Светлана Багдерина - Герои не умирают

Барзоанцы!

Найз хотел сглотнуть, чтобы смочить пересохшее внезапно горло, но понял, что и во рту не осталось ни капли влаги. Отчаянно жалея, что лег так неудобно и не сможет быстро выбраться, он стиснул до боли в пальцах рукоятку кинжала, готовый продать свою жизнь подороже, и затаился.

Шаги снаружи тем временем приблизились, и голоса, звучавшие лениво и недовольно, возвысились снова. Сено вверху и справа зашуршало, точно его ворошили… и вдруг металл звякнул о металл.

Они протыкали сено копьем, с холодом в желудке понял мальчик, но подумать ничего больше не успел: лодка качнулась на волнах, будто от толчка, и сталь зазвенела о сталь.

Тигр!

Неистово извиваясь, мальчишка вывернулся из-за трубы — и еле успел пригнуться. В нескольких нолах над его головой пролетел человек и шлепнулся в воду, обдавая стеною брызг. Найз отшатнулся, запоздало прикрываясь рукой и отплевываясь… и вдруг лодка накренилась. Мальчик в панике распахнул глаза и увидел руку, схватившуюся за край борта. Секунда — и к ней присоединилась вторая, и из воды, ловя воздух перекошенным ртом и хрипя, показалась мокрая голова с курчавыми волосами до плеч.

Пират!!!

Глаза их встретились в свете тусклого месяца, и мальчик увидел, что барзоанец вскинул брови и прохрипел что-то умоляющее. Похоже, дальше он сам выбраться не мог: ранен ли был, или доспехи и оружие тянули ко дну…

Найз отпрянул и задохнулся от растерянности и ужаса. Одно дело — убить врага в бою, а другое — на холодную голову, только чтобы он позже не убил тебя! И тем более, этот человек не нападал, а просил о помощи!..

Мальчик занес кинжал, нерешительно целясь то по пальцам, то в лицо, увидел страх на лице пирата, замахнулся… и отбросил оружие.

— На, держи! — протянул он ему руки. — Держись!

Лицо барзоанца озарилось искренней радостью, он отпустил борт, схватился за запястья мальчика… и что было сил рванул на себя. Не успев ничего понять, Найз перелетел через борт и головой вперед, как заправский ныряльщик, встретился с рекой.

Теплые волны моментально сомкнулись над ним, рот раскрылся, запоздало ловя воздух — но ухватил только воду, грязную, чуть соленую от близости моря. Найз закашлялся, судорожно выбрасывая проглоченное, но на вдохе заглатывая еще больше воды. Чувствуя, что голова его, грудь и сердце вот-вот взорвутся, он дернул руками, пытаясь всплыть — но к ним точно гири были привязаны: сильные пальцы пирата намертво сомкнулись на тонких мальчишеских запястьях. Найз, чувствуя, что умирает, взрывается, растворяется в грязной воде, ударил его ногами — но удар вышел больше похожим на предсмертные конвульсии.

Последним проблеском сознания он успел уловить, как над головой что-то рухнуло в воду — и его пожрала тьма.

— …посмела!!! Глупая девчонка!!! — смутно знакомый разъяренный голос то взлетал, то затихал совсем рядом.

Найз вяло удивился: он не девчонка. Его с кем-то путают. И кто это может кричать посреди ночи? Сосед? Пьяный прохожий? Всю слободу разбу…

Крепкие руки резко нажали ему на грудь несколько раз, точно стараясь раздавить. Из полуоткрытых губ мальчика вырвалось тихое мычание.

— Живой! — радостно выдохнул женский голос ему в лицо, и Найз застонал в ответ, силясь разъяснить, что конечно же он живой, и вообще, что тут происходит?

— Точно живой. Спасибо, Илада. Ты просто умница, — где-то в головах прозвучал усталый голос Тигра — и тут мальчишка вспомнил всё. Рефлекторно рванувшись, будто мышцы его еще не поняли, что больше не в воде, он ощутил, как ноги его встретились с чем-то костлявым и легким. Грозный голос алхимика сорвался на полуслове, и раздалось приглушенное девчачье хихиканье, тут же сконфуженно смолкшее.

Белка!

Найз разлепил глаза, еле фокусируя взгляд на темных фигурах, еле видных во мраке. Илада в мокрой одежде, склонившаяся над ним с засученными рукавами… тощий сутулый глава гильдии алхимиков, гневно упиравший руки в бока… щуплая фигурка Эмирабель рядом с ним, голова виновато опущена…

— Если тебе уже надоело валяться, парень, — прозвучал нетерпеливый голос Тигра над головой, — то вставай, говори спасибо Эмирабель и Иладе, которая тебя вытащила и откачала, и пойдем. Если не передумал. Морские ворота открыты. Время не ждет.

Найз завозился, силясь подняться — и сильные руки гардекора подхватили его и поставили на ноги.

— Тетя Илада… спасибо… большое… вам… — едва ворочая языком и всё еще ощущая во рту вкус ила и рвоты, проговорил мальчик.

— На здоровье, миленький, — пылко сжала его плечо служанка. — На здоровье. Чтоб ты был жив и здоров еще сотню лет. Побольше таких, как ты — и Эрегор может спать спокойно.

Найз зарделся от похвалы, ничуть не заслуженной с его стороны, как он считал, и вспомнил про еще одну невысказанную благодарность. Медленным, слегка расфокусированным взглядом он отыскал девочку и нахмурился недоуменно:

— А Белке… за что?

— Она прыгнула в воду с твоим ножом и заколола барзоанца, который тебя топил, — словно о чем-то само собой разумеющемся сообщил гардекор.

— Она… что?!

Недоверие, конфуз, зависть, унижение, презрение к самому себе волной захлестнули мальчишку, он покачнулся, и если бы Тигр все еще не поддерживал его, Найз бы упал.

Не обращая больше внимания на деда, девочка подошла к нему, смущенная не меньше, и пожала худенькими плечами:

— Я всё видела, как ты с ним… его… Если бы я оказалась на твоем месте…

Найз ожидал услышать что-то вроде «я бы тоже не смогла», но продолжение повергло его в бездну стыда:

— …я бы его сразу убила.

Голова мальчика опустилась на грудь, а Белка тихо продолжила:

— Я тебя понимаю. Ты… правильный. И храбрый. И добрый тоже. Как рыцарь из романа. Но… они не зарезали твоего отца у тебя на глазах полчаса назад.

— Я… ты… мне… — не находя слов, мальчишка взмахнул руками, снова едва не падая, но девочка больше его не слушала. Стыдливо прикрыв ладонью распухшую половину лица, она быстро зашагала к краю набережной. Туда, где сливаясь с небом, черный на черном, зиял просвет гостеприимно распахнутых морских ворот.

Лодки, крадучись, плыли вдоль берега, и дно их, то и дело, скребло о подводные камни. «Один… два… три…» — отсчитывала Илада морские ворота других каналов, закрытые тяжелыми коваными решетками, и угрюмо налегала на весла. Фалько греб на второй лодке и тоже старательно отсчитывал пройденные устья каналов-рек. «Одно… два… три…»

«Четыре», — выдохнул он, заметив в темноте решетчатый просвет в плотной стене ограды, дождался, пока Илада, пройдя одной ей известную отметку, повернет к пляжу — и последовал ее примеру.