Степан Мазур - Цикл Скорпиона-4. Вектор Пути.

Кот завёл автомобиль, и машина, вминая траву, мягко тронулась.

«М-да, она может убить меня быстрее, чем мухобойка муху. Но никому из своих не приносит вреда. Разве что в целях защиты или на редких заданиях, где без её помощи не обойтись. Внешне кремень, а внутри ранима, как дитя. Она и есть дитя. Дитя с большими возможностями. И ей не хватает чувства плеча. Скорее нам подставит плечо, чем сама попросит помощи… Юля, хватит лыбу давить… Дай спокойно подумать. У меня пока есть на это право. И вообще ты обещала научить меня от тебя защищаться. И не хихикай… Почему с вами так сложно? Одну разозлишь, автомобиль, как в прошлый раз, по небу полетит. Второго – всех в салоне начнёт бить током. Третьего – обязательно что-нибудь загорится. Эх, детки мои, детки».

* * *

Скорпион.

Россия. Дальневосточная тайга.

Вечер неспешно усыплял солнце. Багряница неба медленно серела, тухла, теряя силу. Ночь готовилась к победоносному маршу, спеша зажечь небосвод молочными каплями.

- Научишь так же прыгать скачками по миру - дам погонять на летающей тарелке, - не растерялся Сёма, оказавшись во дворе после Легкоступа.

- Освою Дальноступ, и не нужна мне будет никакая тарелка, - просто ответил Сергей.

Леопард неторопливо осмотрелся, подмечая все детали. Знакомая местность. Гостил пару раз. Всё то же, всё так же. Тот же дом, только рядом вырос второй, побольше. Брёвна светлые – недавно построен. Тот же колодец, только поодаль стоит вездеход. Надоело видать, Скорпиону пешком передвигаться. Та же баня, только по каменной дорожке бродит медведь и на холке у него сидит ребёнок!

- Эээ, - протянул Сёма, разглядывая мальчугана на медведе.

Собаки, волки были. Медведей не помнил.

- А, это? – обернулся на взгляд Сёмёна Скорпион. - Это Ёруш. Сын Рыся.

- Ёруш? Но почему «Ёруш»? – Почему-то спросил Сёма, хотя хотел спросить, почему он на медведе.

Логика после полёта на летающей тарелке и перемещения в пространстве нарушилась, покорёжилась.

- Звук «ё» самый сильный из существующих гласных. Считай, что Рысь наделил сына оберегом при рождении. – Скорпион подмигнул. - Заботливый.

- Сколько ему?

- Четвёртый год.

- И давно он так…эээ… передвигается?

- С начала весны, - засмеялся Скорпион, видя большие, расширившиеся зрачки брата. – Да ты не бойся. Это белогрудый, гималайский медведь. Он как Бурый мяса не ест. Травоядный практически. Ну, разве что гнездо разорить, насекомых пожрать маленько. А так в основном корешки, ягода, травки. А по силе и росту Бурому уступает совсем немного. На людей не нападает. Только если детёнышей защищает.

«Зоолог, блин», - подумал Сёма, а вслух сказал. – Скорп, ты бы своего ребёнка на медведя посадил?

- Сам бы залез. Это же высший тотем Рыси. Первый тотем, рысь, быстро устаёт катать Ёруша, а мишка с утра до вечера готов. Косолапому в радость.

«Ну, хоть что-то прояснилось, а то прямо Эдем какой-то», - вздохнул про себя Сёма.

Рядом возник Рысь. По-хозяйски положил Сёме руку на плечо.

- А, блондинчик. Пойду, что ли чая поставлю, раз гости пришли. Я же тебя целых три дня с момента последнего заседания Совета не видел, страсть как соскучился по твоим вопросам и манере общения.

Сёма даже не успел подумать, готовится ли к бою. Просто Рысь оказался возле ребёнка, пересадил на плечо. И медведь, облегчённо разогнув спину, исчез. Названный брат Скорпиона неспешно пошёл к крыльцу, не проявляя признаков агрессии за порванный купол.

- А наказание за купол? – Брякнул для отчистки совести Сёма, надеясь, что с ребёнком на плече Рысь будет бить не так сильно.

- Тебя уже наказали, - хмыкнул Андрей, не поворачиваясь. Рысь поднялся по крыльцу и исчез на веранде.

- О чём это он? – Повернулся к Сёме Скорпион. – Я снова пропустил чей-то ход?

Сёма ощутил резко накатившую головную боль, из носа пошла кровь, затем блондин вовсе согнулся пополам. Кровь пошла и изо рта. Сплюнув сгустки, приподнялся на локтях, слабо обронив:

- Он прав, извини, брат. Умираю я.

- За что извини? Что с тобой? – В голосе Скорпиона появились нотки тревоги.

- Да вот, пиратов топил. Не того задел, - буркнул Леопард, пытаясь подняться. – Не всех оказывается можно топить, на некоторых у Провидения свои планы.

- Пираты бывают особыми?

- Всякое в жизни бывает. Этот был с проклятьем племени Тахепо.

- Куда ты меня послал?

- Эй, это мои слова!

- И кто же его проклял?

- Братец твой. Один из. У тебя нас много… Погоди, так он и мне брат получается? Как-то я не задумывался – времени не было.

Скорпион посуровел. Глаза потемнели. Голос зазвенел, как металл.

- Дай-ка угадаю. Тот, кого нельзя запомнить?

- Ну, глаза-то снятся. Значит не всё потеряно при составлении фоторобота.

- И надолго?

- Хочешь, спросить, сколько мне осталось? Не знаю. Но тебя к маме отведу. Успею, чего бы то мне ни стоило.

- Мы были с Владленой у матери вчера.

- И ты мне не позвонил?! - Сёма снова попытался подняться, но очередной приступ кашля подкосил. Упал на траву, распластавшись, как медуза.

- Так… Что-то мне это не нравится, - обронил Скорпион, поднимая брата за локоть. – Стой прямо. А лучше закрой глаза. – А про себя подумал: «Какого чёрта Сёму-то, Меченый?»

- А последнее желание? – Буркнул Сёма. - Покурить там или вина. Расстреливаемым положено. Было, по крайней мере. Сейчас войны полный отстой.

- Не боись, пулю тебе ещё рано. Откройся.

- Чернявый, я от тебя никогда и не закрывался.

В словах Сёмы звучал плохо скрываемый укор и обида.

Глаза Скорпиона, как и при встрече, загорелись зелёным. Он выставил вперёд правую руку, согнув пальцы на манер когтей. Левой рукой схватился за запястье. Мышцы напряглись. На лбу вздулись вены, словно ворочал огромные валуны.

Перед рукой вспыхнуло светло-зелёное пламя. И прежде чем Сёма ощутил давление со стороны брата, Сергей прыгнул вперёд и вонзил это пламя в солнечное сплетение блондина.

Сёма ощутил чудовищную боль. Но не на месте поражения зелёным огнём, а в спине. Где-то лопатками стало жечь так, словно кто-то приложил калёный прут. По губам потекла новая кровь. Захотелось снова закашляться и согнуться пополам. Ноги задрожали. Тело словно завибрировало. На плечи кто-то подобно Атланту возложил целый мир.

Но Леопард заставил себя врасти в землю и стоять. Надо держаться, помогая себе и брату. Лишь глаза блеснули жёлтым, и на мир взглянул тотем леопарда. Странно спокойный под взглядом пылающих глаз Скорпиона.

Не в силах больше сдерживать боль, Сёма сначала зарычал, а затем взревел так, что птицы ринулись от кустов и деревьев в темнеющее небо.

Со спины полыхнуло красно-фиолетовым. И испепелив одежду, сверкая в сгущающемся сумерках подобно солнцу, по поляне неспешно полетел большой шар, сродни шаровой молнии. Вынырнув из тела Сёмы, он увеличился в размерах и стал переливаться подобно электрическому разряду, повиснув в воздухе.