Галина Романова - Проклятие династии

Вчера в приступе откровенности он рассказал о себе дознавателю — молодому человеку лет на десять помладше. Рассказал отчасти для того, чтобы тюремщики поняли, с кем имеют дело, а отчасти потому, что ясно видел — этот парнишка не пережил и половины того, что видел и с чем сталкивался он сам. Чего стоил ему один только зараженный бордель, где чуть ли не в каждой комнате лежало по покойнице! Запах был еще тот, а если учесть заразу, которая носилась в воздухе… Или, например, Радужный Архипелаг. Кто-нибудь из паннорцев мог похвастаться тем, что не просто видел живого эльфа, но жил среди них почти два года и даже успел стать придворным целителем? Если бы он еще не был чистокровным человеком! Во всем, что касается чистоты расы, эти эльфы такие расисты, что дальше некуда! Или это ему попались такие упертые?

Скрип засова отвлек от размышлений. Дар привстал оперся на локоть. Свет от двух факелов разогнал полумрак по углам, осветил довольно унылое обиталище — в следственном изоляторе не слишком заботились об удобствах, ведь тут никто не сидел дольше двух-трех дней.

Камера была маленькой, часть «гостей» осталась в проходе и коридоре. Порог переступили только двое — невысокий худощавый парнишка в бесформенном балахоне с нашитыми на него бляшками, служитель Разрушителя и старший конвоя.

— Собирайтесь, — буднично произнес старший.

— Опять на допрос? — Даральд поднялся. — Я, кажется, все уже рассказал…

— Следствию стали известны новые факты, — так же спокойно ответил конвойный и отомкнул его цепь от скобы в стене.

Шагать на цепи, как собаке, было унизительно, но идущий рядом парнишка — «ящер» компенсировал это одним своим присутствием. Значит, его настолько боятся, что не просто держат на серебряной цепи, но пригласили мага! Его не обманет явная молодость «ящера» — всем известно, эти маги обладают странной способностью менять свою внешность. Подобно настоящим змеям, они время от времени резко молодеют, не теряя при этом ни памяти, ни навыков. Этому «мальчишке» могло быть от двадцати до двухсот лет.

Знакомый подвал встретил его запахом крови, мочи и блевотины — перед ним тут явно кого-то пытали. Так и есть — пол чисто вымыт, как и лавки, а инструменты сложены ровным рядочком и даже, кажется, смазаны. Стол застелен чистой скатертью, за ним сидит давешний молодой дознаватель и еще один «ящер». Этот на первый взгляд постарше его сопровождающего, слегка за тридцать — но только на первый взгляд. Бритые черепа обоих свидетельствуют о том, что они явно прошли все ступени посвящения и могут молодеть по желанию. У того «ящера», который недавно нанес ему визит, имелась борода, это означало, что он либо до сих пор находился в учениках — у Разрушителя и не такое встретишь! — либо решил оставить растительность на лице исключительно потому, что так ему больше нравилось.

— Здравствуйте, — первым произнес Даральд, переступая порог и останавливаясь, чтобы конвоиры могли разобраться с его цепями. Из боковой комнатки выступили палач с помощником, встали в сторонке. — Где мне… э-э… присесть? Или сразу?

Он указал глазами на дыбу и разложенные пыточные инструменты.

Молодой дознаватель смотрел на него без улыбки.

— Присаживайтесь, ваше высочество, — промолвил он, указывая на лавку. — Пока просто присаживайтесь. Нам надо поговорить.

Даральд только сейчас заметил, что среди разложенных перед дознавателем листов нет ни одного чистого. Значит, все, что он скажет, так и останется тут, в этих стенах. А может быть, ему не придется ничего говорить.

— Ваше высочество? — все-таки переспросил он, решив, что ослышался.

— Принц Даральд Паннорский, один из представителей династии, — уточнил Веймар. — Так?

— Я не понимаю.

— Все очень серьезно, ваше высочество, — вздохнул Веймар. — Вы хоть задумывались о своей участи?

— Задумывался, — кивнул Даральд и незаметно покосился на обоих «ящеров». С одним бы он справился, но двое… — И не придумал ничего хорошего.

— Да, хорошего мало. — Веймар перебирал документы, перекладывал исписанные листы с одного края стола на другой. — Вот, смотрите: «Занятие запрещенной магией». Сама по себе некромантия не запрещена, но только в том случае, если у вас имеется свидетельство о том, что вы закончили соответствующее магическое заведение в Паннории. У вас, как я понимаю, свидетельства нет, а это нарушение закона. По-хорошему мы должны передать вас церковному суду. Наказание — покаяние и обязательная пересдача экзаменов по всем магическим дисциплинам для получения разрешения заниматься сим ремеслом. Это раз! — он выровнял стопку бумаг и отложил в сторонку. — Затем второе: «Проживание в столице под чужим именем и попытка эксгумации останков государственных преступников».

— Я вам уже говорил, — перебил Даральд, — я только хотел похоронить прах отца в подобающем месте. Отца и… и того человека… ну, вы понимаете?

— Понимаю. — Веймар опять взялся за исписанные листки. — Конечно, они государственные преступники, но прошло много времени. Вы бы уплатили большой штраф, вам бы назначили символическое наказание либо опять-таки церковное покаяние и обязали всего-навсего навсегда покинуть пределы Паннории. Это два! И третье… — Дознаватель вздохнул: — «Покушение на жизнь принца крови».

— Я не знал, что он — принц. На нем не написано, — хмыкнул Даральд.

— Незнание не освобождает от ответственности, — возразил Веймар. — Вам еще повезло, что с ним ничего не случилось. Его высочество отделались легким испугом.

— У меня не было другого выхода…

— Кроме оказания сопротивления при аресте? Это, знаете ли, только усугубляет вашу вину, принц.

— У меня и в мыслях не было убивать заложника. Я просто хотел уйти.

— В таком случае, — Веймар продолжал перебирать листы на столе, и Дар невольно следил за его руками, — это может считаться смягчающим обстоятельством. В вашу пользу говорит и то, что его высочество не пострадали. А если он согласится выступить с оправдательной речью, вас можно будет просто поздравить с тем, что вы дешево отделались. За покушение на жизнь принца крови закон предусматривает смертную казнь. А так — вам грозит всего лишь полная конфискация имущества и изгнание из страны. Однако, — дознаватель собрал все бумаги в стопочки, и на столе перед ним осталась всего одна, — тут есть маленькая проблема. А именно — ваше, как я уже говорил, происхождение.

Веймар замолчал, уставившись в последний исписанный листок. Строки на нем были начертаны рукой короля. Этот почерк их учили распознавать едва ли не раньше, чем свой собственный.