Александр Больных - Железный замок

Морской Король привел Чани в большой квадратный зал. В центре зала на возвышении стоял каменный трон. Перед троном была установлена статуя неведомого существа, которое походило на человека с птичьими лапами и широкими кожистыми крыльями. Искусная работа неведомого мастера невольно восхитила Чани, однако с некоторым смущением он подумал, что именно таким нелюдям принадлежит замок. В зале витала невидимая, но тяжко давящая аура зла. По периметру зала в двух шагах от стен стояли ряды квадратных колонн. Чани показалось, что от них исходят волны мрака, подобные тем, что он видел на Келатрионазверне. А может, именно из камней острова подземной ночи были высечены стены зала?

Чтобы побороть испуг, он преувеличенно громко спросил короля:

— Кто это? — И показал на статую.

Худое лицо короля накрыла мимолетная тень.

— Это тот, кто передал свое могущество владыкам Золотого королевства. Лишь с его помощью можно управлять колдовскими силами.

Чани сумел справиться с волнением и нетерпеливо поинтересовался:

— Как это сделать?

— Ты должен надеть на себя статую, — пролепетал король.

Чани выпучил глаза.

— Ты рехнулся?

— Нет. Я говорю сущую правду. Если окажется, что ты не потомок королей, статуя не совпадет по размерам с твоим магическим ореолом. Тогда холодный камень высосет твою душу, и ты умрешь.

Разумом Чани сознавал, что обязан сейчас испугаться. Однако им овладело чувство, слишком часто посещавшее его в последнее время — холодная злость.

— Читай нужные заклинания, колдун, — грубо приказал он королю.

Король поклонился, с неудовольствием отметив, что ему приходится делать это слишком часто. Впрочем, наступит день, когда он припомнит все, и мальчишка стаканом крови заплатит за каждый поклон. Протянув руки к уродливому каменному идолу, король принялся скрипучим голосом произносить слова, смысла которых не понимал. Двухголовый недавно заставил его выучить заклинание, наотрез отказавшись объяснить его суть. Сказать по правде, Морской Король не слишком к этому и стремился, ему хватало своего маленького колдовства, он не собирался погружаться в бездонную пропасть, полную мрака и отчаяния.

Чани ощутил, как его охватывает странное оцепенение, по жилам разливается холод. Все окружающее подернула полупрозрачная синеватая дымка. На гладком черном полу проступили невидимые до того золотые змеи. Они скручивались в кольца, медленно распрямлялись, и подчиняясь их завораживающему танцу, Чани оторвался от пола и поплыл куда-то… Из неведомых далей возник блестящий голубой кристалл, размером в рост человека. Мягко покачивая, магические волны несли Чани прямо к кристаллу. Он хотел поднять руки, чтобы оттолкнуть нестерпимо сверкающий камень, однако руки отказались повиноваться. Сладкая завораживающая музыка зазвучала в зале, когда Чани коснулся кристалла. Он ничего не почувствовал, его тело просочилось внутрь камня, как если бы тот был сделан из воздуха. Чани увидел, что находится в заполненной голубыми сполохами комнатке. Мириады крошечных иголок одновременно вонзились в него. Чани вскрикнул, рванулся, но страшная боль в левой руке остановила его. Какие-то невидимые клещи впились в предплечье, едва не сломав кости. Чани испугался, что так и останется внутри этой темницы, однако набежала новая волна, качнула его… И он оказался на свободе так же неожиданно, как и попал в заточение.

Если недавно Чани стоял рядом с королем возле входа в зал, то сейчас обнаружил, что находится между диковинным изваянием и троном. Нестерпимо ныла рука. Закатав рукав, Чани увидел багровую опухоль, быстро растекающуюся по предплечью. А на левой руке статуи появилось влажное кровавое пятно. На том же самом месте!

Морской Король глядел на него со смесью страха, удивления и недоверия на лице. Было ясно, что он сам не ожидал подобного исхода.

— Что случилось? — хрипло спросил Чани.

Морской Король помотал головой, как бы отгоняя наваждение.

— Ты прошел испытание, — странным тоном ответил он.

— Можно подумать, ты в этом сомневался, — раздраженно сказал Чани. Рука болела все сильней.

— Ни на мгновение не усомнился, повелитель.

Чани по-хозяйски расположился на троне. В тот же миг безжизненные глаза статуи засветились красным, и она склонилась перед троном! Король и Чани одновременно вскрикнули. Статуя замерла в поклоне, сложив ладони перед грудью.

Внезапная догадка озарила Чани, и он, чуть дрогнувшим голосом, так велико было напряжение, овладевшее им, приказал:

— Встань.

Статуя покорно выпрямилась.

Морской Король побелел, губы его затряслись. Постукивая зубами, он произнес:

— Значит, ты действительно потомок великих королей. Они изготовили эту статую по своей колдовской ауре, и любой самозванец, попытавшийся пройти сквозь камень, навсегда остался бы в нем. Статуя выпила бы его душу, как я говорил. Ты выдержал испытание… Это значит, что теперь мы можем начать работать с колдовскими силами…

— Только сейчас?

Морской Король снисходительно улыбнулся, хотя внутри у него все дрожало.

— Конечно. Ведь если ты сумел оживить статую, то сумеешь оживить и войско.

— Уж не замурованных ли в столбах гадюк?

И вновь Чани поразился впечатлению, которое оказали его слова на Морского Короля, тот перепугался до полусмерти.

— Пусть повелитель не говорит так небрежно о таинственных силах. Неуважение может быть наказано.

— Наказать меня? — скривился Чани.

— Даже тебя… Существуют силы, с которыми в этом мире не может справиться никто и ничто.

— Хорошо, начинай, — оборвал неприятный разговор Чани.

— Мне придется усыпить тебя.

— Зачем?

— Чтобы освободить тех, кто затаился в твоей памяти с древнейших времен… Ведь испытание статуей началось с того же, только на сей раз сон будет глубже и продолжительней.

Чани молча кивнул.

Вновь золотые змеи начали безумную пляску. Однако сейчас не плавные голубые волны подхватили Чани, а взбаламученная черная жижа, словно взбесилось гнилое болото. Трясина затягивала его, вонючая грязь залепляла рот и нос, заклеивала глаза. Чани бился, задыхаясь, пытался кричать. Бесполезно. Ослепительный белый свет вспыхнул в мозгу. Он понял, что умирает. И все пропало.

Чани шел по бескрайней черной равнине, над которой колыхались слои такого же черного тумана. Там не было ни верха, ни низа, вообще никаких направлений. Чани не мог решить, куда он попал, что это за неопределенное нечто, не имеющее границ во времени и пространстве.

Впереди обрисовался некий сгусток, уплотнение тумана, более светлая область. Чани пошел (поплыл?) туда. Однако, оказавшись рядом, пожалел, что сделал это. Сгусток оказался ужасным чудовищем — нечто вроде вставшей на задние лапы крысы с тяжелым, подобным исполинскому топору, клювом. Вместо передних лап у чудища были слизистые щупальца, усеянные роговыми крючьями. Когда Чани неосторожно коснулся твари, ее глаза открылись, она зашевелилась. Чани решил, что химера кинется на него, но тварь не уделила ему и капли внимания. Мягкими скачками она умчалась прочь и скрылась в сером ничто.