Дмитрий Петров - Силь

— Но почему же так? Разве они не могут выкрикнуть имя хорошего, достойного правителя?

— Теоретически могут. Но практически это редко бывает. Вот представь — толпа орков, вот какую часть из них составляют действительно умные и знающие, а кроме того, разбирающиеся в том, кто есть кто?

— Очень небольшую. Но если собрать толпу эльфов, людей, гномов — эта часть всё равно будет малой!

— Вот именно поэтому они и стремятся навязать эту систему и нашим расам — чтобы и у нас к власти приходили… не самые лучшие представители. Ибо глупцы редко поддерживают умных, а в любой толпе глупцов — большинство.

— Понимаю… Но глупец у власти — это ещё не самое страшное. Эта ведь ещё приведёт к тому, что расы разделятся внутри себя.

— Разделятся? Почему? — не сразу понял Дон.

— А ты подумай, что будет, если одна часть толпы прокричит одно имя, а вторая — второе. Согласятся ли первые признать власть второго, если за него будут кричать чуть громче?

— Скорее всего, не согласятся, я понял! Конечно, они провозгласят его своим правителем, и вместо одного государства возникнет два…

— А потом каждое ещё разделится…

— А где разные государства, там всегда споры, недоразумения…

— И войны!

— Войны… Люди убивают людей, эльфы — эльфов, а довольные орки потирают лапки — их противники сами уничтожают друг друга!

— Одного я не понимаю, — сказала Миралисса, отставляя пустую тарелку. — Как же орки эффективно управляются… и не разделяются?

— А эффективно управляются они потому, что на самом деле ими руководит вовсе не их избираемый на площади лидер.

— А кто же?

— Есть те, у кого все реальные рычаги власти. А лидер — это так, бутафория, занавес, ширма! Да хоть на их нынешнего лидера посмотри!

— А он что, не очень… умный?

— Умный? — невесело фыркнул Дон. — Да их последний лидер глуп настолько, что никаких слов не хватает. Представляешь — на этих переговорах, решил покрасоваться перед подчинёнными, вскочил на коня… задом наперёд! И не разобравшись, дал ему шпоры, так что конь прыгнул вперёд и насмерть задавил начальника его же охраны!

— Вот клоун! — весело расхохоталась Миралисса.

Дон резко помрачнел — словно зашло Солнце. У Миралиссы сердце дрогнуло:

— Неужели я его чем-то обидела? Задела? Проклятая несдержанность! — пронеслись панические мысли. Словно что-то ощутив, Дон нежно взял её руку в свою:

— Извини, я не хотел тебя пугать. Просто это едва не закончилось печально… Очень печально. Наше королевство оказалось на краю пропасти, и это просто чудо, что оно уцелело… и мы тоже, — добавил он едва слышно.

— Из-за этой нелепой выходки? — потрясённо спросила Миралисса. — Но как? Почему?

— Видишь ли, лидер орков — видимо, в силу своего интеллекта, заорал о покушении, о теракте, и приказал сбитой с толку охране уничтожить покушавшихся. К несчастью, мимо проходил не только я — это была бы потеря… не самая большая, но ещё и наш король Эльвинг… с супругой, — добавил он после паузы. — И орки набросились на них, понимаешь! Да ещё оказались вооружены новомодным изобретением гоблинов — арбалетами. А больше никого рядом не было…

— И ты спас короля? — в голосе Миралиссы послышалось даже восхищение.

— Наоборот, — покачал головой Дон. — Король Эльвинг — лучший мечник из живущих ныне, а может, и живших когда-либо. Он спас нас, всех нас, а я лишь прикрывал ему спину. Но всё висело на волоске — мы вдвоём с королём — против нескольких десятков орков!

— Как же вы справились?

— Даже вспоминать неприятно. Каждый раз, когда я вспоминаю об этом, меня терзает запоздалый страх — а вдруг бы всё пошло иначе?

— Если так тяжело, то не надо, не рассказывай! — поспешно вскинулась Миралисса.

— Это очень сложно рассказать правильно, — устало улыбнулся Дон, — но я могу показать.

Повинуясь щелчку его пальцев, свеча, одиноко стоявшая на столе, вспыхнула странным, нереальным зеленоватым огнём.

— Ты готова увидеть? — последовал вопрос, и, после судорожного кивка Миралиссы, губы человека шевельнулись, и пламя сделалось сумеречно-синим, прозрачным и струистым, как вода. И тут Дон вложил свою руку прямо в синеватые струйки пламени. Они оплетали его пальцы, текли и таяли. Эльфийка — не без колебаний, но с обреченной решимостью — последовала его примеру. Еще мгновение, и их руки соприкоснулись кончиками пальцев. Пламя внезапно потемнело. Спина Дона напряглась, голова чуть запрокинулась и замерла.

Но Миралисса этого уже не видела — перед её мысленным взором раскинулась тёмная, мрачная пустота, где тьма была настолько плотной, что эта пустота казалась почти осязаемой, материальной. Лишь усилием воли эльфийке удалось подавить малодушный приступ паники, охвативший её. И, словно в ответ, тьма перестала быть столь уж плотной — вдали появилась россыпь огоньков, и принцессу повлекло к ним — именно повлекло, ибо, как она поняла уже без особого беспокойства, здесь, в странном безвременье, в пространстве памяти — у неё не было тела, а лишь одна, чистая как пламя сущность. Огоньки же по мере приближения к ним увеличивались, росли — и при ближайшем рассмотрении оказались чем-то ни разу не виденным, но, тем не менее, очень знакомым! Больше всего было огней, напоминающих багровые угли — и попытавшись приблизиться к одному из них, эльфийка ощутила такой заряд страха, злобы и ненависти, что поспешно отпрянула — это было несовместимо с ней, несовместимо… но и знакомо!

Орки! Я вижу их чувства! - догадалась Миралисса. — Но в этом случае здесь должны бы быть и Дон, и король Эльвинг! Где же они…

Миралисса поёжилась от волн злобы, испускаемых багровыми клубами ненависти в душах орков, и вдруг ощутило нечто, что больше всего походило на поток тёплого ветра, поддержавший и обогревший её готовую отчаяться душу. Да, это они! Она потянулась душой к чему-то, больше всего напоминающему вихрь, внезапно замерший во времени, но тем не менее в нём ощущалась скрытая мощь и сила.

Это Дон! - догадалась Миралисса, вспоминая позабытые уроки, где рассказывали, что каждый выглядит в этом мире памяти так, к чему у него имеется наибольшее сродство души. Миралисса попыталась сосредоточиться и настроиться на ритм его мыслей, вспоминая, как этому её учили в своё время. Раньше ведь получалось… Правда, там дело приходилось иметь с эльфами, а здесь — человек. Получалось пока не очень — несмотря на отсутствие чувства враждебности, возникавшее при одном даже взгляде на мысли орков, мышление шло в разном ритме. В отчаянии, что увидеть ничего не получается, Миралисса отстранилась — и увидела новых фигурантов. Перед её мысленным взором предстала мягкая, округлая, сияющая приглушённым светом жемчужина, прикрываемая щитом. Щит тоже притягивал взор, казался состоящим из огромного кристалла льда. Его острые грани сверкали таким острым светом, что даже было больно смотреть.