Джеффри Лорд - Ветры Катраза

Покер — математическая игра, в которой опытный специалист все время соотносит размер требуемой от него ставки с суммой в банке и вероятностью прикупить нужную карту. Большинство любителей напирает больше на психологию карточной борьбы, ленясь — или не умея — просчитывать шансы на выигрыш. Профессионал же никогда не пренебрегает теорией вероятностей и поэтому никогда не закончит стайерскую дистанцию с пустым карманом, при длительной игре он всегда окажется в плюсе.

Блейд был профессионалом

К трем часам пополуночи, когда появился сменный наряд охраны, он обчистил своих партнеров до последнего тенга. Во внушительной горке кожаных фишек, громоздившейся у его левого колена, поблескивало даже несколько серебряных пакт. Закончив первый урок, Блейд вернул все проигранное, и принялся обрабатывать новую команду стражей. Прежние его компаньоны, разобравшись со своими тенгами и пактами, ринулись по кубрикам, подымая с коек приятелей, чтобы сообщить им благую весть о замечательной игре пок-ррр, придуманной Носачем.

Рано утром Блейд позавтракал, приобщил к таинствам пок-ррра очередную смену и завалился спать. Он дьявольски устал, и ему казалось, что до конца своей жизни он больше не сядет играть в покер. Другое дело — бридж или хотя бы рамми! Едва его голова коснулась пола, как он провалился в сон; однако и там его преследовали двойки, тройки и каре хищных акул, пускающие фонтаны киты, стриты и флеши из кружившихся тесным хороводом тенгов с нарисованными на них красными, желтыми, зелеными и синими цифрами. Потом ему привиделось нечто более приятное: обнаженная Зоэ Коривалл, с которой они бегали по пляжам острова ее имени, без устали занимаясь любовью под каждой пальмой. Возможно, то была не Зоэ, а Мод Синглер или другая женщина, Блейд больше интересовался ее телом, а не метриками. Он понимал, что видит сон и твердо верил, что сон этот сбудется. Ибо теперь в его силах было направить судно Зеленого Кита к Восточному Архипелагу, в лагунах которого наверняка плещется немало смуглых девушек с ласковыми глазами. Он так стосковался по людям — двуруким и безволосым — что с удовольствием вернулся бы на свой остров. Там, по крайней мере, произрастали лотосы забвения. И вообще на Коривалле было совсем неплохо, пока его душу не поработили доктрины дзен-буддизма.

Дверь с грохотом распахнулась, и Блейд открыл глаза. На пороге, недовольно щурясь, стоял Башка — видно, его оторвали от партии в тот момент, когда в каждой лапе у него было по корабельному каре

— Вставай, Носач, — буркнул он. — Там Хозяин в остальные хотят, чтобы ты объяснил им насчет новой игры

ГЛАВА 6

— Триста двадцать семь пакт золотом, двенадцать тысяч восемьсот восемьдесят серебром, — подвел итог Блейд спустя десять дней. — Тенги да, тенги, — он повернулся к переборке, вдоль которой выстроились плотно набитые мешки. — Тенги, считая на вес, около тысячи фунтов. Ну, парни, я богатый человек!

«Парни» — Рыжий со своими старшинами — угрюмо молчали. Корабль, битком набитый ценным грузом, плавно покачивался у пирса в торговой гавани Териута, столицы и главного порта Восточного Архипелага, но на этом судне членам клана Зеленого Кита принадлежали разве что их собственные шкуры.

Блейд отхлебнул клана и задумчиво обвел взглядом стол, заваленный картами и звонкой монетой — свидетельством только что отгремевшей битвы. Последняя ставка была такова: все проигранное ранее — против корабля с грузом. Блейд играл против всей четверки сразу, позволив им объединить усилия; у него был красный акулий стрит флешь, у Рыжего — каре кораблей. Сильная карта, потому-то капитан, посовещавшись с помощниками, и пошел ва-банк. Но любые козыри могут быть биты, если умело взяться за дело. Блейд весело ухмыльнулся, разглядывая унылые мохнатые физиономии своих партнеров. Он не хотел мучить их неизвестностью, ибо давно испытывал самые теплые чувства к этим существам. Не исключая и покойника Храпуна.

Ведь что бы сейчас сделали на их месте люди? Люди, проигравшиеся дотла? Позвали бы дюжину крепких матросов и взяли счастливчика в ножи… Мало дюжины — вызвали бы две, три… хоть весь экипаж! Как в игорных домах Монако, где Блейд проводил кое-какие операции по заданию МИ6 в самом начале шестидесятых. Там клиенты с крупным выигрышем если и добирались до порога, то обычно не доживали до утра.

Но хадры — совсем иное дело! Да, они были грубыми китобоями, сквернословами, любителями выпивки и азартных игр. Но играли они честно.

— Ну, друзья мои, прошу к расчету, — произнес Блейд и сдвинул всю гору — монеты вперемешку с картами — в сторону Рыжего. — Это ваше.

Четверо хадров уставились на него непонимающими круглыми глазами.

— Ваше, — повторил разведчик и ткнул пальцем в сторону мешков с тенгами. — Там тоже ваше. И корабль ваш, и груз, и каюта. — Он кивнул в сторону каюты Лысака, которую занимал уже четыре дня. — Но не даром!

— Хмм… — к главе клана вернулся дар речи. — Чего же ты хочешь, Носач?

— Вы исполните три моих условия. Согласны?

Капитан недоверчиво покосился на него.

— Каких?

— Первое. Вы не обучите ни одного сахралта игре в пок-ррр. Мои privatissima… частные уроки, так сказать… навсегда останутся тайной племени хадров.

— Согласны, — кивнул Рыжий.

— Тогда повторяй за мной… и вы тоже, — Блейд кивнул помощникам и повернулся к чуть раскачивающемуся на веревках муляжу. — Мы, Рыжий, Трехпалый, Зубастый и Лысак, клянемся Зеленым Китом, нашим прародителем, что будем обучать игре пок-ррр только хадров. И с каждого, кого научим мы или члены нашего клана, мы возьмем клятву, запрещающую объяснять правила игры безволосым двуруким, что живут на суше. А если они каким-то образом прознают про сие, то ни один хадр, от века и до века, не сядет с ними за карточный стол, не возьмет в руки карты и не развяжет свой кошелек. В том клянемся!

Не успели отзвучать эти торжественные слова, как Трехпалый, самый молодой и самый любознательный, вопросил:

— Но почему? Конечно, мы сдержим обещание, но зачем ты взял с нас такую странную клятву?

Блейд печально улыбнулся и кивнул на горку монет на столе.

— Потому что за таким столом двурукие могут выиграть у хадров все. Ваши деньги, ваши товары, ваши корабли, вас самих. Вашу, свободу! Я знаю свой народ, и говорю вам: не стоит тягаться с ним в карты. Ясно?

Все четверо молча кивнули.

— Quod potui, feci, — заключил Блейд. — Что мог, я сделал.

Наступила тишина. Наконец Трехпалый промолвил:

— Я думаю, ты очень хороший человек. Носач…

Трое остальных согласно кивнули. Бросив вопросительный взгляд на капитана, старшина марсовых встал, вытащил из навесного шкафчика злополучную флягу Крепыша и чистые кружки, и разлил. Когда все выпили, скрепляя клятву, Блейд взял пустую глиняную посудину, подошел к двери, что вела на палубу, и, широко размахнувшись, швырнул кувшинчик в воду.