Лиза Смедман - Угасание

Фарон во второй раз полез в карман своего пивафви и вытащил небольшой кусочек стебля какого-то высушенного наземного растения.

— Готов? — спросил он.

Вейлас кивнул.

Маг усмехнулся:

— Тогда набери побольше воздуха.

Вейлас так и сделал, и Фарон дунул на него через трубочку, завершая второе заклинание.

Грудь Вейласа налилась тяжестью, из ноздрей струйками потекла вода.

— Пошел! — крикнул Фарон.

Уговаривать Вейласа не пришлось. Давление воды, заполнившей его легкие, было вполне достаточным стимулом. Перевалившись через край обрыва, он побежал по стене пещеры вниз, точно паук, благо липкие ладони и ступни позволяли лазить по отвесному камню. Вниз головой он спешил к воде, щурясь от летящих в глаза брызг. Над ним дугой изгибался водопад, заслоняя только что покинутый туннель. Вода обрушивалась вниз с подобным грому ревом, становившимся все громче по мере того, как Вейлас спускался.

Проводник был уже в паре шагов от поверхности озера, когда неодолимая потребность сделать вдох овладела им. Выкашливая воду из легких, словно человек, которого рвет, он попытался вдохнуть воздух — и едва не захлебнулся.

Отплевываясь, он, наконец, добрался до озера. Едва голова его ушла под холодную, слегка волнующуюся поверхность, он жадно вдохнул полную грудь воды и почувствовал облегчение.

Вейлас продолжал спускаться по каменной стене, пока бурлящая вода не смыла клейкую слизь с его рук и ног. Оттолкнувшись от скалы, он поплыл, позволяя течению, порожденному водопадом, увлечь его на глубину. Вода была холодной — и мутной. Некоторое время он плыл, ничего не видя, полагаясь на то, что отличное чувство направления поможет ему держать курс на середину озера. Заклинание Фарона позволяло Вейласу дышать водой дольше полного цикла Нарбондели — если нужно, он мог бы передохнуть на дне, но надеялся, что ему понадобится не так уж много времени, чтобы отыскать какие-либо признаки города аболетов.

Вейлас плыл, отдыхал и снова плыл, пока не увидел впереди, среди темной воды, свет. Он направился туда, и свечение оказалось узором из тесных группок зеленовато-желтых шаров, которые то вспыхивали, то тускнели, то вспыхивали, то тускнели.

Не огни ли это Занхорилока, подумал Вейлас и устремился к ним, но, подплыв достаточно близко, чтобы как следует разглядеть шары, он был разочарован.

Светящиеся шары оказались не огнями города аболетов, но стаей люминесцирующих медуз. Их здесь были сотни, каждая размером с ладонь Вейласа. Они все двигались одновременно, разом то втягивая усики, то выбрасывая их, и с каждым толчком их свет из желтовато-зеленого делался желтым.

Разочарованный, Вейлас начал было разворачиваться, когда заметил плывущий между ним и медузами силуэт. Проводник застыл, чтобы не выдать себя движением. Он завис в воде, влекомый течением, и наблюдал.

Существо было размером с дроу, с двумя руками и двумя ногами, каждая из которых оканчивалась перепончатыми пальцами. Еще у него имелся хвостовой плавник — и не было щупалец. Значит, это точно не аболет… но кто же?

Существо плыло рядом с медузами, направляя их движение посохом, который держало в одной руке. Из набалдашника посоха вырывались вспышки потрескивающего света, и их частота соответствовала пульсации медуз. Вейлас едва мог расслышать испускаемые посохом звуки, что-то вроде басовитого «тум, тум, тум», подобного приглушенному рокоту барабана.

Существо, занятое своим светящимся стадом, не заметило Вейласа, и это поставило проводника перед выбором. Он мог бы приблизиться к этому пастуху и попытаться пообщаться с ним, в надежде, что существо скажет ему, где находится Занхорилок, или же проявить привычную осторожность и уплыть прочь.

Проводник потрогал свой амулет в форме звезды, чтобы удостовериться, что тот по-прежнему приколот к его рубахе. Если будет нужно, он всегда сможет прибегнуть к его магии, чтобы удрать.

Вейлас поплыл к существу.

Подобравшись ближе, он увидел, что кожа у того темная, как у дроу. Голова его была лысая, и тело блестело в свете медуз. Кожу покрывал слой зеленоватой слизи. Когда Вейлас оказался от него шагах, наверное, в десяти, существо, должно быть, почувствовало его присутствие. Оно резко ударило хвостом и развернулось. Увидев его лицо, Вейлас задохнулся от изумления. Высокие скулы и заостренный подбородок придавали существу явное сходство с дроу. У него даже были красные глаза, но зато не было ушей — лишь грубые рубцы вокруг дырок в голове, похожие на оплавленные остатки ушных раковин. На руках существа — одна из них подгребала назад и вверх, чтобы удерживать тело на месте, а другая сжимала посох — были большие пальцы, но кроме них — лишь еще по два пальца, соединенных широкой кожистой перепонкой.

Вейлас открыл было рот, потом вспомнил, что дышит водой и говорить не может. Повинуясь внезапному порыву, он попытался заговорить на языке жестов дроу. Проводник осмотрительно составил подчеркнуто нейтральный вопрос. Он не знал, является ли существо другом или врагом аболетов.

— Это ведь озеро аболетов, верно? — спросил он. — Их город где-то рядом?

Он не рассчитывал на ответ. Разведчик, рассказавший ему об озере Форуут, говорил, что мало кто из дроу бывал там.

Тем более Вейлас был потрясен, когда существо отозвалось жестами, хотя и неловкими из-за неуклюжих перепончатых пальцев:

— Ты ищешь аболетов? Ты что, спятил? Беги, пока они…

Похожее на дроу существо содрогнулось, словно от удара. Выронив посох, оно скрючилось, обхватив перепончатыми руками голову, разинув рот в безмолвном вопле. Вейлас крутнулся на месте и схватился за ножи, выискивая опасность, но прежде, чем он успел метнуть их, пронзительный высокий звук ввинтился в его череп.

Громче всего, что ему довелось слышать в жизни, этот вопль вонзился в мозг, заставляя его тело спазматически содрогаться. Вейлас скрючился точно в такой же позе эмбриона, выпучив от боли глаза и прижимая руки к ушам.

Это не помогло. Вопль продолжался, эхом перекатываясь внутри его черепа, пока Вейлас не понял, что кость сейчас расколется на кусочки, словно хрустальная. Потом тишина и мрак милосердно поглотили его.

ГЛАВА 11

Халисстра сидела, поджав ноги, на сыром каменном полу пещеры, единственный выход из которой находился высоко вверху. Стены пещеры были покрыты рисунками, нанесенными прямо по камню, их линии вторили естественным изгибам скалы. Изображенные в полный рост дроу простирали руки к небу, глаза их сияли восторженным стремлением. Все это были изображения взрослых, но у каждого из них имелась пуповина, которая змеилась по стене до самого пола, подобно корню.