Айя Субботина - Красный туман (СИ)

   Аккали слышала те слова как никогда ясно. В паровой дымке видела силуэт предателя: он ухмылялся, и с наигранным сожалением пожимал плечами.

   -- Я верну тебе душу, - из последних сил взмолилась к своему пленителю.

   Пальцы охотника разжались, архата сползла на пол. Следующие несколько мгновений она слышала лишь звуки рвоты вперемешку с рычанием, проклятиями и скрежетом зубов. Взгляд сполз на запястье: кожа кусками свисала с краев раны, собственная плоть выглядела до отвращения истерзанной.

   "Если он не перевяжет рану - я умру", - с сожалением поняла архата.

   Тень предателя склонилась над ней, погрозила пальцем. "Я же говорил, что ты ни на что не способна, - говорил его губами голос, который Аккали когда-то считала родным. - А теперь ты лежишь здесь, сдыхаешь, и Имаскар слишком далеко, чтобы спасти тебя. Странная ирония, ты не находишь? Он всегда оказывается далеко, когда ты нуждаешься в нем больше всего. Как тогда, ты помнишь?"

   Аккали не стала дослушивать выдумку, созданную собственным умирающим сознанием.

   Ее, почти ступившую во владение Скорбной, потревожили шаги. Она узнала их, хоть слышала не так часто, чтобы запомнить. Скорее просто почувствовала. Наемник. От него всегда невыносимо воняло какой-то особенной смертью, которую архата не могла определить.

   Наверное, он не заметил чужака - да и не мог заметить в таком тумане - потому что сразу присел около нее. Аккали почувствовала прикосновение пальцев к своей руке, торопливую марашанскую речь, звук рвущейся ткани. Перевязывает рану. Зачем? После всего, что она наговорила, он должен желать ей смерти.

   -- Осторожно, - зачем-то предупредила архата.

   Марашанец понял сразу, до того, как ее ослабевшие губы произнесли последний звук. Он мгновенно откатился в сторону, не дав незнакомцу поймать себя. Через миг оба - и наемник и незнакомец - скрылись в тумане. Аккали слышала шорох ног, рык, выкрики и удары меча. Она предприняла попытку подняться, но так обессилела, что едва могла пошевелить пальцами на руках и ногах. Запах древней крови впивался в мысли, мешал сосредоточиться и вытягивал жизнь. Призраки страха снова подсунули образ предателя, но Аккали хватило сил мысленно отогнать его. Хвала Создателям, она была способна хотя бы на это.

   "Самой мне не выбраться. Сзади морлоки, дорогу вперед я не знаю".

   -- Она обещала вернуть мне душу, - где-то в глубине прорычал незнакомец.

   -- Если не перестанешь пытаться меня убить, она истечет кровью! - сердито бросил наемник.

   Возня прекратилась. Аккали перевела дух, прикрыла глаза. Уставшее тело требовало покоя.

   -- Я не знаю, кто ты и что ты, и какого дьявола накинулся на нас, - торопливо говорил наемник, - но мы не хотим неприятностей. Да и тебе, судя по виду, они ни к чему.

   -- Она сказала, что вернет мне душу, - повторил незнакомец тем же мертвым голосом.

   Аккали услышала, как наемник хмыкнул, но торопливо сменил ухмылку сухим кашлем, словно полоскал рот песком.

   -- Для начала предлагаю выбраться отсюда, а потом обговорим долги и обещания, - разумно заметил наемник.

   После короткой паузы незнакомец ответил:

   -- Хорошо.

   Спустя несколько минут, наемник снова оказался рядом. Он усадил Аккали, предложив свою грудь вместо опоры. Мутными от усталости глазами, архата видела его разномастный взгляд: что задумал этот человек? Он дважды торговал ее, дважды предлагал себя сторожем ее цепей, а теперь, вдруг, заботиться, словно они - родная кровь.

   "Он слышал об Имаскаре, - подсказала услужливая память, - и боится его гнева".

   Оправдание столь резкой перемены настроения показалось убедительным, и все-таки архата не верила ему. Наемник-марашанец - слишком тухлая смесь, чтобы пить ее без оглядки, даже если она пахнет и выглядит, как молоко.

   -- Создатели, что с твоей рукой? - пробормотал марашанец, сняв с ее запястья насквозь мокрый от крови лоскут.

   Аккали не ответила, постаралась найти взглядом незнакомца и обнаружила, что туман стал значительно светлее, и обнажил очертания места, в котором они очутились. Видение пронзило ее: это та самая комната, из воспоминаний человека, умолявшего о чьей-то смерти. Архата моргнула, думая, что может принимать видение за явь, но комната стала только четче. Каменный остов в крови, словно в алом шелку. Аккали, насколько хватило сил, повертела головой - кровь была повсюду.

   -- Кишки Создателя, ты сожрать ее хотел, что ли?! - громко выругался наемник.

   Архата проследила за его взглядом - марашанец, круглыми то ли от страха, то ли от отвращения глазами, смотрел на окровавленный рот незнакомца.

   Он был странным. И страшным. Аккали не видела мужчины выше Имаскара, но этот человек - или существо? - наверняка был на голову выше его. Широкоплечий и мощный, сложением он скорее напоминал крэйла, если бы не наполненные черным туманом глаза шагрита. А в длинных черных и мокрых волосах виднелись серебряные пряди - отголосок крови серафимов. Аккали мысленно стряхнула наваждение - этого не может быть. Скорее просто седина, хотя незнакомец выглядел молодым, несмотря на морщины вокруг глаз. Лет тридцать, вряд ли больше.

   Его одежда была еще непонятнее. Верхняя часть даже отдаленно не напоминала ни рубашку, ни куртку. Скорее, это была странная конструкция из широких кожаных ремней, часть которых порядком потерлась, а часть держалась на скобах, прикрепленных прямо к живой плоти.

   -- Эй, ты в порядке? - Наемник напомнил о себе легкой пощечиной.

   Аккали прикусила губу от унижения, но смолчала. Не время для ругани, да и сил осталось слишком мало, чтобы тратить их на напрасные слова.

   -- Своими ногами не пойду, - призналась она. Не для того же наемник ее спас, чтобы теперь убить, воспользовавшись обстоятельствами. Как не неприятно это осознавать, марашанец мог бы прирезать ее уже несколько раз.

   Незнакомец вытер рот тыльной стороной ладони, посмотрел на кровь и его снова стошнило.

   -- Мы можем попробовать удрать, пока он блюет, - шепнул наемник.

   Она едва услышала его слова, такими тихими они были, потому удивилась, когда незнакомец опередил ее с ответом:

   -- Только попробуй облапошить меня, и я выпотрошу тебя, - в доказательство серьезности намерений, он несколько раз сжал и разжал когтистый кулак. Вены вздулись над сухой, бледной кожей, пальцы хрустнули. - От ее крови меня тошнит, но она крови серафимов, а вот ты - самый обычный человек. Сделай еще одну попытку обмануть меня - и я перестану сдерживать свой голод.