Анна Дашевская - Лицо под маской (СИ)

— Мне очень понравилась готовка вашей протеже, пожалуй, я готова нанять ее на весь срок моего пребывания в Венеции.

— Я так понимаю, что вы, синьора, со сроком пока не определились…

— Нет, пока нет. У меня впереди несколько встреч, от которых будет зависеть…

Ну, и вот зачем я лгу себе самой? Ведь внутренне я уже приняла решение пожить в Ка'Виченте столько, на сколько хватит моего интереса к Венеции. А этот город, даже и без подворачивающихся мне загадок, сам по себе достаточное занятие. Я вздохнула и продолжила:

— Расскажите мне, синьора Пальдини, что говорят в городе об исчезновении вашего дожа, Винченцо Лоредано?

Этого вопроса домоправительница явно не ожидала, даже привычная невозмутимость ей изменила. Честно говоря, она просто вытаращилась на меня так, будто разглядела дополнительную пару ушей и змеиный хвост под юбкой.

— Простите… эээ…

— Пожалуйста, очень вас прошу, не надо меня оберегать, — я ободряюще улыбнулась. — В общих чертах я эту историю уже слышала, но мне бы хотелось знать детали.

Не без некоторого сопротивления со стороны моей визави, историю я из нее вытащила. Известную ей часть истории. Кусочек мозаики, чем-то сходный с рассказанным Франческой, а в чем-то и отличающийся. Ну, естественно: слуги между собой говорят не совсем то, что рассказывают следователям. А иногда и совсем не то… Например, по словам камердинера Лоредано, его доверенного слуги Джакомо Россо, в камине была куча пепла от сожженных бумаг, а в спальне и кабинете дожа наутро все еще пахло духами. Дорогими духами.

Тепло поблагодарив синьору Пальдини, я отпустила ее, попросив напоследок связаться с синьором Лаварди, узнать, как его здоровье и попросить навестить меня, как только самочувствие позволит.

Вот тьма, как мне не хватает Альмы!

Так, минуточку. А почему бы, собственно, мне и не вызвать в Венецию Альму Хендерсон? Раз уж я остаюсь здесь на неопределенный срок…

Я не стала откладывать выполнение этого решения ни на минуту. Мне хотелось начать новую жизнь? Ну, так вот он, еще один шаг к этой новой жизни.

Подойдя к компьютеру, я быстро, пока запал не прошел, написала несколько писем.

Моей секретарше — что я желаю выставить на продажу дом в Бостоне, загородный особняк и все три экипажа, вопрос этот следует обсудить с моим солиситором; что она должна начать подыскивать управляющего моей бостонской клиникой, присылая мне информацию о возможных кандидатурах; и, наконец, что лично ей, Альме Хендерсон, предстоит решить, желает ли она остаться в Бостоне при новом управляющем, или переехать со мной туда, куда я перееду.

Солиситору — распоряжение о продаже недвижимости, о переводе счетов в Banco Monte Paschi di Siena, а также просьбу порекомендовать в Венеции кого-то, кто занимался бы здесь моими делами.

Матери… Ох, вот это письмо написать было труднее всего. Наши отношения разладились давно, еще тогда, когда я, отказавшись от светской карьеры, поступила на медицинский факультет Гарварда. А теперь вот такой новый удар по ее пьедесталу дамы-патронессы высшего света Бостона — дочь уезжает в Старый свет… Ладно, все равно писать надо.

Я поставила последнюю точку и стукнула по клавише «отправить». Рубикон перейден.

Видела я этот Рубикон: речушка, в которой воробей ног не замочит.

Ну, раз уж я села к компьютеру и даже вошла в почту, посмотрю, кто меня искал за последние две недели?

Разборка писем увлекла меня настолько, что, когда в дверь кабинета постучали, я даже не сразу это услышала.

— Да, войдите! — сказала погромче. — Синьор Лаварди, как я рада вас видеть!

Встав из-за стола, я прошла навстречу пожилому синьору и придвинула ему кресло. Вообще говоря, выглядел он неважно: желтоватая кожа. мешки под глазами, да и сами глаза покрасневшие, будто пыль попала. Была бы женщина, я бы предположила, что она полночи проплакала…

— Что-то случилось? — спросила я невольно.

— Просто возраст дает себя знать, — грустно улыбнулся он. — Когда тебе так много лет, и болезни не хотят уходить подолгу, и всякие… события происходят. Умерла моя старинная приятельница, и завтра на закате на Сан Микеле я с ней попрощаюсь. Боюсь. что кроме нас двоих, будет только жрица Великой матери… Не будем о печальном, синьора. Вы хотели меня видеть?

— Да, синьор Лаварди. Примите мои соболезнования…

Жестом руки он как бы отгородился от моих слов и повторил:

— Не будем. Итак, я чем-то еще могу быть вам полезен? Вы, по-моему, полностью адаптировались в нашем обществе, и такой старик, как я, вряд ли будет еще нужен.

Я не стала фальшиво спорить, выглядел синьор Лаварди сегодня, действительно, старым и усталым.

— Во-первых, я хотела бы вас поблагодарить. Без вас я бы вряд ли сумела получить столько удовольствия от пребывания в Венеции. Во-вторых, я хочу попросить вашего разрешения и впредь обращаться с вопросами и просить совета.

— Разумеется, — кивнул он.

— Вся оговоренная оплата перечислена на ваш счет, вместе с премией, — говорить о том, что премия по сумме превышает собственно оплату вдвое, я не стала, пусть это будет сюрпризом. — Вероятно, вы знаете, что я решила пожить здесь, в Ка'Виченте, еще какое-то время?

Кивком мой собеседник подтвердил: да, конечно, он в курсе. Я продолжила:

— Поэтому первые вопросы — по образу жизни. Карнавал кончился, но, как я читала, маски и плащи остаются в обиходе?

— Синьора, — мой consigliere сложил руки на животе и склонил голову с хитрым видом, — тут ведь все зависит от вас. Если вы решили, к примеру, с утра отправиться по магазинам, наведаться в гости, посетить галерею Академии или летом провести время на пляже, так проще всего надеть джинсы и майку, и раствориться в толпе туристов. С другой стороны, если вы вечером идете на свидание, в гости или на концерт, на какую-то встречу, то маска отделит вас от толпы. Само собой, особые платья или мужские камзолы надеваются только на специальные мероприятия, на балы и приемы, куда приглашаются избранные. Но это будет указано в приглашении, и вы не сможете ошибиться.

— Понятно, — кивнула я.

— Далее, вас следует знать, что в Венеции принят еще и особый… я бы сказал, код для своих. Например, если на плащ или на лацкан жакеты вы прикололи брошь в виде маски-бауты, вы становитесь как бы невидимкой для знающих. Вас не увидят знакомые, вас не остановит стража, к вам не обратится уличный продавец мороженого.

— Ага, это интересно… — пробормотала я. — Надо будет такую купить…

— О, нет, их нужно заказывать. Если не возражаете, я это сделаю.

— Почту за честь. Еще какие-то коды, пароли и явки?…