Светлана Середа - Эртан

Полуэльф бросил на меня заинтересованный взгляд. Я сделала вид, что увлечена поеданием тоста.

— Знаешь, белль Канто, — с легкой усмешкой произнес Вереск, — еще сегодня утром я рассчитывал развлечь тебя историей об артефакте. Однако сейчас вижу, что вам и без того скучать не приходится.

— О, дьявол! — в сердцах выругался Женя. — Я уже и забыл про этот треклятый артефакт. Что, с ним все так плохо?

— Зависит от того, с какой стороны посмотреть. Но вообще — да, дело пахнет подставой.

— Ладно, рассказывай. Там разберемся.

Вереск выразительно посмотрел на меня. В его взгляде явственно читалось: «Не хотите ли вы насладиться гостеприимством хозяина в соседней комнате?» Я-прежняя наверняка бы вскочила и с извинениями ретировалась из помещения, давая возможность мужчинам обсудить их тайны наедине. Но то ли смерть прибавила мне наглости, то ли это была уже не совсем я… Как бы то ни было, я-нынешняя, напротив, демонстративно отложила недоеденный тост на тарелку и уставилась на полуэльфа с выражением крайней заинтересованности — мол, рассказывайте, я вся внимание.

Вереск осознал, что вежливый способ удалить меня из зоны прослушивания потерпел неудачу, и пустил в ход тяжелую артиллерию:

— Господа, вы доверяете этой девушке?

— Да, — без колебаний ответил Костя.

— Да, — подтвердил Женя после секундной задержки.

Пользуясь тем, что выгонять меня никто не собирается, и значит, не требуется изображать неусыпное внимание, я с аппетитом вернулась к поглощению завтрака. Вереск легко пожал плечами — дескать, сами напросились, я предупреждал — и приступил к повествованию:

— Начнем с того, что Звезда Четырех Стихий не является артефактом в строгом смысле слова: согласно преданию, она была создана Творцом одновременно с этим миром. Каждый из четырех лучей Звезды заключал в себе энергию определенной стихии, а Звезда в целом была в некотором роде сосредоточением всей магии Эртана, так как позволяла управлять любой из четырех природных стихий. Предназначение Звезды Четырех Стихий до конца не ясно. По одной из версий, она была всего лишь вспомогательным инструментом для сотворения магии Эртана, по другой — Создатель планировал оставить в этом мире Наместника, и Звезда должна была служить символом его власти.

Но то ли Создатель передумал, то ли что-то пошло не так — по этому поводу даже версий не существует — вместо одного Наместника в Эртане появились Найэри — Пришедшие Следом. Наместниками их можно назвать лишь с некоторыми допущениями. Во-первых, предполагается, что наместник постоянно присутствует на вверенной ему территории, тогда как Найэри появлялись в Эртане в лучшем случае раз в несколько тысячелетий. Во-вторых, должность наместника предполагает единоличное управление, а Пришедших Следом было несколько, при этом о какой-либо иерархии, равно как и об их точном количестве ничего неизвестно.

Во время одного из своих визитов в Эртан Наэйри создали эльфов. Каждый из четырех кланов получил Дар управления одной стихией. Опасаясь борьбы за обладание Звездой, Пришедшие Следом разделили ее на лучи и передали каждый Луч главе соответствующего клана.

Долгое время все шло хорошо. Найэри регулярно навещали своих подопечных, оставляя вождям кланов советы и наставления. Эльфы оказались талантливыми учениками и хорошими хозяевами для нового мира. Но однажды Пришедшие Следом исчезли из Эртана на несколько тысячелетий.

После того, как вышли все сроки, а Найэри так и не появились, среди эльфов — то ли само собой, то ли по чьему-то злому умыслу — зародилось поверье, что Пришедшие Следом покинули этот мир навсегда, и тот, кто возродит Звезду, станет Наместником Создателя в Эртане.

Вернувшиеся через пять тысяч лет Пришедшие Следом обнаружили мир весьма в плачевном состоянии: по лесам рыскали волколаки, мантикоры и другие свирепые твари, а некогда величественный и прекрасный народ превратился в разрозненные племена озлобленных дикарей. И что самое страшное, эльфы сами довели себя и мир до такого состояния в бесконечных попытках отвоевать друг у друга четыре Луча. Возродить Звезду так никому и не удалось: оказалось, что даже собранные вместе, Лучи отказываются объединяться в единый артефакт, а по отдельности представляют собой не более чем куски камня.

Найэри поступили как строгие, но справедливые родители: разъяснили ошибку, помогли привести себя в порядок, а напоследок сказали, что за столько тысячелетий пора бы уже повзрослеть и научиться отвечать не только за себя. Для воспитания ответственности Пришедшие Следом создали людей и наказали Старшему Народу о них заботиться.

— Это что же получается, — возмутилась я, — люди — что-то вроде домашних животных у эльфов?

Согласитесь, Вереск был не совсем прав. Даже если в эльфийских летописях история происхождения людей описывается именно так, это вовсе не значит, что точно так же ее надо подавать людям. Да и после моего возмущенного вопля можно было бы найти десяток способов обратить все в шутку. Например, напомнить, что иногда быть домашним питомцем не так уж и плохо: за погрызенные тапочки обычно достается не щену, который всласть поточил о них зубы, а хозяевам, которые допустили безобразие. Вместо этого Вереск внимательно посмотрел на меня и с толикой надменности произнес:

— Я рад, Юлия, что вы верно понимаете ситуацию.

Ну что ж, вызов брошен — вызов принят. Держись, полукровка.

— А что, разве интимная связь между эльфом и человеком в таком случае не приравнивается к зоофилии? — невинно осведомилась я. Не знаю, что на меня нашло. Вообще-то, такие пошлые остроты — не в моем стиле, но очень уж захотелось выбить этого наглого типа из колеи. И мне удалось — клянусь, я слышала, как он заскрипел зубами от злости! Однако вслух Вереск только холодно произнес:

— С вашего позволения, я продолжу.

Найэри снова покинули этот мир, поручив людей заботам Старшего Народа. Казалось, что про Звезду Четырех Стихий все забыли. Люди постепенно выходили из первобытного состояния, строили общество, воевали друг с другом. Эльфы, как им и было предписано Пришедшими Следом, избрали для себя роль не правителей, но наставников — внимательно следили за развитием человечества, стараясь не вмешиваться без крайней необходимости.

Идиллия продолжалась тысячелетия. Пока однажды не прошел слух, что Найэри оставили Лучи людям. Эльфы первого и второго поколений, в числе которых были и Старейшины кланов, еще помнили ужасы Смутной эпохи, поэтому они приложили максимум усилий, чтобы в зародыше задавить в головах молодых эльфов идею о новой охоте за Звездой. Массового помешательства действительно не случилось, однако отдельные представители — кстати, не только эльфов, но и людей — предпринимали попытки возродить артефакт. Надо ли говорить, что у них ничего не получилось? Те немногие, кому удавалось собрать вместе все четыре Луча, получали всего лишь кучку не особо драгоценных камней, не обладающих даже намеком на магическую силу. Более того, с некоторых пор стало считаться — и считается до сих пор — что Лучи приносят несчастье своему обладателю. С каждым, кто пытался воссоздать Звезду Четырех Стихий, рано или поздно приключилась смертельная неприятность.