Татьяна Устименко - Звезда моей души

Несколько коротких мгновений, потраченных на то, чтобы миновать возбужденно гудящую толпу, стали для меня настоящим испытанием. И чего я только не услышала! Моя хрупкая фигурка, незавидный рост и нищенский наряд подверглись настолько сокрушительному остракизму, что, будь мое желание попасть в Звездную башню чуточку слабее, я бы, наверное, сгорела со стыда или провалилась под землю, наповал сраженная градом сыплющихся на меня насмешек. Но наконец-то все закончилось – мы пересекли караульную площадь, завернули за угол сторожевой башни и углубились в дебри торгового переулка.

– А ты молодец! – с восхищением признал маг, целенаправленно устремляясь в сторону торгующих выпечкой лотков. – Даже не дрогнула, не ответила на чужие глупости и подначки. Признаюсь, я специально повел тебя этим путем, решив понаблюдать за твоей реакцией. Запомни: толпа возбудима, труслива и мгновенно ведется на малейшую провокацию. Для того чтобы противостоять людской массе, нужно иметь крепкие нервы и завидное самообладание. А вот если ты научишься управлять толпой, – он насмешливо присвистнул и протянул мне теплую, усыпанную марципанами булочку, купленную у дородной торговки, – то сможешь влиять на ход любого события.

– Я испугалась, смертельно испугалась! – откровенно призналась я, облегченно переводя дух, с благодарностью принимая угощение и только сейчас начиная отдавать себе отчет в том, насколько сильно утомило меня наше необычное путешествие. Под ложечкой буквально сосало от голода, а натертые грубыми башмаками ноги опухли и мучительно ныли. – У меня никогда не получится сознательно влиять на кого-либо, поэтому пусть лучше они меня не замечают, я того не стою.

– Уж поверь мне – стоишь! Ты просто еще не разобралась в самой себе! – весело рассмеялся Джайлз, с хрустом вгрызаясь в толстую краюху белого хлеба, густо намазанную золотистым медом. – Но ты ведь все равно нашла в себе силы превозмочь страх и не отступила перед возникшим препятствием. О, Йона, если ты и впредь станешь всегда руководствоваться этим разумным правилом, то гарантирую – ты имеешь все шансы пойти очень далеко.

– Насколько далеко? – наивно поинтересовалась я, облизывая пальцы, из-за сдобы ставшие сладкими и липкими. – Неужели до самого Зачарованного берега?

– Дальше! – с нажимом парировал Джайлз, испытующе глядя на меня.

– До Черных холмов? – недоверчиво рассмеялась я, принимая предложенную им игру в угадывание.

– Дальше! – солидным тоном произнес чародей.

– Да куда уж дальше-то? Если только до Пустоши! – всерьез испугалась я.

– Дальше!

– До Запретных гор? – с содроганием спросила я, отводя глаза, ибо наша игра, похожая на страшное предсказание, перестала мне нравиться.

Чародей кивнул. Я поежилась, потому что в те запретные, проклятые богиней Банрах края еще не забредал ни один живой человек. Возможно, лишь крылатые души, вылетающие из умерших тел, имеют дерзость посещать эти земли, по слухам ставшие последним приютом изгнанных из столицы Полуночных эльфов.

– Не стоит слишком часто заглядывать в будущее, можно ослепнуть, – успокоил меня Джайлз, бросая копошащимся в канаве голубям оставшиеся от хлеба крошки. – Предлагаю заняться более приятными делами.

– Мы пойдем в Звездную башню! – Я обрадованно всплеснула руками. – Я увижу главу гильдии?

– Не так быстро, мой прыткий эльф! – улыбнулся молодой маг. – Или ты и правда хочешь попасть туда в этом убогом приютском одеянии?

– Ой! – Я сконфуженно вцепилась в полы своего донельзя изношенного плаща. – Но другой одежды у меня нет…

– Будет, – ласково утешил чародей, – и весьма скоро. Неподалеку отсюда находится лавочка некоего чудаковатого старика, прежде служившего главным придворным портным. Поверь, уж если где-нибудь в Блентайре и можно найти красивое платье, так только у старого Иоганна, благослови бог Шарро его искусные пальцы!

Любой город является овеществленной проекцией проживающих в нем людей. Он идеально отображает их достоинства и пороки, вкусовые пристрастия и бытовые привычки. Построенный эльфами Блентайр напомнил мне прекрасное видение – белокрылого лебедя, гордо плывущего по волнам чрезвычайно широкой в этом месте Алларики.

Впервые в жизни попав столицу, я потрясенно вертела головой, неоднократно ловя себя на том, что моя нижняя челюсть непроизвольно отвисает, занимая донельзя дурацкое положение, совершенно несвойственное ей в любой другой, нормальной ситуации. Джайлз снисходительно посмеивался над моими бурными восторгами, иногда специально не мешая мне вдосталь налюбоваться впечатляющими достопримечательностями столицы, а иногда, наоборот, начиная пространно излагать историю возникновения той или иной улицы. Следовало признать, что из молодого мага получился отменный проводник – осведомленный, деликатный и остроумный.

Переходя через многочисленные площади Блентайра, петляя по узким улочкам торгового района, рассматривая изощренные вывески его лавок, словно соревнующиеся между собой в пышности названий и красоте оформления, умиляясь величественности мраморных статуй и наслаждаясь тенистыми парками, я поняла, что с первого взгляда раз и навсегда влюбилась в этот удивительный город. И тем горше становилось от мысли о печальном будущем великой столицы королевства Лаганахар, ибо беспощадные пески все ближе подбирались к стенам Блентайра, будто затягивая смертельную петлю удушающей веревки, наброшенной на горло одушевленного существа, ведь эльфы подарили городу частицу своей бессмертной души.

Ныне наш город был обречен на медленную мучительную смерть, а тщетные потуги жрецов и чародеев всего лишь немного оттягивали миг неминуемой катастрофы, усугубляя агонию столицы и многократно усиливая ужас его обитателей. И сегодня, глядя на валы бездушного песка, отчетливо просматривающиеся со стен столицы, я на деле убедилась в правдивости утверждения, гласящего, что быстрая гибель намного гуманнее и безболезненнее, чем вот такое долгое и постепенное угасание.

Но предательская мысль о справедливости и заслуженности постигшей Блентайр кары нет-нет да и мелькала у меня в голове. Люди жестоко изгнали тех, кто построил эти нерушимые стены и высокие башни. Люди почти истребили истинных хозяев Блентайра – эльфов, происходящих из двух великих кланов: Полуночных и Полуденных. Так стоило ли удивляться, что ныне люди сами умирали от отсутствия тепла, воды и пищи? Око за око, зуб за зуб, человек за эльфа – вот в чем выразилась справедливость закона выживания. Человеческий род медленно исчезал, пав жертвой Проклятой эпохи. Впрочем, подробности существования бывших жителей столицы, эльфов, тщательно скрывали от простых обывателей, руководствуясь немудреным правилом: меньше знаешь – крепче спишь.