Александр Авраменко - Красно Солнышко

…Уж Разноцвет[21] закончился. Грозник[22] настал, когда всё закончилось. Справили Рождение Перуново, Купайлу, как смогли. Мир наступил. Зерно опять в этом году из-за битв постоянных посеять не смогли. Да и скота не было, чем Землю-Матушку пахать? Оленей, правда, что местные разводили, пригнали. Да животина вся слабая. Такой худобе плуг не потянуть. И борону тоже. Силёнок маловато. А впрягать по шесть, по восемь – так что вспашут, то и затопчут. Коней надо, быков… Но что толку мечтать? Нет их здесь. Не водятся. Не живут, короче… Оно, конечно, можно и сейчас лодью послать в Аркону. Успеет корабль до льдов-снегов туда дойти. Только вот зачем? Станет меньше воинов в городке. А ну как чужаки смогут собрать рать могучую, неисчислимую? Задавят числом. Не хватит для победы как раз тех полсотни мечей, что уйдут с благой вестью. Да, потом, соберут поселенцев, пошлют на новые земли. Приплывут лодьи к Зелёной Земле, а там… Городок порушен. Воины убиты. А на обратный путь ни времени до зимы, ни припасов. И защиты никакой. Словом, в пасть Змию угодят славянские души. Нет, нельзя посылать, пока все проблемы не решены. Потерпим ещё год. На следующий…

…Храбр, если честно, другу-побратиму позавидовал. Тот уже с женщиной побыл, а он, по глупости своей, тогда отказался. У франков. Дружба их даже одно время трещину дала. Незаметную для других. Только вовремя спохватился юноша. Одумался. Понял, что это навий отец Чернобог ему соблазн послал. Повинился перед товарищем. Тот понял. Простил. Не затаил обиды. Да тут донесли дозорные, что один из чужаков возле городка ходит. Но – мирно. Не пакостит. Ловушки на зверя не рушит. Гадостей-засад не устраивает. Мельком видели – ростом мал. Не мужчина. Не воин. Князья, поразмыслив, снова послали Слава на поиски. Волчок к нему больше прикипел. Словно отца родного слушался. А вот Лада, волчица, больше Храбра любила…

…Вышла пара с утра, пока ещё роса не легла на землю, чтобы следов не оставлять. Устроились в засаде,  на тропе. Волчок показал, где чужак ходит к городку. Слав терпения набрался, стал ждать. Долго ли, коротко ли – зверь уши насторожил, потом носом в бок ткнул. Идёт противник. И – не сказать, что особо таится… Слав нож вытащил, приготовился. И верно, раздвинулись кусты, вышла из них фигура в шкурах. Только… Смотрит парень – неладно что-то с этим оленеводом. Одежда вся из вытертого, в проплешинах, меха. Ни вышивок, ни бисера. Словно с чужого плеча. Кое-где дыры видны. Да и походка странная. Непонятно как то двигается. Ну… Не совсем по-людски. Голова под капюшоном неподвижна. Спина – чуть вперёд наклонена. А шаг – широкий, размашистый… Напрягся воин. Приготовился к прыжку. Волк тоже шерсть на загривке вздыбил, клыки обнажил. Но – молча. Жаль, не рассмотреть, кто это гостем незваным пожаловал… Потом разберёмся… Вот враг поравнялся с кустами, где лежал укрывшись воин. Слав бесшумно поднялся, прыгнул… То ли шестым чувством тот уловил нападение, то ли тому его Боги помогли – увернулся от захвата и смертельного удара лезвием по горлу. Покатился по небольшому склону, затих внизу. Попытался было вскочить, да волк уже тут как тут, замер над оленеводом, клыки ощерил, лапу на грудь поставил, прижал к земле, зарычал жутко. Страшно. Слав вскочил, бросился к подошве горки. Коленом в грудь ударил, ножом уже замахнулся, чтобы прикончить, да закричал чужак тоненько, жалобно, рукой прикрылся,… И откатился молодой славянин в сторону, смотрит ошеломлённо на плачущую девушку. Узнал он её. Ту самую. Первую в своей жизни женщину… А она смотрит на него, слёзы градом из карих, блестящих от голода глаз катятся. Щёки впалые. Худые. Ладошку свою кусает. Поднялся Слав, отозвал Волчка. Шагнул к ней осторожно, а дева вдруг в ноги ему кинулась. Обняла, лопочет что-то непонятное, и слезами заливается. Потом поднялась с опаской с колен. Взяла его большую ладонь, прижала к животу… Охнул парень. Брюхатая девчонка то! Ощутил выпуклость … Не поверил даже поначалу. Опустился,  в свою очередь, перед ней на колени, раздвинул шкуры грязные, прижался ухом к туго натянутой коже, и отшатнулся. Маленькое сердечко бьётся у неё внутри… Девчонка, поначалу было, отшатнулась, когда он шкуры раздёрнул, потом сообразила, что парень делать собирается. Замерла смирнёхонько. А как Слав на ноги вновь поднялся, одежду торопливо поправила. Смотрит на него жалобно… Росточком ему едва до груди. Вымахала же детинушка за два года… Чуть приобнял он её за плечо худенькое, к себе прижал ласково. Повёл к ручью, бьющему неподалёку. По дороге котомку свою подобрал. Как к воде вышли, усадил на бережку, развязал мешок, вытащил из него краюху хлеба, да кусок мяса жареного. На тряпицу чистую положил, девушку за руку взял, положил её ладонь на еду. Отпустил, показал знаками, ешь, мол. Вижу, что оголодала. Волк рядом сидит. Умными глазами смотрит на обоих. Но ушами шевелит – слушает вокруг. Девчонка накинулась на мясо, словно умирающий на живую воду. Смолотила в мгновение ока. А хлеб не тронула. Не знает, что это такое… Слав пытался объяснить, да без толку. Не понимают друг друга. Пока не отломил кусочек, да не прожевал. Тогда с опаской и хлебушек съела. Вздохнул парень, поднялся. Ну что с ней теперь делать ему? Прогнать? Зимой помрёт. Если за лето благодатное так отощала, то что с ней после станет, когда холода нагрянут? А она смотрит на него так… И жалостливо, и надеждой… Бросит её? Или что? Или… Личико округлое. Носик маленький, ровный. Не такой, как у прочих оленеводов, плоский и широкий. Глаза, как прежде заметил, карие. Необычно узкого разреза, но большие. Волосы чёрные, что вороново крыло. Длинные, до пояса…

…Когда юноша с ней бок о бок, держась за руки, на поляну перед городком вышел, часовые, было, за луки схватились. Потом разглядели, что рядом с парочкой Волчок спокойно бежит, опустили оружие. Двое подошли, стали у ворот. Парень поднял голову, крикнул:

- Хочу с князем переговорить, прежде чем решение принять.

Воины, что в дозоре стояли – одобрили. Правильно Слав делает. Коли парень чужачку привёл, то должен прежде, чем в городок войдёт, разрешения испросить, да пояснить, что к чему. Послали за Брячиславом. Тот вместе с братом явился. Глянул старший князь на стоящих перед воротами, прищурился, выкрикнул:

- Ну, поведай нам, отрок. Что у тебя за дело такое?

Юноша голову опустил, потом выпрямился, снизу вверх на ограду глянул:

- Она – подарок твой, княже…

Брячислав всмотрелся – не узнал. Да и стоит ли запоминать всех, кто на твоём пути встречается? Тем более, какую то… Но виду не подал, чтобы ненароком брата-дружинника не обидеть, спросил в ответ:

- И что?

 Рухнул Слав на колени: