Джулия Смит - Посланники магии

Это последнее, что с тобой происходит в жизни, — эхом отозвались в ее голове слова Хедрика. — Очень скоро наступает смерть, вот и все.

Учитель освободил ее магию, и Атайя вновь почувствовала прилив бодрости и сил. Откинувшись на мягкую подушку на спинке стула, она повернулась к огню.

— Послушай меня внимательно, Атайя. Заклинания Совета не должны использоваться никем, кроме мастеров. Тебе позволили обучиться блокировке магии, приняв во внимание исключительность твоей ситуации. Подобное случается крайне редко. Ты не должна рассказывать об этом ни единой душе — Фельджину и даже Джейрену. Конечно, им известно о существовании этого заклинания, но правила пользования им должны оставаться в тайне. Ты поняла меня?

Атайя послушно кивнула.

— Я все поняла.

— Это предупреждение важнее, чем предупреждение об ужасных последствиях, к которым может привести блокировка колдовства, — подчеркнул Хедрик. — Ты вправе забыть все, чему я научил тебя, но об этом обязана помнить. — Только теперь, впервые за сегодняшний день, старик улыбнулся. — Хотя не думаю, что ты посмеешь забыть о том, что я так старательно пытался тебе передать.

Хедрик дал ей задания для подготовки к следующему занятию и удалился. Атайя еще долго размышляла над тем, что удалось узнать сегодня. Теперь ей известен способ защиты от корбала. Хотя он представлялся довольно сложным и противоречивым, но лучше что-то, чем ничего.

Но чем больше девушка размышляла над новым заклинанием, тем более сильное отвращение к нему испытывала. Как будто сегодня ей показали один из наиболее изощренных способов совершения суицида.

По прошествии недели, когда Атайя уже не верила, что ее одиночеству когда-нибудь настанет конец, к ней явился один из пажей Осфонина в синей форменной ливрее и сообщил, что король хочет видеть ее в личных приемных покоях. Обрадовавшись возможности хотя бы на время выйти из заточения, она проследовала за мальчиком по задним коридорам замка и вошла к Осфонину через редко используемую кем-либо боковую дверь. Время близилось к вечеру, и в уютной комнате, помимо огня в камине, горело множество свечей.

Король был не один, а в компании Фельджина, Джейрена, Николаса и Кати. Атайя с радостью отметила, что брат сидит на скамеечке из вишневого дерева рядом с молодой принцессой, причем на довольно близком расстоянии. Когда она вошла, все одновременно подняли головы, а Джейрен и Фельджин мимолетно, но многозначительно переглянулись. Скорее всего здесь только что разговаривали о ней.

— А, Атайя, входи. — Король указал рукой на удобный стул у камина. — Я позаботился о том, чтобы наши кайтские друзья были заняты сегодня вечером, а мы могли встретиться и чувствовать себя при этом в относительной безопасности. Мой капитан, Ларс, займет гостей играми в карты, кости, вином и… чем-нибудь еще, — тактично добавил Осфонин и осторожно взглянул на молодую дочь. — Твой брат якобы почувствовал недомогание и решил пораньше отправиться спать.

— Они ничего не заподозрят, — заверил присутствовавших Николас, заметив тревогу в глазах сестры. — После недельных поисков, наблюдений и вынюхиваний им стало понятно, что найти принцессу невозможно. Насколько я понял, солдаты Дарэка уже смирились с мыслью, что придется возвращаться домой с пустыми руками.

— Утром наши кайтские друзья отправляются в обратный путь, — с явным облегчением сообщил Осфонин. — Я постарался принять их по возможности дружелюбно, теперь эта ужасная неделя почти позади. Завтра я отправлю их в Кайт и передам Дарэку свои уверения в том, что с превеликим удовольствием помог бы ему, но не имею ни малейшего представления о твоем местонахождении.

Атайя глубоко вздохнула, словно сбрасывая с плеч тяжелейший груз.

— Вы так добры ко мне. Наверное, я подобного не заслуживаю.

— Дарэк, естественно, не поверит ни единому слову, но он не решает вопросы сгоряча, особенно настолько серьезные, — произнес Николас. — В этом отношении новый король Кайта похож на Кельвина. Дарэк не станет посылать войска в Рэйку, пока не убедится в том, что ему лгут.

— Несмотря на то что его епископы только и твердят об организации похода на нас? — медленно проговорил Фельджин. — Даже если у них нет доказательств того, что Атайя здесь, подозрения слишком сильны…

Атайя молчала, понимая, что не может возразить Фельджину. Как оказалось, она слишком плохо знала старшего брата. А что, если Дарэк на самом деле, желая доказать своему народу, что является достойным последователем отца, примет решение пойти войной на соседнее государство? Что, если под натиском церкви он поставит перед собой задачу уничтожить проклятую, по его мнению и мнению его священнослужителей, нацию?

Однако Николас был убежден в другом.

— Я уверен, что Дарэк не станет очертя голову ввязываться в столь рискованную игру. Что бы ни говорили епископы о…

Голос принца неожиданно оборвался. Наверное, ему в голову пришла какая-то мысль — его глаза радостно вспыхнули.

Атайя насторожилась. Она сотню раз видела брата в подобном состоянии. Его лицо приобретало подобное выражение, когда он задумывал как-нибудь разыграть ее. И ему это неоднократно удавалось.

— Ники, в чем дело? Я вижу по твоему взгляду, что ты собираешься что-то затеять.

Николас изобразил неподдельное удивление и широко раскрыл глаза.

— С чего ты взяла? Я просто подумал, существует ли такой способ, при помощи которого можно заставить Дарэка подождать с решительными действиями против Рэйки…

— Есть идеи? — с интересом спросил Осфонин. — Если да, то не тяни, поделись с нами своими соображениями.

Николас встал со скамьи и неторопливо прошел к камину, его губы все больше расплывались в улыбке.

— Мне у вас ужасно понравилось, ваше величество. Вы с Фельджином — невероятно гостеприимные хозяева. И Катя столь любезна и доброжелательна, — он подмигнул наматывавшей на палец локон рыжих волос принцессе, — что мне совсем не хочется уезжать.

Из уст Кати вырвался восторженный вопль, но она тут же смутилась и опустила глаза.

Николас торжествующе взглянул на сестру и, обрадовавшись, что сумел так удивить ее, продолжил:

— Мне было бы очень интересно познакомиться поближе с вашей страной. Я не выезжал за пределы Кайта на протяжении вот уже многих лет. Дарэк хоть и считает меня идиотом, но не сможет целенаправленно подвергать мою жизнь столь серьезной опасности. Итак, пока я буду находиться в Рэйке, мой брат не посмеет напасть на нее.

— К Атайе он, определенно, относится по-другому… — задумчиво произнес Осфонин, по-видимому, обдумывая слова Николаса.