Роджер Желязны - Кровь Амбера

— Продолжай.

— Все. Теперь мой черед спрашивать.

— Но ты не ответила мне толком.

— Это все, что я могу сказать, доволен ты или нет.

— Согласно нашему уговору, я могу прекратить игру.

— Твое дело. Хочешь прекратить?

— Каков твой следующий вопрос?

— Джулия обрела способности, к которым стремилась?

— Я же сказал, что мы расстались до того, как она увлеклась оккультизмом. Откуда мне знать, чего она добилась?

— Ты нашел в ее квартире дверь, через которую, очевидно, проник зверь, растерзавший Джулию. Задаю тебе два вопроса не для того, чтобы ты ответил мне на них, а чтобы ты сам над ними подумал. Во-первых, для чего кому-то понадобилось ее убивать?.. Не слишком ли, по-твоему, странным способом ее убили? По-моему, лишить человека жизни можно гораздо проще.

— Ты права, — согласился я. — Оружие гораздо проще и надежнее магии. А для чего — остается только гадать. Мне кажется, удар был приготовлен для меня — так же, как ежегодные сюрпризы тридцатого апреля. Тебе о них тоже известно?

— Давай поговорим об этом позднее. Полагаю, ты знаешь, что у каждого волшебника есть свой стиль, как у художников, писателей, музыкантов. Когда тебе удалось найти таинственный портал в квартире Джулии, ты не заметил в нем ничего особенного, что говорило бы о почерке автора, его особенностях?

— Не припоминаю ничего существенного. Правда, я торопился открыть дверь. Мне было не до изучения почерка запечатавшего ее мага. Но — нет, не могу сказать, чтобы это была работа кого-то из тех, с кем я знаком. На что ты намекаешь?

— Я подумала, что Джулия, быть может, сама научилась кое-чему, сумела открыть дверь, за что и поплатилась.

— Вздор!

— Возможно. Я просто пытаюсь осознать причину ее гибели. Стало быть, ты не замечал в ней скрытых способностей к магии?

— Нет, не припоминаю ничего похожего.

Я допил кофе и снова наполнил чашку.

— Почему ты считаешь, что меня преследует не Люк? — в свою очередь спросил я.

— Он пытался убить тебя — неоднократно — несколько лет назад.

— Да, недавно он в этом признался. А еще добавил, что с охотой на меня покончил.

— Верно.

— Я не знаю, что тебе известно, а что — нет, и это меня бесит!

— Потому-то мы с тобой и затеяли игру. Это была твоя идея.

— Вовсе нет! Разве не ты предложила обмен информацией?

— Нынче утром я. Но изначально идея была твоя. Ты подал мне ее несколько дней назад. Я имею в виду телефонный разговор в квартире мистера Рота.

— Так это была ты? Тот голос по телефону? Но как это возможно…

— Тебя интересует ответ на этот вопрос или ты хочешь узнать о Люке?

— На этот!.. Нет, о Люке!.. И то, и другое, черт побери!

— Мне кажется, разумнее было бы придерживаться правил нашей игры, то есть очередности.

— Хорошо, ты права. Расскажи про Люка.

— По-моему, он оставил свою затею, как только узнал тебя поближе.

— Ты имеешь в виду, когда мы подружились?

— Не могу сказать наверняка. Полагаю, он действительно организовал несколько покушений на тебя, хотя в нескольких последних случаях сам же тебя спасал.

— Кто же принял у него дела, когда он ушел в отставку?

— Рыжеволосая дама, которая, очевидно, имеет к нему непосредственное отношение.

— Ясра?

— Да, она. Должна сказать, я до сих пор не знаю о ней всего, что хотелось бы. А ты знаешь?

— Думаю попридержать козырь до серьезного разговора, — ответил я.

В первый раз она посмотрела на меня, сжав зубы и прищурив глаза.

— Разве ты не видишь, Мерлин, что я пытаюсь помочь тебе?

— По правде говоря, я вижу, что ты хочешь получить от меня информацию, — ответил я. — Валяй, не возражаю, поскольку сам хочу узнать кое-что от тебя. И все же, признаюсь, твои мотивы кажутся мне весьма туманными. Как, черт возьми, ты оказалась в Беркли? Зачем последовала за мной в кабак «У Билла»? Какой силой обладаешь, если ты не волшебница? Как…

— Это уже три вопроса, — прервала меня Винта, — и начало четвертого. Может, ты пожелаешь представить их мне в письменном виде, а я сделаю то же самое? Тогда каждый из нас сможет отправиться в свою комнату и решить, на какой вопрос следует ответить, а на какой нет.

— Предпочитаю продолжить игру. Но мы в неравных условиях. Тебе известно, почему я желал бы получить ответы Для меня это жизненно важно. А ты? Сначала я думал, что тебе нужна информация, которая поможет найти человека, убившего Каина. Но ты отрицаешь это. Зачем же тогда?

— Я хочу защитить тебя.

— Ценю твои благородные побуждения. Но почему? Ведь, судя по всему, ты едва меня знаешь.

— Тем не менее это и есть причина моих действий, и я не собираюсь скрывать ее. Хочешь верь, хочешь — нет.

Я встал и начал мерить шагами дворик. Мне не хотелось говорить ей то, что могло обернуться против меня и в конечном итоге против Амбера. Хотя, надо признаться, в обмен на свою информацию я узнал немало полезного. Ее версия казалась мне правдивой. К тому же семья Бейль всегда поддерживала Корону и немало выгадала от этого. Меня настораживало лишь утверждение Винты, что она не стремится отомстить. Такое поведение вовсе не в духе коренного жителя Амбера. Скажи она, что жаждет крови убийцы Каина, и я бы мгновенно заглотил наживку. А что предложено мне взамен? Весьма туманные и зыбкие мотивы…

Которые должны были навести меня на мысль, что она говорит правду. Как бы не желая использовать убедительную ложь и предлагая мне довольно нескладную истину, Винта создает впечатление, будто говорит прямо и искренне. Хотя ответив на мои вопросы, она, без сомнения, гораздо больше скрыла.

На столике что-то задребезжало. Вначале я решил, что девушка барабанит кончиками пальцев по крышке стола, проявляя раздражение, но, обернувшись, я увидел, что она сидит, не шевелясь, и даже не смотрит на меня.

Я подошел ближе, чтобы понять, в чем дело. Кольцо, кусочки камней и пуговица вибрировали на столе сами по себе.

— Это ты что-то с ними делаешь? — спросил я.

— Нет.

Камень в перстне треснул и выпал из оправы.

— Тогда в чем же дело?

— Я разорвала связь, — ответила Винта. — Думаю, кто-то пытается восстановить ее и у него не получается.

— Но ведь если я помечен, камушки не нужны, чтобы запеленговать меня?

— Возможно, здесь замешана не одна компания, — заметила Винта. — Думаю, надо послать слугу в город и велеть ему бросить эти штучки в море. Если кто-нибудь захочет последовать за ними — ради Бога.

— Осколки приведут назад в пещеру, а перстень — к мертвецу, — сказал я, — но пуговицу лучше пока не выбрасывать.

— Почему? Ведь неизвестно, кому она принадлежит.