громко сопя, ввалился внутрь, неся на плече раненого Герона. Прежде чем я успел что-либо сообразить, Лоскутер хлопнул дверью и тоже запер ее.

Несколько диванов, низкие стулья и стол, стеллаж с топорами под стеной… я сосредоточился на Патине. Сердце Башни находилось рядом, в большом зале за той, дальней дверью.

Зал полон светящихся силуэтов.

Я пригляделся.

Полсотни, не меньше.

— Ат!

— Эге, вижу, вижу… — Он опять заворочался в корзине.

— Их там очень много!

— Я вижу, вижу…

Перед дальней дверью Ланчи встала на задние лапы. В другую дверь, ту, возле которой находился я, ударили с такой силой, что она содрогнулась. Я отскочил и остановился уже посреди комнаты. Салга опустил Герона на пол, каменный покачнулся, но устоял.

— Кажись, рука сломана, — произнес он. — И все зубья обухом повыбивали, урки.

В дверь ударили опять, и дерево затрещало. Я отвлекся от происходящего вокруг, чтобы заглянуть в Патину. Малиновая пурга в сердце Башни неистовствовала, я даже не мог разглядеть посреди искр тела Червоточины. Нас окружили, и если она вовремя не справится со второй защитой…

— Там их с полсотни, — сказал я Дакоту. — Приготовьтесь. Герон, ты как?

Он лишь махнул рукой и вместе с Салгой шагнул к двери.

— У вас шкуры не такие толстые, как у лярвы. Обождете чуть, чтоб она вперед выскочила. Ат, давай…

Карлик шевельнулся, в этот момент ведущая на лестницу дверь опрокинулась, и в комнату впрыгнул Куинбус Флестрин.

Для гнома он был настоящим великаном — мне почти по плечо. Я успел разглядеть шрамы на голове и черную повязку на глазу. Гном-Гора вбежал внутрь первым и тут же метнул топор. Из-за Флестрина уже лезли другие. Лоскутер оттолкнул Макинтоша, топор, вращаясь, пролетел между эльфами, снес голову Герона и ударил в спину Салги. Ланчи уже выпрыгнула в зал. Тело Герона повалилось на пол, Салга отвел руку назад, с хрустом вытащил топор из спины и запустил обратно. Одноглазый пригнулся, и топор вынес троих гномов, стоящих позади него, на лестницу. Дакот успел выпрыгнуть из комнаты вслед за лярвой, а Салга, склонившись над телом Герона, заорал. Лоскутер мгновенно исчез из поля зрения, Салга, потрясая парой мечей, метнулся туда же, куда и эльф, но я не стал оборачиваться. На меня прыгнул гном в длинной, до колен, кольчуге, я попятился, споткнулся о стул, схватил его и поднял. Гном разрубил стул и замахнулся второй раз, целясь мне в голову, но тут же повалился лицом вперед. Я увидел, что из его затылка торчит плоский дротик, а чуть дальше стоит Атлас Макинтош.

Я побежал к двери, за которой скрылись Ланчи с Дакотом. Лоскутер кружился среди гномов на другом конце комнаты, рядом тяжеловесно прыгал Салга, пытаясь достать мечом Куинбуса Флестрина. В спину меня что-то ударило, я чуть не упал, но успел ухватиться за дверной косяк.

Огромный зал, потолок где-то очень далеко наверху, высоченные стрельчатые окна, на полу трупы гномов. Посреди зала возвышался каменный столб, вверх вела лестница. Он был похож на гвоздь — заканчивался круглой площадкой.

Над площадкой вилась слепящая алая пурга.

Сталкиваясь, словно глыбы в каменной лавине, зал наполняли лязг и скрежет, вой, рев, визг и бряцанье.

— Ат, прикажи Ланчи очистить путь к лестнице.

Я побежал туда, где под каменным столбом бродила лярва. Увидел Дакота, облепленного противниками со всех сторон. Тут же перед глазами возникла искаженная бородатая рожа, блеснул топор, но налетевший Салга сшиб гнома с ног.

— Ат, пусть Ланчи очистит путь к этой лестнице!

Откуда-то возник Атлас Макинтош — и сразу исчез из виду. Мелькнула черная куртка Лоскутера. Я бежал к столбу, а лярва шла на задних лапах, раскачиваясь и размахивая хвостом. За ней волочилось несколько гномов, вцепившихся в хвост. Салга, прыгающий вокруг меня, вдруг пропал из поля зрения, и тут, уже возле лестницы, меня опять сшибли с ног. Корзина мешала двигаться, и, отбиваясь одной рукой, другой я стал стягивать с плеч ремни. Кто-то взревел, но не так, как может реветь раненый или жаждущий крови зверь, а жалобно, просительно. Вокруг меня внезапно образовалось пустое пространство, я увидел, как Дакот и Салга, расшвыривая последних гномов, рвутся ко мне, и пополз на спине, а вернее, на корзине вверх по лестнице.

— Это Гора! — орал Дакот. — Джа, почему ты не сказал?

Откуда-то сверху спрыгнул Лоскутер, я крикнул:

— Помоги им!

Еще десятка два гномов ворвались в зал. Жалобный вой повторился, я увидел Ланчи — она выбрела откуда-то из-за столба, — скинул с плеча последний ремень и изогнулся, глядя одновременно на то, что лежало теперь на ступенях в — реале, и на то, что происходило на вершине столба в Патине.

Алая буря бушевала, огненные сгустки взлетали ревущим фейерверком, с невообразимой скоростью мелькали тела и головы Червоточины, а рядом на ступенях лежала корзина с Атом — стрела наискось пронзила ему шею сзади, наконечник торчал из разинутого рта. Толпа гномов накрыла эплейцев и почти тут же распалась — на ногах не устоял ни один защитник Башни. Дакот все еще был виден, а Салга исчез. Лоскутер за шиворот волочил Макинтоша к столбу. Дакот, дико улыбаясь, повернулся и тяжело пошел ко мне, и тогда я увидел возникшего за его спиной одноглазого великана. Я предостерегающе крикнул, эплеец развернулся и столкнулся с гномом. Они замерли, сцепившись — три удара моего сердца, на протяжении которых я переполз еще на две ступеньки вверх, — и затем Дакот начал медленно крениться спиной назад. Он упал, Куинбус Флестрин перешагнул через него и с размаху метнул топор в голову Ланчи. Качаясь из стороны в сторону и издавая жалобный вой, она брела вокруг столба. Топоры не пробивали шкуру лярвы, но этот летел с очень большой скоростью и попал ей в морду. Зеленая кожа стала коричневой, когда на нее брызнула кровь из пробитого глаза. Ланчи сделала шаг и упала. Я заполз еще на одну ступень.

Все вокруг было алым от всполохов магической бури. Они озаряли лярву — Ланчи лежала, дергая лапами. Лоскутер, швырнув Атласа мне под ноги, прыгнул к великану — и тут же улетел назад, получив кулаком в лицо, хотя и успел оставить в груди одноглазого один из своих клинков. Куинбус Флестрин, продолжая идти ко мне, выдернул клинок. Позади гнома из развороченной двери выполз полулис, тот, что в «Неблагом Дворе» дрался с каменными. Мгновение я видел его — он лежал, упершись одной лапой в пол, а другую подняв над головой — и великана, который приближался, покачивая тонким клинком. Полулис упал грудью на пол, одновременно резко взмахнув поднятой лапой. Бумеранг с заточенными краями полетел сложными зигзагами, тонко звеня в воздухе. Он исчез за столбом, чтобы через мгновение появиться с другой стороны. Это совпало с двумя событиями. Атлас Макинтош, скорчившийся на ступенях у моих ног, один за другим метнул три дротика. Аскетская Червоточина снесла «метель».