Елена Козак - Смертельная тайна любви

— Элен, да что с тобой? — Фред тряхнул меня, и я отвлеклась от созерцания магистра Реанина:

— Прости, я просто очень сильно устала. Не могу понять, что со мной. Я просто засыпаю.

— Чем же ты таким увлекательным всю ночь занималась? — Фред подмигнул мне. А у меня не было сил даже на то, чтобы достойно ответить ему. Мужчина заметил это и быстро посерьезнел — тебе чем-то помочь?

Я наморщила лоб и тяжело вздохнула:

— Помоги дойти до кабинета. А то я сама могу заснуть по дороге. Не знаю, что со мной творится (не знаю, но догадываюсь, просто посвящать тебя во все это не хочу — зачем зря волновать). Нам только и нужно, что спуститься на первый этаж.

— Конечно, — Фред улыбнулся. Какая замечательная у него улыбка — пронеслось в голове. И я тоже начала расплываться в ответной улыбке, а затем меня снова начало клонить в сон — пошли.

Мы медленно вышли из кабинета, кивнув на прощание магистру. Хотя он, вряд ли, что-то заметил, с головой погрузившись в бумаги и в собственные мысли.

С каждым шагом я все больше и больше висела на руке у Фреда. В голове начинало что-то звенеть, а перед глазами мелькали тысячи (хотя может быть и больше — я не считала) маленьких огоньков.

— А теперь говори, что с тобой, — внезапно мы остановились, и я оказалась прижата к стене. Фред не сводил глаз с моего лица, стараясь заметить малейшее изменение в нем. А мне становилось все хуже. Если в первую минуту, когда Фред остановился, я еще видела его лицо, то сейчас перед глазами начало двоиться. Весь мир качался из стороны в сторону, а меня начало подташнивать. Я чувствовала, что сейчас упаду.

А потом послышался какой-то глухой удар, Фред вскрикнул и начал убирать от меня руку. Это было последнее ясное воспоминание, а потом фигура стоящего рядом мужчины окрасилась в ярко желтый образ, который в одном месте, явно, отдавал красным. Я потянулась к нему. К Фреду ли, к этому сиянию — не знаю — и глубоко вдохнула…

И снова ярко светило солнце, слышался чей-то радостный смех, на лицах у людей вокруг виднелись улыбке. Все вокруг были счастливы. Я чувствовала это. И меня переполнял восторг, счастье, веселье, царившее вокруг.

А потом мою руку пронзила боль. Я вскрикнула и открыла глаза. Напротив меня стоял бледный Фред. По его виску стекали капли пота, глаза были напряжены. Он тяжело дышал. Казалось, что с тех пор, когда я последний раз смотрела на него, прошло много времени. Хотя на самом деле… — я прикусила губу — а, сколько времени прошло на самом деле? Я помнила счастье, которое укрыло меня, как пелена и больше ничего.

— Что случилось? — непонимающе спросила я и поднесла руку к лицу Фреда, желая стереть с него каплю, но мужчина отмахнулся от моей руки, сделал шаг в сторону.

— Тоже самое я хочу спросить у тебя, — его голос звучал неестественно хрипло. Я против воли вздрогнула, и начала тяжело дышать, понимая, что что-то произошло. И в этом что-то не было ни капли хорошего, или даже просто веселого. С глаз Фреда на меня смотрели злость, боль и капля брезгливости…

Глава 25

Дорин безумно устал. С него буквально ручьем стекал пот, а о том, чтобы отдохнуть, не могло быть и речи. Магистр Алехандро "забыл", что его коллега всю ночь был на ногах. Да еще и во всю использовал магию. Так что, уже на второй паре его ждали ученики. Не то, чтобы они прямо так сильно жаждали увидеть своего преподавателя (дети, что с них взять?), но идти против расписания без официального разрешения Дорину не хотелось.

Когда молодой магистр впервые услышал, что в ту ночь, когда его коллеги будут разбираться в том, что происходит с их учениками, он проведет в Риане, то буквально остолбенел от удивления. Это просто не укладывалось в голове. И Дорин даже решил, что архимаг пошел на поводу у Алехандро. А мотивы последнего всегда были очевидны. Маг кипел от гнева. К счастью, ему хватило выдержки не высказать Дириани в лицо все свои мысли, а скрыть маской свое лицо было и того проще.

В тот день Дорин шел по коридору, кипя от гнева. Он не понимал, что ему делать в Риане в тот момент, когда в Университете каждый маг был на вес золота. И, почему он, а ни какой-нибудь аспирант?!

А потом снова в памяти всплыли видения Верданы. Перед глазами возникли лица людей, на помощь к которым так никто и не пришел.

— У магов всегда полно своих забот. И о том, что существуем мы — простые люди, они слишком часто забывают, — именно эти слова много лет назад (впрочем, как много — девять лет назад, как раз перед тем, как шестнадцатилетний Дорин впервые, с опаской зашел в арку, ведущую в Университет Магии) произнесла его мать.

Юноша, помнится, тогда пылко пообещал матери, что никогда про нее не забудет. Ни про нее, ни про отца, ни про сестру, ни про кого. И, что в итоге? Его родители умерли, когда он был в Эльте у эльфов.

В первое время после своего обучения Дорин исполнял роль посла, заменяя на этом посту Дириани, которому захотелось больше времени проводить в Университете. Дорин должен был отсутствовать несколько месяцев. Перед отъездом он проведал родителей. В тот раз он видел их в последний раз. На девятый день поездки пришло предчувствие беды, но ничего поделать маг не мог.

Дорину не сообщили о болезни родителей: магистры и сами об этом не знали, а вырваться хотя бы на один день, вернуться в Риан и проверить своих стариков Дорин не мог. С советов архимагов так просто не уходят.

А, когда в эльфийский лес пришло письмо, было уже поздно. Семью ремесленников похоронили недалеко от ограды кладбища, как поступали всегда с людьми их сословия. Если бы Дорин находился в момент их смерти в Риане, тех бы похоронили со всеми почестями, а не в грубых деревянных гробах в наспех вырытых ямах, дорога к которым зарастет уже через год, а надписи сотрутся.

Тогда в Риане не появилось бы на две безымянные могилы больше…

Подобные мысли преследовали Дорина до конца его пребывания в Эльте (и, в конечном счете, так все и вышло: маг не смог изменить предначертанное), не смог вырваться с совета архимагов, хотя все оставшееся время и не мог думать ни о другом и несколько раз во время официальных ужинов даже попал впросак. А потом акт недоверия, и два года, которые потребовались магистру Дириани, чтобы выйти из щекотливого положения и исправить то, что натворил его молодой коллега.

С тех пор Дорин почти не покидал Риан. У магистра остался один близкий человек — сестра. И Дорин хотел быть поблизости, на случай, если… если… Правда, маленькая сестренка, которая когда-то на балу вскружила голову Алехандро и выставила его перед всеми в глупом свете уже давно вышла замуж и даже родила ребенка — мальчика. Но дела это не меняло…