Дмитрий Дашко - Клиент с того света

— Конечно, — согласился я. — У нас в стране за нарушение большинства законов полагается только одно наказание — смертная казнь. Наверное, чтобы юристам легче жилось — голова не так сильно забита. Но если бы Гибсон передал все материалы в службу безопасности, он бы сам поплатился жизнью.

— Верно, однако, капитан утверждал, что смерть его страшит куда меньше нищеты. Думаю, он был достаточно убедителен, и майор ему верил. Кстати, перед обыском мы навели кое-какие справки. И майор, и его бывший подчинённый пользовались услугами одного банка. Управляющий поведал интересную вещь: ежемесячно майор снимал со своего счёта приличную сумму денег, а спустя некоторое время Гибсон клал на свой ровно столько же, сколько снял Хэмптон. Это сразу навело на мысль о шантаже. Как видишь, мы оказались правы.

— Вы проделали большую работу, лейтенант, — кивнул я. — Но в этой истории не всё сходится. Вспомните о покушении на сына покойного. Голову даю на отсечение — капитан тут ни при чём. А убийство бродяги?

— Отстань от меня с этим бродягой, — нахмурился Колман. — Мне на него плевать. У нашей «золотой» молодёжи в последнее время появилось модное развлечение — издеваться над нищими, бить их, пытать. До меня дошли слухи, что кое-кого даже убили. Возможно, ваш бродяга стал жертвой подобной банды, сколоченной из отпрысков знатных семейств.

— И вы не можете с ними ничего поделать? — удивился я.

— У меня связаны руки. Стоит мне только сделать опрометчивый шаг в сторону богатенького ублюдка, и я тут же поеду за компанию с моим предшественником — лейтенантом Морсом на север, туда, куда ещё не ступала нога человека. Думаю, ты меня понимаешь.

— Понимаю, — кивнул я. — Хорошо, я напишу заявление и оставлю вам. Надеюсь, что кто-то из ваших сотрудников всё же соизволит осмотреть труп как положено по инструкции.

— Гарантирую, что этого не произойдёт, — усмехнулся Колман. — Некому заниматься твоим бродягой. Мы второй день на ушах стоим.

— А что случилось? — заинтересовался я.

— Я могу тебе доверять, Гэбрил, поэтому скажу, — снисходительно произнёс Колман. — В город должна поступить крупная партия оранжевой дури. Это надёжные сведения от наших информаторов. Но никто не знает, куда именно. Мы с ног сбились в поисках, объявили облаву, прочесали город частой гребёнкой, но пока ничего не нашли. Так что, если тебе станет что-то об этом известно — дай нам знать. Я в долгу не останусь.

— Хорошо, — заверил я.

— И больше ко мне со всякой ерундой не ходи. Арестую, — предупредил он на прощание.

Я вышел из полицейского участка и направился к офису.

Лиринна не сообщила ничего нового. Ей удалось найти нескольких очевидцев того, как майор едва не попал под карету на одной из узеньких улочек города, но кроме весьма расплывчатых и противоречивых свидетельств, ничего она не добыла. А когда я рассказал о том, что полиция взяла под стражу Гибсона, напарница совсем приуныла.

— Выходит, мы зря старались? — удручённо спросила она.

— Возможно, — кивнул я. — В версии полицейских есть кое-какие шероховатости, но раз обвиняемый признался, и есть доказательства его вины — мы умываем руки. В конце концов, никто не потребует от нас вернуть гонорар, пусть он и не до конца отработан.

В этот момент в дверь постучали.

— Войдите, — отозвался я.

В комнату вошёл Рейли. На лице его было написано смущение. Вот уж не думал, что адвокатам знакомо это чувство.

— Добрый вечер, — первым поздоровался он.

— Могу согласиться с вами только частично, — ответил я. — Я только что был в полиции и узнал, что убийство Хэмптона раскрыто, убийца арестован и даёт признательные показания.

— Отлично, — усмехнулся Рейли. — Раз вы всё знаете, я могу обойтись без вводной и сразу перейти к делу. Я хочу вас нанять, Гэбрил, только на этот раз в интересах другого моего клиента.

— Кажется, я начинаю догадываться, — смекнул я. — Имя вашего нового клиента случайно не Гибсон?

— Он самый, — не стал отпираться Рейли. — Я защищаю его в деле об убийстве майора Хэмптона. В общем, я буду адвокатом Гибсона на судебном процессе.

— Вы проиграете, — заметил я. — У полиции полно улик против вашего клиента. Это если не учитывать его признание. Кстати, как насчёт профессиональной этики? Вас не смущает тот факт, что оба — и убитый и подозреваемый — ваши клиенты?

— Нет, — отрицательно мотнул головой Рейли. — Ни капельки. И не потому, что я бессовестный рвач или хапуга, который хочет нажиться на чужих неприятностях.

— Тогда в чём дело? На альтруиста вы тоже не похожи.

— Дело в том, что я не верю Гибсону. Мне кажется, что он по каким-то причинам оклеветал себя. Возможно, его вынудили полицейские. Они умеют выбивать показания у подозреваемых.

— Не стану отрицать общеизвестный факт, — пожал плечами я. — Методы у полиции ещё те. Я в прошлом не раз имел возможность испытать их на своей шкуре. Гибсона били?

— Нет, к нему пальцем не притронулись. Я настоял на вызове врача, тот произвёл осмотр Гибсона и дал заключение, что его не трогали.

— Существует масса методов принуждения, и не все из них физические. Однако он провёл слишком мало времени за решёткой… Полицейские просто не успели бы его как следует обработать. Может, Гибсон говорит правду? Он шантажировал Хэмптона, вымогал деньги, а когда майор отказался платить и пригрозил выдать его властям — убил.

— Ага, причём проделал это не в тихом укромном месте, а на вечеринке, на которой собрались несколько сотен гостей.

— Допустим, у него просто не имелось другого шанса. Майор мог выдать его в любую секунду. Гибсону пришлось пойти на риск.

— Верно. Тогда он выглядит как хладнокровный убийца. Дождался подходящего момента, когда никто не будет смотреть на жертву, осторожно подкрался и убил банальным столовым ножом. Причём таким образом, что никто ничего и не заметил. Согласитесь, для этого нужно иметь трезвую голову. Паникёр на такое не способен. Он бы себя моментально выдал.

— Согласен. Но, если вы помните, Гибсон вполне мог оказаться тем самым хладнокровным убийцей. У него за плечами участие в войне, предательство и шантаж. Думаю, он подходящая кандидатура.

— И этот человек раскалывается практически сразу после ареста? Вместо того чтобы всё отрицать, он берёт всю вину на себя. Нет, здесь что-то не так, Гэбрил. Я понимаю, что Гибсон не может из себя строить невинную овечку, он — негодяй, предатель и шантажист. Мне лично не доставляет большого удовольствия защищать его в суде. К тому же, даже если он невиновен в убийстве, его всё равно могут казнить за измену. Такие преступления не имеют срока давности. Я боюсь одного, Гэбрил: того, что настоящий убийца окажется на свободе. — Рейли нервно сглотнул и поправил тугой узел галстука. — Есть ещё один момент. Не знаю, упомянули ли вам об этом полицейские. У Гибсона был счёт в банке. На нём лежала крупная сумма денег: всё, что капитан смог выжать из Хэмптона. Капитан выдал мне доверенность, чтобы я снял часть денег и использовал в качестве гонорара. Я отправился в банк и обнаружил, что счёт пуст. Кто-то меня опередил, причём воспользовался точно такой же доверенностью. И это была не полиция. Разумеется, я срочно вернулся к Гибсону, потребовал ответа, и вы знаете что — Гибсон клянётся, что никому, кроме меня, не давал такой доверенности.