Алексей Переяславцев - Белый не начинает, но должен выиграть (СИ)

— Что же на это Стурр?

— Он ответил, что тренировка этого места на лапе с целью образования мозоли осуществима. А сегодня я увидел перед входом в пещеру разрубленные палки. Он их клал на два камня и рубил посередине. Тогда я подумал, что, действительно, таким способом можно достичь большей твердости… ну да, что‑то вроде мозоли на ребре лапы. Пусть хуже, чем у Фунарра, но дело возможное. Однако сейчас я думаю о другом.

Вздох.

— Я очень хочу и никак не могу понять: откуда он это знает. Надеюсь, ты мне поверишь, если я скажу: это не догадка, а знание?

— Поверю. Я сама не догадалась, увидев все его приготовления, но подумала, что Стурру зачем‑то это нужно.

Очень долгая пауза.

— Раньше я считала это досужими выдумками, но сейчас уже не уверена.

— Ты о чем?

Костер замигал. Варра встала и подбросила в огонь несколько веток.

— Я тогда была в выпускном классе и считала себя вполне взрослой. Ты как раз начал обращать на меня внимание.

— Я — а–а???

— Ты, ты. Уж мне‑то было заметно. Но не в этом дело. На обычных посиделках одноклассниц по вечерам большей частью о молодых драконах речь и шла. Но один раз Сигрра стала повествовать о духе Черного Дракона.

Гррод был твердо уверен, что это и тогда были выдумки, и сейчас остались такими, но постарался сохранить полную невозмутимость.

— Она рассказывала, что когда тело Черного Дракона умерло, дух его всего лишь заснул. И порою этот спящий дух пробуждается, но не в силах он изменять предметы и события. Он может лишь давать советы… кому‑то. И пробуждается он лишь в годы великой опасности.

Сержантские привычки вылезли наружу.

— Опасность — кому? Опасность — от кого?

— Не знаю. Никто ее об этом не спросил… Ладно.

Дракона тряхнула гребнем.

— Я, как ты понимаешь, запретила детям залезать на личную полку Стурра. Саррод и так бы не стал этого делать, это ниже его достоинства, а вот Ррума… ты знаешь свою дочь. При первом же удобном случае сунет нос. Но сама я посмотрела тем же вечером.

— Что там?

— Маленький блестящий камешек. Вот такой…

Варра отмерила кончик когтя.

Супруги глянули друг на друга. Это был безмолвный, но дружный вопрос: «Зачем ему?»

Гррод откашлялся (человек принял бы этот кашель за рычание самого низкого тона) и промолвил:

— Думаю, что на его полке скоро появятся и другие предметы. Будь ему нужен лишь один камешек — такой легко спрятать в подстилке. Но нет, он сделал полку. Там подобных камешков поместится столько… да я в двух лапах не унесу.

— А тебя не удивило, как легко и быстро он проделал отверстие в стене пещеры под полку?

— Нет. Я видел, как работают маги земли. Он делал точно то же самое, только по своим силам.

— Я имела в виду: откуда он знает?

В голосе мужа появилась неуверенность, недостойная военнослужащего:

— Ну… он все же маг земли, поскольку универсал…

— То есть ты понятия не имеешь. Я тоже. Значит…

— …значит, надо собирать разведданные.

Это была шутка. В некоторой степени шутка.

Утром следующего дня первым делом я проверил конструкт. К моему некоторому удивлению, он еще держался. Либо я прибавил в магической силе, либо сам по себе конструкт был достаточно простым и надежным, чтобы не распасться быстро. То и другое меня устраивало.

Однако проверка его же после прихода из школы показала, что распад почти совершился. Почти! Но не до конца. И правильно мне говорили: подновлять старый конструкт много легче, чем создавать новый.

На протяжение трех недель я терпеливо тренировался в ударах ребром передних лап: правой и левой. Родители терпеливо не замечали этих тренировок. А по вечерам отец втолковывал военную науку.

Особенности строя в разных вариантах я уже усвоил, теперь мне предстояло запомнить систему сигналов. Разумеется, для начала это были сигналы уровня «командир эскадрильи — рядовые». Десяток я мысленно и приравнял к эскадрилье.

Сигнализация по уровню развитости много уступала радиосвязи, но все же была лучше, чем между самолетами на Земле в период между двумя мировыми войнами. Думаю, причиной тому были драконьи хвосты: ими в основном и сигнализировали. Впрочем, многие сигналы передавались движениями крыльев.

Потом настал черед сигнализации на уровне «полк — эскадрилья». То есть от сотника к десятникам.

Иногда отец прерывался на боковые вопросы.

— Как ты думаешь, зачем я тебе это рассказываю?

— Если десятника убьют или выведут из строя, я должен буду занять его место.

— Почти правильно. Командование в таких случаях принимает помощник, но если и его… тогда придется тебе. И ты должен быть готов.

Или:

— Как ты думаешь, почему драконы летают?

Вот на этот вопрос я не смог найти ответа. Отец невесело усмехнулся:

— Потому что мы на земле мало чего стоим. Если ты не сможешь взлететь, тебя догонят люди и убьют. Дракону на грани истощения — а такие как раз с небес и валятся — порой даже от человека убежать не удается. А еще у людей есть… ну, животные вроде оленей, но больше ростом и без рогов; на них ездят верхом. Вот от кого убежать нельзя — разве что в реку нырнуть.

Сам я вопросы старался задавать лишь те, которые впрямую относились к курсу обучения. Очень уж не хотелось сбивать лектора с мысли.

Отец заставил меня зазубрить наизусть всю систему сигналов, а потом сам же принял у меня экзамен. И лишь после того, как я это сделал, он хмуро начал:

— А теперь, сын, о том, чего не говорят наставники…

Эта информация была, по меньшей мере, столь же ценной. Опытный сержант рассказывал не о том, как перестраиваться и понимать сигналы. Он говорил о том, как научить юных, только — только из школы, дракончиков держать строй, как приучить их мгновенно выполнять команды, как натренировать их следить за командиром периферическим зрением, как угадать направление атаки своими драконами (чтобы иметь запас времени на перестроение после получения сигнала от сотника), как увидеть начало контратаки, и какие стандартные ошибки при этом совершают.

Нагрузка была адовой. Даже могучая драконья память могла бы не выдержать такого потока — но выручала человеческая. За эти три недели я усвоил полный годовой курс (теоретический, конечно) военной подготовки. По вечерам я только — только успевал дотащиться до подстилки. Мысли о том, что можно подслушать разговоры взрослых, притворившись спящим, я отринул. Конечно, можно было бы придать себе бодрости с помощью надлежащих заклинаний из магии жизни, но я твердо знал, что на следующий день буду спать в классе.