Татьяна Леванова - Сквозняки. Ледяной рыцарь

jfj жет же она изменить климат. Или?.. сг

— Барсучий жир, что я вам дал, кон-ш

X чился, а улучшения нет, — констатировал лекарь, послушав в угловой комнате т хрипло кашляющего мальчика, — Он ест Atr4 травяные колобки??

— Они очень горькие, дядька Сухостой, — взмолилась мать. — Если бы я могла заставить его взять их в рот, он бы цшил водичкой с медом, все бы проскочило, но он так сильно сжимает зубы… Мне удалось скормить ему только один… Она достала из кармана берестяную круглую коробочку, в которой перекаты-кались пыльные зеленые шарики. При миде лекарства одевающийся мальчик лажал себе рот обеими руками и протестующе замычал.

— Fly вот, еще один, — возмутился лекарь, с силой брякнув трубкой о стол. —

У меня травы кончаются, скоро эти колобки будут на вес золота, больных детей все больше, и ни один, ни один не ест лекарство! Как твой папа справляется, я не понимаю!

— Они очень-очень горькие, — поддакнула женщина, с отвращением глядя па раскрытую коробочку.

— С детьми надо лаской, иногда хитростью, я вам вчера пыталась объяснить, — встряла Маша.

— Валяй! — махнул рукой лекарь. — Твое задание — сделай так, чтобы мальчик принял лекарство. И сегодня, и завтра, и вообще… Да, сделай так, чтобы дети глотали эти колобки. А лучше изобрети новое лекарство от кашля, мне все равно, Я не желаю больше терпеть разочарования!

Хлопнув дверью, он удалился в самую дальнюю левую комнату, в которой Маша еще не была. Девочка и посетительница растерянно переглянулись.

— А с медом не пробовали давать? — спросила Маша.

— В меде он разваливается, так еще хуже, — ответила женщина. — А ты ученица лекаря, да? Я уже слышала о тебе, Ты придумай что-нибудь…

Маша с досадой отвернулась, посмотрела на горящую печь. Что бы придумал папа? Послал бы в аптеку. Мама бы купила что-нибудь из того, что по телевизору рекламируют, какие-нибудь пастилки ил и леденцы, Стоп. Леденцы.». Если взять бабушкины следочки… но они х скорее от боли в горле, хотя от кашля тоже помогают, правда, слабее. |?j — Ему бы только в рот. засунуть колобок, там бы запил и проскочило, — уже со ffA.(П

Я слезами в голосе напомнила женщина. Щ

В

Ф — Я попробую, — решила Маша. — Только мне нужен сахар, сковородка, может быть, наперсток или ложечка…? 165 ДеАяноц рыцарь

— Я сейчас сбегаю за сахаром, в тор» I о вый дом, — решила женщина. — При-< мотрите за малышом…

Она поплотнее запахнулась в платок п выбежала на улицу, В комнату загля-i iy.;i лекарь, с любопытством посмотрел на девочку.

— Что ты придумала?

— Я еще не знаю, получится ли,

— Все, что ты испортишь, ты должна будешь отработать, имей это в виду. Сковородка вон там, вместо наперстка возьми вот эту формочку, я лекарь, а не швея…

Маша растопила в сковородке принесенный женщиной сахар, потом взяла < >дин из колобков, с опаской лизнула его. х. I 'от наполнила невероятная горечь, язык словно ошпарило, он ничего не чувствовал.

— Ну и гадость, — воскликнула девочка, но, натолкнувшись на свирепый взгляд лекаря, поспешно добавила, чтобы не обидеть: — Похоже, это очень полезно.

Она взяла один из колобков, поместила в формочку и залила в нее расплавленный сахар. Он густел на глазах, покрывая колобок неопрятной, но плотной леденцовой коркой,

— А если вот так с водой сахар растереть, потом можно колобки обкатать и тоже неплохо получится, как глазурь на булке, — придумала женщина, — Лишь бы этот сработал…

С опаской лекарь, мать и Маша наблюдали затем, как мальчик, нахмурившись, кончиком языка коснулся остывшего леденцового шарика. Все трое вздохнули с облегчением, когда он, повеселев, принялся чмокать вкусным лекарством.

— Дайте ему запить, пока он до середины не добрался, — предупредила Маша, которая не так давно имела дело с противными таблетками в сахарной оболочке.

Пока лекарь и женщина хлопотали а над ребенком, девочка наделала поболь-?? ше следочков, добавляя в них мятное масло, найденное ею во время уборки, Она предложила их на пробу, дядька Сухостой их одобрил и тут же продал несколько, ®5

Ж

%

В

sAE,

— Использовать сахар еще глупее,

чем плесень, — проворчал лекарь после ухода посетителей, — чем горше миксту-pa, тем она полезней. А о зубах ты подумала?

— Ну только для детей, иногда, не слишком часто, — смутилась Маша.

— Ладно, считай, что задание тобой выполнено. Завтра приходи. А-сегодня оставь меня в покое, у меня еще много работы.

Не слушая робких возражений девочки, он сунул ей в руки мазь для больного плеча и выставил из часовни. На улице Маша пожалела, что не осмотрела две запертые комнаты, вдруг в одной из них лежит ледяной рыцарь?

Глава 15 НЕДОБОР

Маша не узнала хмурую избу тетки Марьи, когда вернулась. Вернее, снаружи она осталась прежней, занесенной снегом, посреди пустого двора, с беспомощно торчащими из сугробов ветками яблонь. А внутри дом словно расцвел. Откуда-то появились льняные полотенца с вышитыми красными петушками, и нарядная скатерть с гроздьями смородины, и цветы, сплетенные из бисера, Как будто прояснился мутный пузырь-бычий, затягивающий окно, заулыбался вышитый портрет, и пахло в горнице не черным хлебом и луком, а теплой сытной сдобой,

— Как стало уютно! — удивилась Маша, но прикусила язык, увидев хозяйку. Тетка Марья посветлела лицом и помолодела лет на десять, дело было даже не в ярко-малиновой вышитой кофте и такой же юбке и не в затейливо заплетенных косах. Смотрела она по-другому, вела себя по-другому, улыбалась счастливо, и не шла по горнице — плыла, покачивая боками.

— Уж не подменили ли вас, тетушка? — улыбнулась девочка.

— Дом оживает, — сообщила хозяйка. — Домовушка спокой увидал, не век со мной, старухой, маяться, новая хо-

0 зяйка пришла.

— Кто же? — без особого любопытстве*

ва спросила девочка, снимая шубку. рЗ — А вон она, — указала тетка Марья в угол, завешанный полотенцами. Маша X повернулась и увидела собственное ли-§ цо, румяное с мороза, улыбчатое — в S мутном, обколотом зеркале. V4 — Не было у меня деток, а теперь вон? какая дочка, умница да красавица, — | пшевала хозяйка, накрывая на стол. Маша медленно стащила шапку с головы, Ей вдруг стало очень тяжело — никогда бы не подумала, что у тети Маши будут на ее счет какие-то планы, до сих пор ей казалось само собой разумеющимся, что она помогает ей по доброте душевной. Как теперь огорчить ее? И стоит ли?

— Тетя Маша, я к вам не навсегда, — тихо сказала девочка, подойдя к хозяйке.

— Садись, садись, я мяту заварила…

— Тетя Маша, я уйду от вас весной! Руки хозяйки дрогнули, травяная заварка выплеснулась на стол, резко запахло мятой.