Мэгги Фьюри - Глаз вечности

Серима разинула рот.

– Ты-то откуда знаешь? Раньше никто, кроме Пресвела не понимал меня.

– Еще бы мне не знать, – невесело хмыкнул собеседник. – У нас была младшая сестра, единственная среди восьми сыновей. Ее звали Амеллин. Бедняжка всю жизнь усердствовала, пытаясь ублажить отца: ездила верхом, охотилась и даже дралась лучше всех нас, вместе взятых. Она не ведала осторожности. – Кетейн покачал головой. – И вот однажды мы напали на клан Волка. Но что-то пошло не так, враги поджидали в засаде. Сестренка решила дать нам время скрыться – и вызвала на бой их вождя. Она пала в том сражении. И спасла наши жизни. Когда я увидел это, мою душу словно табун лошадей растоптал копытами.

Лицо мужчины обратилось в холодную маску без всякого выражения, взгляд затуманился.

– Прости, – мягко сказала леди. – Должно быть, это огромная потеря.

– Для меня – да. Но не для него. Пока живы сыновья, тужить не о чем! Амеллин не стало два года назад. С тех пор я ни разу не слышал, чтобы отец упоминал ее имя.

Серима промолчала, да Кетейн и не ждал ответа. Не хватало еще отважному горцу расплакаться на глазах у своего отряда.

Выносливый коник, привыкший к местным дорогам, понемногу сбавил радостный, нетерпеливый шаг и, сберегая силы, перешел на мерный галоп, что дало Сериме возможность оглядеть окрестности.

Порывы ветра усиливались, предвещая бурю. Причем довольно серьезную. Чтобы понять это, даже не требовалось разбираться в приметах, как горцы. Густо-синяя туча, край которой они еще поутру заметили с вершины крепости, теперь нависала почти над головами, стремительно заволакивая небо. В лицо Сериме полетели первые брызги с ледяной крупой. Всадница украдкой огляделась, ища, где бы укрыться. Но куда ни кинь взгляд, вокруг расстилались лишь унылые, открытые всем ветрам торфяники.

Вот они, прелести вольной жизни. Великий Мириаль! Не собираются же горцы скакать без остановок до самого конца Серима поежилась. Могла бы и сама сообразить, что эта палка о двух концах. На какое-то мгновение припомнился роскошный, уютный особняк, полыхающий камин и Марута, ее бедная Марута, несущая чашку горячего, ароматного чая.

Но нет. С прошлым покончено. Не важно, окончится их долгое путешествие удачей или поражением, – ничего уже не будет как прежде. Всадница подавила тоскливые думы. Кетейн счел ее достаточно крепкой, иначе не взял бы с собой. И Серима не подведет его. Подумаешь, какая-то гроза!

Словно прочитав мысли спутницы, сын вождя выпрямился в седле и повел плечами, отгоняя наваждение.

– Прошу прощения, леди. Я выбрал не самый подходящий день, чтобы предаваться тяжелым воспоминаниям. Нынче следует не оглядываться, а думать о том, что ждет впереди.

Серима с благодарностью взглянула на него и повысила голос, пытаясь перекричать беспрестанный вой ветра:

– А что там, впереди? Эти другие кланы чем-нибудь похожи на наш?

– Наш?

Кетейн изумленно выгнул бровь, и леди залилась краской:

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. На сегодня крепость Аркана – мой единственный дом.

– Как великодушно с твоей стороны звать горцев своими. Особенно после всех потерь, что ты понесла из-за нас. Знаешь, ввязаться в эту поездку – очень смелый шаг. Или даже глупый, ведь с нашим братом никто не хочет иметь дела. Говорят, мы слишком вспыльчивы и не умеем слушать.

Однако по широкой улыбке спутника леди поняла, что он польщен ее словами.

– Расскажи мне о кланах, – попросила Серима.

– Предупрежден – значит вооружен?

Женщина рассмеялась.

– Вроде того. Должна же я знать, во что впутываюсь, если все так сложно. К примеру, ты упоминал клан Волка: это имя вождя или священное животное?

– Второе. Каждый из кланов носит имя священного зверя или птицы. Только не спрашивай почему. Понятия не имею.

– Ты опередил мой следующий вопрос! – Она задумалась и вдруг предположила: – Может, это из-за вашего сурового, беспокойного образа жизни? Вожди погибают, сменяя друг друга, вот людям и хочется постоянства. Общее имя дает ощущение связи поколений и принадлежности к своей, неповторимой семье, верно?

Кетейн округлил глаза.

– Надо же, ответ все время был у меня под носом, а я и не задумывался! Вот что значит пообщаться с человеком со стороны. Вообще-то ты не кажешься мне такой уж чужой. Странно, ведь обычно мы не принимаем никого, кроме своих.

– А как называется твой – то бишь наш клан?

– Народ Аркана носит имя Орла. Существует семь кланов: Орел, Медведь, Конь, Буйвол, Ворон, Дикая Кошка и Волк.

– И нам нужно убедить всех до одного?

– Нуда. Если они сами позволят. Нам еще повезет, если подберемся к тем же Волкам или Буйволам без того, чтобы в зубах застряла парочка дротиков. Нынешние вожди этих племен с Орлами не в ладах. Тебе надо понять: нет ничего более непрочного, чем дружба здешних кланов. Время от времени мы объединяемся с одним или двумя племенами, когда нужно осадить разошедшегося не в меру врага. Но только равновесие восстановлено – опять сражаемся друг против друга. Никакой любви, а уж тем более доверия.

Леди Серима погрузилась в долгие, серьезные раздумья. Затем все-таки не удержалась и решила высказаться:

– Я, конечно, вмешиваюсь не в свои дела. И торговцев такое положение вполне устраивает. Но не кажется ли тебе, что вы поступаете… неразумно?

– Уф, просто камень с плеч! – Лицо Кетейна прояснилось. – Хоть кто-то со мной согласен! Ты не представляешь, сколько раз я втолковывал отцу и братьям, что нам и так несладко приходится в этих диких топях, зачем же еще воевать с себе подобными? Но они не слушали. Обзывали меня трусом, а то и похуже. Папаша – тот вообще чуть голову мне не проломил за подобную ересь… – Внезапно он помрачнел. – А потом я перестал так думать. Смерть Амеллин сделала меня вечным врагом Волков. Боюсь, в семье каждого горца случилось что-нибудь в этом роде. Память хранит слишком много старых обид и ненависти. Мы мстим, они мстят – это вечный заколдованный круг, из которого нет выхода.

– Но на сей раз круг придется разорвать! – жарко воскликнула Серима: ее уже было не остановить. – И без промедления. Иначе все вы погибнете в когтях крылатых чудовищ.

Что-то в ее голосе заставило Кетейна внимательно посмотреть на собеседницу:

– Скажи мне, они что, и вправду так ужасны?

– Да. Намного страшнее, чем ты можешь вообразить. И теперь мы обязаны убедить в этом остальных.

– А если не выйдет?

– Должно выйти. Иначе народу горцев конец.

Больше они ничего не сказали друг другу. Хмурые, черные тучи совершенно заволокли небеса, и буря разыгралась не на шутку. Студеные потоки обрушивались на открытое пространство; в лица хлестало так, что всадники почти перестали видеть. Кетейн превратился для спутницы в неясную, расплывчатую тень. Рев ветра заглушил стук десятков копыт позади. Кони медленно брели навстречу ливню и урагану, изо всех сил упираясь короткими жилистыми ногами в землю.