Дмитрий Воронин - Гавань Семи Ветров

— Да… — наконец тихо сказала она. — А я ведь совсем забыла.

Некоторое время они ехали молча. Слова сейчас не были нужны, все, что необходимо, — уже сказано. Денис понимал, что девушке требуется время, чтобы все осмыслить по-новой, попытаться взглянуть на вещи с другой стороны. Сам же он до зубовного скрежета сожалел, что Тернера больше не было с ними. Раз уж на путников объявлена эта странная Охота, то подобные стычки наверняка будут еще не раз. И очень может быть, им еще предстоит горько пожалеть о том, что рядом с ними не будет неуязвимого, не ведающего страха бойца. Что может сделать он, кое-как владеющий мечом, чтобы защитить девушку от убийц, профессионалов своего дела, у каждого из которых за душой, наверное, немало загубленных жизней? Разве что подставить грудь под удар — и то, если успеет. Во всяком случае, ловить на лету отравленные стрелы, подобно Тернеру, он явно не сможет.

Весь этот день он ожидал, что Тернер сумеет понять и простить горячность девушки, никогда толком не сталкивавшейся с болью и несправедливостью войны, и снова присоединится к их маленькому отряду. Тщетно — тьер исчез.

Не появился он и наутро.

Черри открыла глаза, и ее рука чуть шевельнулась под подушкой, тонкие длинные пальцы стиснули рукоять стилета. В будуаре кто-то был — она не слышала ни шороха, ни дыхания и все же была совершенно убеждена в том, что она сейчас не одна.

На не очень долгом, но порядком тернистом пути к титулу главы Гильдии ей приходилось ночевать и в лесу, завернувшись в одеяло, и в богатых клопами дешевых гостиницах, и даже в земляной тюрьме, яме, закрытой сверху толстой решеткой из деревянных брусьев. Даже сейчас, по прошествии немалых лет, она помнила, как хлюпала на дне ямы раскисшая грязь и как время от времени выползали из рыхлых стен земляные черви… в тот раз ей удалось бежать, оставив на дне тюрьмы, в грязи, труп очень уж любвеобильного стража, решившего, что осужденная на смерть преступница не будет против маленького утешения напоследок.

Тот приговор никто не отменял, но теперь на Черри имперские законы почти не распространялись. Все по той же весьма простой причине — казнь одной убийцы, пусть даже имеющей на своих руках немало крови, не стоит войны между Двором и Гильдией. Не стоит… а потому она и не боялась, что кто-то потребует с нее ответа за прошлые грехи. Конечно, если Император все же решит начать войну… тогда на плаху она взойдет первой. Это обратная сторона высокого положения, теперь Дикая Кошка Черри известна многим, а потому она все время на виду. Ее знают в лицо, у магов Императора наверняка есть и ее волосы, и какие-нибудь ранее принадлежавшие ей предметы. Заклинания поиска не слишком сложны даже для начинающих волшебников, а потому в случае чего гвардейцы его Величества найдут ее быстро.

Но они не приходят ночью, под покровом тишины и тьмы.

Кто в комнате? Может, один из конкурентов, желающий устранить ее, чтобы самому занять место главы? Мысленно Черри усмехнулась — нет, только не сейчас. Не тогда, когда объявлена Охота, поскольку теперь право на высшую ступень в иерархии убийц получит только тот, кто сумеет настичь жертву. А не тот, кто всунет Черри клинок под ребро… В другое время — возможно. Но не сейчас.

В самой глубине души Черри вдруг пожалела о том, что в последние годы перестала, как это не раз бывало раньше, спать в кольчуге. Да, богатство и роскошь быстро входят в привычку. Когда грубое шерстяное одеяло сменяется дорогим шелком простыней и пуховыми перинами… как-то быстро уходят в прошлое навыки быть всегда готовой к схватке. И потом, странно было бы ложиться на изысканный черный шелк в боевом облачении.

— Я чувствую, что ты не спишь, — раздался вдруг незнакомый мужской голос.

Она вздрогнула, и пальцы крепче сжали стилет. Атаковать не удастся, длинный пеньюар, кажущийся невесомым, как паутинка, все же помешает быстрым движениям, в нем легко запутаться… Черри дала самой себе клятву, что, если останется жива к утру, впредь будет спать голой.

— Кто здесь? — Немного испуга, немного дрожи, капельку недоумения. Незваный гость ни в коем случае не должен заподозрить в ее голосе угрозы. Она медленно, словно выныривая из сладкого сна, приподняла голову, и ее глаза стремительно пробежали по будуару.

Бесполезно. Часть комнаты была залита лунным светом, но мужчину она не увидела — кем бы ни был гость, он неплохо умел прятаться.

— Что… что вы хотите? Вам нужны деньги?

Последовавшая за этой робкой, неуверенной фразой тишина лучше всего доказывала, что в будуар проник отнюдь не грабитель. И Черри не удивилась бы, если бы в ответ прозвучал лишь смех. Но гость молчал. А может, не хотел звуком своего голоса указать женщине на то место, где прячется. Среди слухов, ходивших о Дикой Кошке, был и тот, что клинки она умеет метать без промаха. В целом весьма правдивый слух.

Черри усмехнулась. Мысленно. Что ж, вряд ли гостю нравится сложившаяся ситуация. Стоит ему шевельнутся или заговорить, и она нанесет удар.

А нужно ли это? Если бы ее хотели убить… пока она спала, сделать это было нетрудно. Получается, что мужчина пришел не за ее жизнью? Тогда зачем? Она чуть расслабилась, но оружие из руки не выпустила.

— Ты хочешь поговорить? — Теперь в голосе не было и намека на робость или страх, теперь говорила женщина, уверенная в себе, осознающая свою силу и положение. — Тогда говори, я выслушаю тебя. Или так и будешь молча сопеть?

— Слова, слова… — ответил мужчина, выходя в полосу лунного света. — Ты поиграла в испуганную девочку, потом во властную хозяйку. Какой будет следующая роль?

Он повернулся к ней спиной, и в его руке вспыхнул огонек. Огненная палочка, довольно полезная штука, созданная алхимиками безо всякой магии, была недорога, и люди покупали их охотно. Даже волшебники — стоит ли тратить Силу на зажигание свечи, если можно обойтись и без этого…

Одна за другой загорались свечи. Черри даже обиделась — этот нахал ее ни в грош не ставил, спокойно поворачиваясь спиной к главе Гильдии убийц. Это была откровенная наглость… нет, это было почти прямое оскорбление. Может, стоит все же его… или хотя бы позвать стражу?

— Нам и в самом деле надо поговорить. — Мужчина закончил зажигать свечи и опустился в глубокое кресло. Из такого кресла не сразу и вскочишь… или он не понимал, что дает Черри очередное преимущество? Наверное, все же понимал, но делал это намеренно, с вызовом.

— Я бы хотела одеться, — сухо бросила она.

— Это излишне, — пожал плечами мужчина. — Разговор не продлится долго, а потом я уйду. Ночь только началась, ты еще сможешь выспаться.

— И все же я оденусь, — бросила она. Черноволосая красавица давно перестала беспокоиться о взглядах мужчин, направленных на ее безупречное тело. Бывало иногда, что это тело позволяло ей выпутываться из довольно сложных ситуаций, а потому Черри любила его, гордилась им… и воспринимала восторженные взгляды мужчин не более чем как знаки внимания. Некоторые, кто посмел от одних только взглядов перейти к делу без ее на то соизволения, теперь изучали мир исключительно на слух, на вкус и на ощупь. Их было немного — трое или четверо. Остальные усвоили урок.