Игорь Чужин - Уйти чтобы не вернуться (СИ)

– Приготовились! Картечью заряжай! Первое отделение берет на прицел дверь в терем, второе ворота, а третье лучников! Не торопиться и бить прицельно! Убрать задвижки! Огонь! – скомандовал я.

Так начался первый бой боярской дружины, который по дурости воеводы едва не стал последним.

От грохота выстрелов у меня заложило уши, но первый же залп буквально вымел со двора нападавших и не оставил им никаких шансов на победу. Картечный залп с двадцати шагов штука страшная и два десятка татар отправились та тот свет, так и не поняв, откуда пришла их смерть. Второй и третий залпы добили раненых, а затем я приказал прекратить огонь. По двору начали метаться обезумевшие кони, и из-за дыма стало непонятно куда стрелять, а жечь попусту дефицитные патроны было глупо.

– Первый десяток за мной на стену! Остальным держать под прицелом ворота, чтобы ни одна тварь не ушла! – крикнул я и выстрелом через дверь выбил полено, которым ее подперли татары.

Выскочив наружу, я сразу натолкнулся на троих перепуганных до смерти лучников, которые жались к стене казармы, чтобы не попасть под оружейный огонь из окон. Возможно, эту троицу стоило взять в плен, для допроса, но я не стал рисковать и положил их двумя выстрелами. Затем мой десяток буквально вознесся на стену по лестнице, и мы бросились к надвратной башне, чтобы отрезать татарам путь к отступлению.

Недаром американцы называют гладкоствольное ружье снаряженное картечью 'окопной метлой', потому что посте четырех выстрелов сделанных мной через бойницу, в внутри башни не выжил никто. Я быстро сменил барабан в ружье и осторожно заглянул в бойницу. Внутри караульного помещения все заволокло дымом, и толком ничего видно не было, поэтому я приказал дружинникам открыть, настежь дверь, чтобы проветрить караулку. Когда дым немного рассеялся, мы обнаружили внутри башни только четыре посеченных картечью трупа и залитый человеческой кровью пол.

Оставив четырех бойцов в караульном помещении, я разделил свой отряд на две тройки и приказал начать зачистку, двигаясь по стенам вокруг усадьбы. Первую тройку повел десятник, а вторую возглавил я.

Почувствовав свою силу, дружинники действовали без суеты, как их учили, и не открывали суматошной стрельбы на каждый шорох. Со стен раздавались только одиночные прицельные выстрелы, когда бойцы замечали подранка или пытавшегося спрятаться татарина. На все про все у нас ушло минут пятнадцать, и боярская усадьба снова оказалась полностью под нашим контролем, из бандитов не ушел никто!

Выбить дверь в боярский терем татары не успели и практически все полегли во дворе, даже не попытавшись выйти из-под огня. Десяток человек мы добили при зачистке, а четверых наиболее шустрых взяли в плен. Эта четверка спряталась под крыльцом, когда началась пальба, поэтому и уцелела.

Войти в забаррикадированный терем удалось только после того, как один из бойцов забрался в окошко на втором этаже и открыл запертую изнутри дверь на крыльцо. Боярыню Пелагею с детьми мы нашли в чулане за здоровенным сундуком, где она лежала в обмороке, а ее перепуганные дочери рыдали над телом матери. Дворня вся расползлась по щелям забыв о боярыне, а три девки даже забрались на крышу терема, откуда их пришлось снимать, обвязав веревками.

Четверо бойцов отнесли боярыню в ее покои, и пока дворовые девки приводили Пелагею в чувство, личный состав дружины занимался подсчетом потерь и сбором трофеев.

Убитых в моем войске оказалось всего трое. Это были двое часовых, которых татары зарубили во дворе перед воротами, когда те пытались убежать, бросив боевой пост. Третьего бойца застрелил лучник, когда мы открыли огонь из казармы и один из налетчиков все-таки успел выпустить единственную стрелу. Парню просто не повезло, и стрела попала ему точно в глаз. Было еще четверо легкораненых, но они получили не боевые травмы. Двоих бойцов помяли перепуганные лошади, которых они попытались поймать, третий подвернул ногу, а четвертый порезался, наступив на валявшийся, на земле нож.

Противник потерял пятьдесят два человека убитыми и четверых мы взяли в плен. Правда, среди нападавших оказалось много тяжелораненых, которых я сразу приказал добить, чтобы они зря не мучились. По нынешним временам практически любое огнестрельное ранение в грудь или живот верная мучительная смерть, поэтому мой приказ являлся актом милосердия, а не заскоком садиста. Чтобы хладнокровно резать раненых, нужна привычка, и это необходимо сделать пока бойцы не отошли от боевой горячки, так как потом с этим вопросом могли появиться проблемы. Помимо людей во дворе усадьбы мы настреляли двадцать четыре лошади, а остальные ускакали в открытые ворота. При этом взбесившиеся кони насмерть стоптали полтора десятка своих же хозяев, которые бросились к лошадям, чтобы спастись бегством.

Самой большой неожиданностью оказалось то, что на усадьбу напали не татары, а самые настоящие русские, закосившие под татар. Правда среди налетчиков было полтора десятка татарских воинов, но руководил налетом боярин Путята Лопахин собственной персоной, родовая вотчина которого находилась в двадцати верстах от Вереи. Среди трупов также оказался младший брат Путяты и бывший тиун боярыни Пелагеи – Андрей Мытник. Сбежавший тиун видимо и был инициатором нападения на усадьбу, похоже предатель таким способом хотел втереться в доверие к новому хозяину.

Высланная мною в Верею разведка вернулась через час и доложила, что налетчики там порезвиться не успели, по-видимому, решив сначала захватить боярскую усадьбу, а уже потом заняться мародерством в деревне. Я сразу отправил разведчиков назад в деревню с приказом привести мужиков с подводами, чтобы вывезти из усадьбы людские и лошадиные трупы, а сам пошел к боярыне с докладом.

Пелагея лежала на кровати в своей опочивальне бледная как смерть, а вокруг нее суетились толпа дворни, бросившей хозяйку на произвол судьбы в момент опасности. Я вкратце доложил обстановку, решив не беспокоить длинным докладом перенесшую стресс боярыню, но Пелагея с трудом поднялась с постели и приказала вывести ее во двор. Похоже, мой бравый доклад не убедил перепуганную женщину, и она захотела увидеть все своими глазами.

Женщины, точно существа с другой планеты, потому что сначала делают, а уже потом думают. Лучше бы боярыня оставалась лежать в постели, потому что уже через несколько минут ее принесли назад без сознания. Гора голых окровавленных трупов кого угодно до смерти напугает, а тут женщина, которая, наверное, даже курицы в жизни не зарезала. Хотя, что это я к боярыне пристал? Тут едва ли не каждого второго мужика водой отливали, когда из Вереи пришел обоз чтобы вывозить трупы. В общем, нарубили мы мяса, мама не горюй, но на этом кровавая бойня не закончилась. Потому что утром меня вызвала Пелагея и приказала отправляться в Колпино – усадьбу Путяты Лопахина и сжечь дотла гнездо змеиное.