Джон Толкин - Сильмариллион

А орки, которые множились во тьме под землей, стали сильны и жестоки, Черный Властелин наполнил их жаждой разрушения и убийства; и они под покровом туч, посланных для этого Морготом, ринулись из врат Ангбанда и тайно перешли северные горы. И вот внезапно огромное войско вторглось в Белерианд и ударило по королю Тинголу. А в его обширных владениях многие эльфы вольно бродили в дебрях или жили отдельно, разбившись на роды и семейства. Многочислен народ был лишь в сердце края, близ Менегрота, да еще вдоль Фаласа, в землях мореходов. Но орки обошли Менегрот с двух сторон — и разорили земли меж Ке́лоном и Гелионом на востоке и равнины меж Сирионом и Нарогом на западе; и Тингол был отсечен от Кирдана в Эгларесте. Тогда Тингол воззвал к Денетору; и эльфы, вооружась, пришли из Рэгиона и из Осси́рианда — и бились в первой битве Войн Белерианда. Восточную орду орков окружили рати синдаров севернее Андрама, на полпути между Аросом и Гелионом, и наголову разбили, а те, кто вырвался из тисков и бежал на север, пали под топорами наугримов, вышедших из–под горы Долмед; мало кто вернулся в Ангбанд.

Но эльфы заплатили за победу дорогой ценой. Ибо вооружены были эльфы Оссирианда легко, не то что орки, обутые в железо, с железными щитами и длинными копьями. Они отсекли Денетора от войска и окружили на холме Эмон–Эреб. Там пали он и все его близкие родичи — прежде чем войско Тингола подоспело им на помощь. И, хотя Тингол отомстил оркам, напав на них с тыла и уложив их всех, нандоры горько оплакивали смерть Денетора и никогда больше не избирали себе короля. После битвы кое–кто вернулся в Оссирианд, и рассказы их наполнили оставшихся нандоров таким страхом, что впредь они никогда не вступали в сражение, но держались осторожно и скрытно; и они стали зваться ла́йквенди, Зелеными Эльфами — по одежде цвета весенней листвы. Многие из них ушли на север, в огражденные владения Тингола, и смешались с его народом.

Когда Тингол возвратился в Менгрот, он узнал, что на западе орочья орда победила и оттеснила Кирдана к морю. Потому он собрал весь народ, какой только мог прийти на его зов, в Нелдорете и Рэгионе, и Мелиан оградила своей силой весь тот край — вокруг него встала будто стена из теней и чар, завеса Мелиан, сквозь которую никто не мог пройти против воли ее или Тингола, если только он не превосходил в мощи майю Мелиан. И укрытые земли, что долго звались Эгладором, стали называться До́риатом, огражденным королевством, Землей Завесы. Внутри ее был бдительный мир, снаружи — опасности и великий страх, и прислужники Моргота бродили свободно повсюду, кроме окруженных стенами гаваней Фаласа.

Но приближались события, коих не провидел никто в Средиземье — ни Моргот в своих подземельях, ни Мелиан в Менегроте, ибо после гибели Древ из Амана не приходило вестей — ни наяву, ни во сне. В это самое время Феанор на белых кораблях тэлери пристал в заливе Дренгист и сжег корабли в Лосгаре.

Глава 11 О Солнце, Луне и Сокрытии Валинора

Рассказывают, что после бегства Мелькора валары долго сидели недвижно на своих тронах в Кольце Судьбы, но не бездействовали, как в безумии своем заявил Феанор. Ибо валары могут создать многое трудом мысли, а не рук, и без слов, в молчании советоваться друг с другом. Так безмолвно бдили они во тьме Валинора, уносясь мыслями назад, к началу Эа, и вперед — к Концу; но ни могущество, ни мудрость не умеряли их горя, ибо ведали они о свершающемся зле. И не меньше, чем о смерти Древ, скорбели они о падении Феанора — самом злом деле Мелькора. Ибо Феанор был создан самым доблестным, выносливым, прекрасным и умным, самым умелым, сильным и искусным среди Детей Илуватара. Лишь Манвэ мог представить себе дивные творения, которые способен был создать Феанор к вящей славе Арды. По словам ваниаров, которые бодрствовали вместе с валарами, когда посланцы передали Манвэ ответ Феанора, Владыка Арды зарыдал и склонил голову; но при последних словах Феанора — что дела нолдоров навеки войдут в песни — он поднял голову, словно услышав отдаленный глас, и молвил:

— Быть по сему! Дорого будут оплачены те песни — но тем прекраснее прозвучат они. Ибо иной награды не ждать. Так, как и говорил нам Эру, краса, дотоле не виданная, явится в Эа, и лихо обернется во благо.

— И все же останется лихом, — сказал Мендос. — Скоро Феанор придет ко мне.

Но когда валары узнали, что нолдоры ушли из Амана и вернулись в Средиземье, они поднялись и начали воплощать в жизнь замыслы, что родились в их думах, дабы излечить причиненное Морготом зло. И повелел Манвэ Йаванне и Ниэнне приложить все силы ко взращению и исцелению; и все могущество двух вал обратилось на Древа. Но слезы Ниэнны не могли залечить их смертельных ран, и долго Йаванна пела одна во тьме. Однако в миг, когда надежда угасла и песнь умолкла, у Тельпериона на безлистой ветви родился огромный серебряный цветок, а у Лаурелин — единственный золотой плод.

Йаванна взяла их, и тогда Древа умерли. Их безжизненные остовы по сей день стоят в Валиноре в память о погибшей радости. А цветок и плод Йаванна передала Ауле, и Манвэ благословил их, и Ауле со своим народом создал ладьи — сосуды, чтобы хранили их, пропуская сияние, — так повествует Нарси́лион, Песнь о Солнце и Луне. Эти ладьи валары отдали Варде, ибо надлежало им стоять светочами небес, более яркими, чем древние звезды, так как будут они ближе к Арде; и она дала им силу пересекать низшие области Ильмена и повелела им свершать назначенный путь вокруг Земли с запада на восток и возвращаться назад.

Все это валары совершали, думая о лежащих во тьме землях Арды; решили они осветить Средиземье и тем воспрепятствовать Мелькору. Ибо они помнили об авари, что остались у вод пробуждения, и не хотели до конца оставлять изгоев–нолдоров; и к тому же Манвэ знал, что близок час прихода людей. И говорят, что как некогда валары пошли войной на Мелькора во имя квенди, так теперь отказались от войны во имя хи́лдоров, Последышей, младших Детей Илуватара. Ибо столь тяжки были раны, нанесенные Средиземью в войне против Утумно, что опасались валары нанести еще более страшные, в то время как хилдоры будут смертны и слабее квенди — слишком слабы, чтобы вынести бури и ужас. Кроме того, не открыто Манвэ, где явятся люди — на севере, юге или востоке. Потому валары выслали в небеса свет, но укрепили землю, где жили.

Итил Сияющий — так звали в древности ваниары Луну, цветок Тельпериона; и Анаром, Златым Огнем, нарекли они Солнце, плод Лаурелин. Нолдоры звали их еще Рана, Бродяга, и Baca, Дух Огня, что пробуждается и пожирает; ибо Солнце было создано как знак пробуждения людей и увядания эльфов, а Луна лелеяла их воспоминания.