Гарри Тертлдав - Лис и империя

Джерин нахмурился.

— Вэн прав, этот несносный малец порой действительно вызывает жгучее желание выяснить, насколько он бессмертен.

— Успокойтесь, лорд король, — сказал Райвин. — Возможно, именно слухи о наличии в нашей армии полубога и заставляют Араджиса пока сидеть тихо?

Вспомнив, в какой страх Фердулф вогнал Мэрланза Сырое Мясо, Джерин кивнул.

— Кого-кого, а меня Фердулф точно пугает, — проворчал он. — Было бы очень неплохо, если бы он и Лучнику внушил то же чувство.

Вэн огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости нет сына Дебо. Не обнаружив его, чужеземец сказал со смешком:

— Бэлсер очень расстроится, если ты приведешь в его поместье всю эту ораву, опустошишь все его запасы, наложишь руку на землю, которая принадлежала ему, и при этом тебе даже не придется подраться.

— Если бы паче чаяния все так и обернулось, я был бы счастлив, — ответил Лис. — Сражения истощают. Но ты прав. Бэлсер стал моим вассалом, чтобы я его защищал. Если же никакая защита ему не понадобится…

— Но, не обратившись к тебе, он бы все потерял. Араджис проглотил бы его и не облизнулся, — заметил Райвин.

— Точно, — согласился Вэн, — но ему это не придет в голову. Ему придет в голову, что, прибежав, поджав хвост, к Лису, он сильно сглупил.

— Если бы пшеница и ячмень встречались на земле столь же часто, как благодарность, мы жили бы впроголодь, — сказал Джерин. — И все же я как-то перебиваюсь. Адиатанус, например, недавно признался мне, почему он соизволил пойти со мной в этот поход, вместо того чтобы взбунтоваться…

— Трокмуа бунтари по определению, — перебил его Райвин.

— Ты, болтун по определению, — рассердился Джерин, — придержи свой язык! Как я уже говорил, вернее, пытался сказать, пока мне не помешали, — продолжил он более благодушно, — Адиатанус присоединился ко мне из благодарности за ту помощь, что я оказал ему в борьбе с гради. Сей доброе, и оно непременно даст всходы.

— Йо, даст, разумеется, даст, — сказал Вэн. — Но мне лично кажется, что он пошел с тобой потому, что у него появилось ужаснейшее предчувствие. В том смысле, что, если он попытается толкнуть тебя в спину, ты развернешься и пнешь его в зад.

— Я и не говорил, что благодарность — единственная причина, по которой он сейчас с нами, — возразил Джерин. — Поведение каждого человека определяется суммой причин.

Он принялся развивать свою мысль, но оба его приятеля хохотали так громко, что не слышали его слов. Вскоре Лис сдался и присоединился к их смеху.

Они подъехали к родовому гнезду Бэлсера на восьмой день похода. Мэт и Тайваз плыли по утреннему небу. Одна из лун находилась в третьей четверти, другая представляла собой убывающий полумесяц, расположившийся невдалеке от неяркого еще солнца. Увидев, что крепость по-прежнему цела и невредима, Бэлсер, ехавший во главе армии вместе с Джерином, облегченно вздохнул.

— Хвала богам, нам не придется отвоевывать ее у Араджиса, — сказал он.

— Я и не думал, что придется, — ответил Джерин. — Местность, возможно, но не крепость. У него не было времени взять ее измором, а штурмовать замок — дело дорогостоящее, даже если штурм будет успешным. В случае же неудачи такая попытка вообще равнозначна провалу кампании.

Он глянул на восток, затем на запад. Если Араджис не осадил замок Бэлсера, то он вполне мог нанести удар где-нибудь в другом месте, просто новость еще не распространилась. Вряд ли Лучник сейчас посиживает сложа руки, такое невозможно себе и представить. Бэлсер ведь присягнул на верность Лису, а он обещал ответить на это войной.

Взгляд на крепость Бэлсера, кстати, объяснял, почему Араджис мог посчитать более разумным ударить где-нибудь в стороне. Замок высился на вершине небольшого холма, склоны которого барон тщательно очистил от любой растительности, могущей доходить до лодыжек. Котенку и то было бы сложно пробраться наверх незамеченным, а человеку и подавно не удалось бы, даже ползком.

— Крепкий орешек, — подвел итог Лис.

— Теперь этот крепкий орешек ваш, лорд король, — сказал Бэлсер, — и вам даже не пришлось его завоевывать.

Прозвучала ли в его словах горечь? Вполне возможно. На месте Бэлсера Джерин, видя мир и спокойствие в своих владениях, задумался бы: а не следовало ли ему продолжать стравливать двух своих более крупных противников, вместо того чтобы в конце концов подчиниться одному из них?

Люди в крепости Бэлсера были бдительны. Они высыпали на стены в полной готовности к бою задолго до того, как войско приблизилось к замку на расстояние полета выпущенной из лука стрелы. Кроме того, они не сочли эту армию дружеской, хотя и видели, что она идет с севера. Имея в соседях Араджиса, Джерин бы тоже не доверял никому.

Узнав своего господина, защитники крепости радостно заголосили. Следующий радостный крик раздался, когда Бэлсер сказал им, что воины короля Севера прибыли, чтобы защитить их от любых посягательств. Однако второй взрыв эмоций был выражен явно слабей: возможно, кому-то не очень нравилось столь могущественное покровительство. Но по команде, которую выкрикнул Бэлсер, подъемный мост был опущен, и часть армии Лиса вступила в крепость, что несомненно являлось свидетельством верности Бэлсера своей клятве.

— Я — ваш вассал, лорд король, — сказал сын Дебо Джерину. — Все мое теперь ваше. Ведь вы щедро выполняете свои обязательства передо мной.

Джерин не сомневался, что выполняет. Но щедрым в данном случае был сам Бэлсер, так как он отдавал все, что имел.

— Я вышлю несколько отрядов к границам, — сказал Лис. — Большая часть войска разобьет лагерь снаружи. Мы не станем заполонять крепость и постараемся не прикончить все твои запасы. Теперь твои разногласия с Лучником касаются не только тебя, а потому их успешное разрешение будет обеспечиваться ресурсами всего королевства.

— Благодарю вас, лорд король. — Бэлсер поклонился. — Именно поэтому я и предпочел стать вашим вассалом, а не подданным Араджиса Лучника.

Люди Бэлсера вышли из крепости, чтобы помочь воинам Лиса разобраться с колесницами и лошадьми. Они удивленно заохали, увидев множество верховых. Отряд Райвина пронесся галопом по полю. То, как лихо наездники управлялись со скакунами, вызвало еще больше восклицаний и аплодисментов. После этого Джерин и Вэн направились в главную залу. Лис огляделся в поисках Дагрефа, собираясь прихватить его с собой.

Он заметил сына: тот разговаривал с одним из невероятно юных и неправдоподобно заросших всадников, с тем самым, которого он заприметил еще в начале похода, так как тот был и моложе, и кучерявее всех остальных. Дагреф, видимо, почувствовал на себе взгляд отца. Быстро распрощавшись с молоденьким конником, он поспешил к Лису.