Вячеслав Грацкий - Цитадель

Чтобы не перепугать их всех сразу и вусмерть, Айрис ударила несильно. Громила покатился по дорожке, сбивая товарищей, и как ей показалось, он все еще улыбался. Это обнадеживало. Разбежавшись раньше времени, они могли лишить ее немалого удовольствия.

Второй рухнул под ноги, схватившись за сломанную челюсть. Третий с воем улетел в кусты шиповника и принялся отчаянно ругаться, вызвав у Айрис легкое недоумение — как-то ведь он терпел эти колючки раньше, когда поджидал ее.

Еще двое, стукнувшись лбами, без шума легли на дорожку. Только после этого бестолково кружившие вокруг нее громилы стали что-то понимать. В руках их блеснула сталь, и усмешка Айрис превратилась в хищный оскал. Теперь она могла больше не сдерживаться.

Меч первого, кто сунулся к ней, треснул, перебитый скрестным ударом ее ладоней. Лицо головореза исказила гримаса удивления, и это было последнее чувство, испытанное им в жизни. Айрис перехватила его руку, и обломок меча с хрустом вонзился ему в лоб.

Эти громилы, судя по их лицам, никак не ожидали такого яростного отпора. Но точно хищники, почуявшие кровь, остановиться уже не могли. И строгий приказ хозяина о необходимости брать девку живьем был тут же забыт.

— Тварь!

Еще один осел на землю, тщетно закрывая руками хлещущую из горла кровь. Его вырванная гортань полетела в лицо следующему. Тот дернулся, и тотчас взвыл от боли в животе, куда вонзился его собственный нож. Айрис толкнула его под ноги набегавшему сзади, поднырнула под размашистый удар и, зайдя со спины, свернула тому шею.

— Чертова сука! — заорал кто-то, кажется, самый первый, кому посчастливилось всего лишь прокатиться по земле. — Бери ее в клещи! Справа заходи!

Похоже, он был старшим, и Айрис решительно двинулась к нему. На пути выросли двое с багровыми от ярости лицами. Клинки со свистом разрезали воздух… Мгновение спустя один откинулся навзничь с застрявшим в черепе мечом, второй с истошным воплем рухнул, схватившись за сломанное колено.

Оказавшись напротив главаря, Айрис ударом ладони сломала его руку, державшую меч, тут же нырнула ему за спину, уходя от ударов сзади, а затем подбежавшие на выручку старшему распахнули от изумления рты. Из груди главаря с мерзким чавкающим звуком вылез окровавленный кулак Айрис.

Головорез повалился на землю молча, с выпученными от боли глазами, рядом упало его раздавленное сердце. И тут, впервые с начала схватки, громилы Мендора остановились и стали встревоженно переглядываться. А в их взглядах, обращенных к Айрис, появился суеверный ужас.

Она стояла над трупом, зловеще ухмыляясь, а руки ее были по локоть обагрены кровью. И хотя алыми брызгами были щедро усеяны и лицо, и одежда, именно руки, по которым еще стекала кровь, произвели на противников сильнейшее впечатление.

— Господи! Она же ведьма!

Они стали пятиться. Слово «ведьма» объясняло все, и одновременно было веской причиной для отступления.

— А ну стоять!

Мощный рык, раздавшийся со стороны дома, пригвоздил бандитов к месту. Айрис резко обернулась и увидела на крыльце громилу раза в два выше ее ростом. В правой руке гигант сжимал длинный стальной клинок с поперечной рукоятью, в левой, лезвием к себе, короткий меч, выглядевший в его лапище детской игрушкой.

— С бабой не справились?! — проревел он.

— Она ведьма, Грор! Смотри, она вырвала Робу сердце!

— Идиоты! Вы что, никогда не видели человеческого сердца? Болваны трусливые!

Грор спустился с лестницы и двинулся вперед. Кожаная безрукавка была распахнута на груди, демонстрируя мощные плиты грудных мышц и толстые валики брюшных.

Айрис опасливо покосилась назад, но никто из оставшихся на ногах головорезов не шевельнулся. «Ну что ж, — решила она, — заканчиваю с толстяком и за Риком, и так уже задержалась».

Лес, где обычно охотился барон, располагался за городом, так что по дороге Логан и Юлих волей-неволей разговорились. Барон немного поубавил спеси, и Логан даже смог выяснить кое-что интересное. Например, что земли погибшего барона Росбаха, из-за отсутствия у него законных наследников, должны были отойти Юлиху де Арлону. Во всяком случае, барон ожидал официального решения графа Хагена со дня на день.

В отношении Дракенберга барон сообщил, что до совершеннолетия старшего сына погибшего барона Эдгара управлять землями будет барон Виссен фон Херлен, его северный сосед. Решение об этом было принято графом Хагеном буквально на днях.

— С Дракенбергом я еще понимаю, барону Гелену тяжеловато было бы управлять через голову Виссена. Но владения Росбаха как раз между вами и бароном Диланом, почему вы уверены, что земли достанутся вам?

Кавалькада конников барона загремела копытами по городской мостовой. Встречные горожане привычно жались к стенам, почтительно кланялись и снимали шапки.

— Северная Армания, — отозвался Юлих. — Дилан и Гелен граничат с ней, а не мы с Херленом.

— Понятно. Граф Хаген все рассчитал, чтобы никто из старых соратников не ушел обиженным. Похоже, Северная Армания скоро вольется в состав Южной? — ухмыльнулся Логан.

Юлих окатил его ледяным взглядом.

— Не советую об этом болтать, господин Логан.

— А кому мне об этом болтать? Демонам? Мы, Охотники, редко общаемся с людьми.

На одном из городских перекрестков барон остановился.

— Я — прямо, вам налево, господин Охотник. Домик узнаете сразу. Других таких нет. Только один вопрос. Надеюсь, вы сообщите мне о результате ваших действий?

— Непременно.

— А если демон сбежит? — вдруг спросил барон и тут же поправился: — Если, конечно, этот вор действительно окажется демоном.

— Сбежит сейчас, настигну чуть погодя, — равнодушно ответил Логан. — Если же вас интересует, останется ли он в городе…

Логан заглянул в лицо барона и понял, что именно это его и интересует. И что именно ради этого Юлих всю дорогу поддерживал светскую беседу.

— Если это тот, кого я ищу, он уйдет из города. Он очень хитер, этот демон. Скорее всего, он решит где-нибудь отлежаться, а потом попробует вернуться снова.

— Вы полагаете, мне грозит участь Росбаха?

Логан пожал плечами.

— Не только вам, барон. И сам граф, и все его вассалы, все вы можете стать жертвой. Поэтому я здесь.

— Спасибо, Логан. И знаете что? — Барон на мгновение замялся. — Простите, если я позволил где-то бестактность в разговоре.

Он вскинул руку, и его отряд, грохоча копытами, пришел в движение. Логан проводил барона взглядом, в котором сквозила откровенная ненависть. Ненависть к тому, кто спокойно уезжает по своим делам, переложив заботу о своей жизни на плечи Охотника. И то, что охота на демонов была работой Логана, значения не имело. Последнее время альбинос ощущал приступы такой ненависти все чаще и чаще. Иногда даже ловил себя на мысли о том, правильно ли он выбирает объекты для своей охоты.