Всеволод Буйтуров - Золотой Разброс 4. Огольцы

А обидеть настоящего греческого кентавра намеком на их двойственное происхождение невозможно. Да. Тут понимать надо: или гордое создание, соединяющее в единое целое лучшие черты лошади и человека, или какие-то грязные прощелыги на сомнительных конях!

Но вреда эти самые прощелыги могли наделать немало. Если бы человеческая дочь Варвара не пресекла их гнусный разгул. Писал Дед, что люди эту девицу именуют Валькирией, так же, как и ее мать, дружинницу Агафью.

Кто такие Валькирии мудрый Агамемнон знал. В Элладе тоже в незапамятные времена викинги наследили. Только греческие валькирии давно утратили свою воинственность и были более склонны к утонченным плотским утехам, чем к ратному делу.

Особенно не нравилось Агамемнону в этих далеких наследницах древней военной славы, осевших на постоянное место жительство в Элладе, то, что очень неравнодушны были они именно к особям мужского пола из кентавров. Сплошная противоестественность и разврат! Одно хорошо, потомства от такого блуда не получалось!

Понятно, о девице Варваре и ее матери составилось у Агамемнона сразу очень отрицательное мнение. Ну и пусть спасла эта малолетняя Валькирия Древнюю Тайгу от захвата варварами. А дальше-то что будет? Не иначе, возьмутся с мамашей совращать наивных и чистых душой Лесных жителей. Знаем мы этих Валькирий!

Надо Родичей предупредить. Ведь еще эти самые Валькирии, как на беду, все — обликом прекрасны. Ни один наивный северный леший не устоит перед их чарами, если искушенные европейские кентавры с вожделением справиться не могут. А вдруг окажется, что и беременеть они от леших могут? Горе тогда Древней Тайге.

Решил Агамемнон нарушить свое обыкновение и посетить Сибирь летом. Что поделать, надо родичей о напасти, которая у них под боком предупредить. Придется потерпеть комаров и мошку. А этим сибирским Валькириям все в глаза решил высказать, что о них думает. Пусть от мудрого человека, тьфу, сказал же такое! Пусть, в общем, правду про себя бесстыдницы услышат.

***

Направился кентавр прямиком к порталу. Секунда — и он уже под вековым кедром приветствует Лесного Деда.

Поприветствовал, да сразу всю правду про подлую природу развратных Валькирий и выложил! Потребовал прямиком вести его к руководству Племени, чтобы пред очами Великих Ханов правду молвить.

Долго смеялся Лесной Дед. Глядя на него, смехом зашлись и его подданные. Не остановишь! Надо же, чего гость городит!

Неудобно, нехорошо как-то получилось. Не следует над гостем потешаться. Даже если и откровенную чепуху сморозил. Не виноват он, что в южных его краях такие вольные нравы. Он же думает, что везде так.

Смех утих. Гостю попытались тактично втолковать, что он, мягко говоря, немного заблуждается. Не очень-то он поверил, но инцидент был на этом вроде бы исчерпан.

Стали про нынешнее житье бытье кентавру рассказывать. Выяснилось, что главное горе в другом: с сопредельных территорий готовится вторжение войск Каганата, которым заправляет разбойник Тугарин Змеевич и его соратник, такой же разбойник скандинав Бьорн. Про то Лесному Народу поведали люди из Племени. Еще сказали, что в войске Каганата тоже имеются Валькирии, но не такие, как уважаемые дочери Племени дружинница Варвара и ее дочь Агафья. А сущие исчадия злобных потусторонних сил.

Совсем плохо…

А мудрого Агамемнона больше беспокоили не Валькирии в рядах захватчиков. Какое-то высшее предчувствие или предвидение упорно стучалось в его мозгу с известием, что будут в грядущих сражениях участвовать на стороне врага какие-то существа с родовыми признаками лошадей и человека. Но человеческое начало будет темным, словно у мертвецов. И нет гармонии в душах этих существ. Не то, что у благородных кентавров.

Первая схватка

На военном совете Тугарина и Бьорна решено было Племя, подвернувшееся под руку, уничтожить под корень: нечего всяким тут расселяться без их милостивого дозволения!

Бьорн предлагал для острастки и примера всем прочим племенам, которые могут еще обнаружиться в округе, послать парочку Валькирий. Непременно на железных конях. Пусть дикари страх изведают! Появились, понимаешь, неизвестно откуда!

Про то, что сами викинго-казахи влезли на пространства чужого Временного Кармана было Бьорну и Тугарину, а равно и их подчиненным, неведомо. Считали владетельные господа, что какие-то бродяги облюбовали их территорию и без дозволения на ней заселились. Значит, надо наказать их за самовольную застройку и захват земли.

Валькирий пока решили не посылать. Для начала хватит хорошо вооруженной конной сотни: разогнать незваных поселенцев, жилища попалить огнем. Еще баб непременно в полон взять: испанки, привезенные Бьорном давно уж перемерли, а взамен оставили потомство. Но глаз не услаждало зрелище дочерей казахско-испанских брачных союзов. Серединка на половинку, как говорится, получалась. А попросту сказать — страшные девки плодились в таких браках.

Конные разъезды живописали Владыкам красоту женщин, самовольно заселившегося Племени, грех не попользоваться!

Решено. Чуть свет выехала ватага конников из крепости Тугарина. Помчались с диким криком и визгом по направлению к поселению Племени.

Давно заметили подданные Каганата, что если спокойным шагом ехать, преодолей хоть тысячу верст, никакого чужого поселения не встретишь. А с гиком да посвистом непременно рано или поздно наткнешься на жилища самовольщиков. Вопрос Времени.

Письменности почти никто в разбойном войске не разумел. Разумели бы, поняли б, что Время в этом случае пишется с большой буквы и этим все странности объясняются.

***

Дозорные Племени загодя обнаружили приближение незваных гостей. Доложили Великим Ханам. Те ополчению велели выступать боевым порядком. Уже, было, тронулись в путь, как со стороны загона для Огольцов раздались дикие вопли.

Посланный узнать в чем дело ополченец вопросил стадо:

— Чего орете, черти?

— Просим Ханов к нам позвать. Карах перед ними слово сказать желает!

— Не много ли чести, самих Великих Ханов к вам, разбойникам, призывать?

— Не в чести дело. Можно и Караха пред очи ханские доставить.

А Владыки уже подъехали к загону верхом на тех самых дивных лошадях, что выкупались у испанских лошадниц на ярмарке в Чумске.

— В чем дело?

Карах вышел вперед, поклонился и заговорил. Мало был похож он на того похабного разбойника, каким его пленило Племя. И речь его была вразумительной, и голос не таким отвратительно хриплым.

— Просим милости, Великие Ханы. Просим милости народ Племени Детей Невидимых Родителей.