Людмила Безусова - Каждый выбирает по себе

С ведьмами умный котофей предпочитал не связываться. Их Ковен напоминал ему змеиное гнездо, где каждая, умильно улыбаясь товарке, норовила учинить той гадость похитрее. Тайком, исподтишка… Ни одна из них не шла на прямое столкновение, потому что знала — противница тоже не лыком шита, и расплачиваться придется по полной. Как умудрялась Верховная держать в подчинении строптивых ворожей, оставалось только гадать, но котофей в этих сомнительных сведениях не нуждался. Его, как вольного странника, интересовала одна-единственная ведьма — Хранительница и место, куда можно всегда вернуться, место, где его всегда ждут. Кто ж знал, что очередная чародейка окажется такой непоседливой и ему, всегда избегающему любых столкновений, придется оказаться в гуще событий? Но бросить Людмилу на произвол судьбы он не мог… Пожалуй, первый раз за свою долгую жизнь он нарушил собственный принцип — "не вмешиваться ни во что", когда пошел с чародейкой к Кащею, а теперь тем более дороги назад нет. Сильно надеяться на Антона не стоило — котофей сомневался, что тому удастся сговориться с Отлюдком.

"Кто бы мог подумать, что здесь обитает самая сильная ведьма? — Ветхий низенький домишко за покосившимся забором не внушал доверия, кажется, дунет ветер посильней, он и развалится. Котофей протиснулся в дыру и поминутно озираясь, подобрался к двери, на ручке которой висел вышитый парадный рушник, завязанный узлом. — Дома никого нет, хорошо, но чары обережные поставлены. — Он тихонько тронул лапой рушник, опасаясь, что именно на него сведено все колдовство. — Нет, проход свободен…".

Остатки творимой волшбы он учуял ещё снаружи, а вот внутри все было пропитано духом неуловимой ласки, за которой он безуспешно гнался полночи. Вот это сюрприз! Недаром он подозревал, что в исчезновении Хранительницы без ведьм не обошлось, а теперь убедился воочию. Он обежал горницу, ненадолго замерев около начисто вычищенного очага посреди нее, нырнул в подклеть. Не найдя ничего для себя любопытного, выбрался в пустой коровник, убедился, что и там ничего интересного для него нет, опять вернулся в дом. Котофей торопился вынюхать все, что могло навести на след пропавшей чародейки, пока хозяйка не вернулась — тогда никакого разговора не получится. Какая ведьма простит столь наглое вторжение?

Тихонько брякнула щеколда, скрипнула несмазанными петлями открывшаяся дверь Эх, не успел…

Кот сжался, стараясь стать незаметной маленькой мышкой, из-под лавки настороженно следя за входом. В проеме возникла дородная баба в тесноватом полинялом сарафане, застыла у двери, осмотрелась, привыкая к полумраку. Кошачьи глаза, желтым огнем полыхнувшие снизу, напугали её до смерти.

— Ой… — Босые ноги дробно простучали по утоптанному глиняному полу, и тут же со двора донесся дикий вопль. — Ой, люди добрые, ратуйте… Ведьма Негляда, как есть ведьма… Я сама бачила, як она чертом обернулась!

"Неужели я так страшен, — оскорбился котофей, выползая из своего ненадежного убежища, — чертей она не видела! Никакого сравнения нету, я против них так просто красавец… Дура баба… Просто шерстку надо в порядок привести, запылилась слегка".

Развалившись, он принялся вылизываться. Совсем о себе забыл… Так и блох недолго завести, вываживать их потом замучаешься…

Снаружи проволокли что-то тяжелое. Кот прислушался, не отрываясь от забот о себе, любимом. Ведьма, что ли, воротилась? Нет, не похоже… В бревенчатую стену дома что-то глухо стукнуло, потом послышалось тихий шорох, словно мыши заскреблись, а следом Баюн уловил опасливый шепоток.

Нет, ну что за люди! Устроили паломничество… рады, небось, что хозяйки нет… Про свой навязчивый интерес он как-то запамятовал. Ненароком…

Запах гари долетел до чуткого кошачьего обоняния. Он метнулся к двери, толкнулся в нее всем весом и отскочил: — "Подперли, заразы… Это что ж они удумали? Живьем меня сжечь? Меня? Или ведьму? Какая разница…". Сквозь малозаметные щели между створкой и косяком начали просачиваться тонкие струйки дыма. Дым проникал и через небольшие окошки, плотно прикрытыми наружными ставнями. Угарный смрад, поднимаясь, скапливался у выступающих потолочных балок густым зловонным облаком, опускающимся все ниже. Стараясь не поддаваться панике, Баюн сформировал перед собой энергокольцо портала. Едва он собрался нырнуть в него, как туманная дымка истаяла в воздухе сама собой. Иногда умение подводило котофея в самый неподходящий момент. Кот, хлеща хвостом по вздымающимся бокам, припал к полу, оттолкнулся, что есть сил, и очертя голову вымахнул через выбитые им створки ближайшего окна. Жаром опалило усатую морду. Котофей ошалело замотал головой, сбивая крапины пламени.

— Бей, бей её! — завопили со всех сторон, — не уйдешь! Наотмашь бей!

Котофей заметался в толпе окруживших дом селян. Кое-кто попытался дотянуться до него оглоблей, кто-то, более решительный, просто заступил дорогу и тут же испуганно отскочил, услышав предостерегающие людские крики. Баюн с маху попробовал перескочить забор, оборвался, получив увесистый удар по хребтине, кубарем покатился под ноги загонщиков и снова понесся кругами по двору, проскальзывая в едва заметные прорехи в окружении.

Изба уже пылала основательно — языки огня сноровисто лизали бревенчатые стены и подбирались к соломенной крыше. Раскаленные искры разлетались фейерверком, обжигая слишком близко подобравшихся к пожару селян.

Когда над головой кота свистнул меч и в воздухе темным облаком закружились обстриженные шерстинки, Баюн решил было, что все пропало, но тут гулко ухнула, проваливаясь, крыша. Потрескивающий факел пламени поднялся высоченным столбом, разбрасывая во все стороны пылающие головешки. Народ на мгновении застыл, потом кинулся уворачиваться от носящихся поверху сгустков жара, а котофею только того и надо было. У него словно открылось второе дыхание. С разбега взяв ранее неприступный барьер, он секунду побалансировал, стараясь удержать равновесие с помощью распушившегося трубой хвоста, и с мявом рухнул вместе с забором наземь.

— Уйдет… — ахнули позади.

— По коням! — зычный бас только подстегнул улепетывающего во всю прыть кота. У погони одна дорога, а у него их сотни, дай только проскочить перелесок. Бешенный лошадиный галоп настигал беглеца. Котофей шмыгнул под ближайший куст и замер, сливаясь с прошлогодней подгнившей листвой. Конники промчались мимо, бряцая плохо пригнанным снаряжением, оставив после себя забористую мешанину запахов — едкого пота, металла, гари. Кот облегченно выдохнул, но выбираться из убежища не торопился. Возник ещё один животрепещущий вопрос — откуда в захудалой деревеньке взялись конные ратники? И при чем здесь Верховная ведьма?