Кира Измайлова - Странники

Я честно старалась не прислушиваться, но не получалось, хоть ты тресни. Из долетавших до меня обрывков фраз я уяснила, что Марстен скорбит по оставшемуся в предыдущем измерении коню, который был ему лучшим другом и вообще служил верой и правдой. Дарвальд убеждал его, что рано или поздно они все же доберутся до дома, а тогда смогут вернуться за лошадьми. Марстен определенно ему не верил, называл бессердечным и упирал на то, что лошадь для Дарвальда — только средство передвижения, не более того. В конце концов, Дарвальд с ним согласился… Насколько мне было видно в неверном свете костра, теперь они вообще сидели в обнимку, Марстен определенно шмыгал носом, а Дарвальд гладил его по голове и бормотал что-то утешительное…

Я почти уже заснула, хотя мне было до жути интересно, чем кончится дело, когда ночную тишину вдруг разорвал звук оглушительной плюхи! Мимо меня пулей промчался Дарвальд и исчез в темноте. Гм… Интересно, он что, опять язык за зубами не удержал?

Впрочем, я тут же отринула эту мысль, потому что в круге света, отбрасываемом костром, появился Марстен. Он был уже вполне доволен жизнью, а левая щека у него была заметно краснее правой — явно от оплеухи, закаченной Дарвальдом… Понятно. Интересно, что он такое сказанул, раз Дарвальд взбесился? А, что тут гадать, конечно, гадость какую-нибудь!

— Чего опять не поделили? — спросила я для проформы.

— А ну его, — ответил Марстен, как я и ожидала. — Бесится не пойми с чего, а я же и виноват оказываюсь. Пущай побегает, охолонется…

— Ну, пускай побегает, — согласилась я. — Марстен, а что это все-таки за лошадки такие необыкновенные, что ты так по ним убиваешься? Расскажи, а? Интересно же до жути!

Слово за слово, я выудила из Марстена кое-какие интересные подробности. Лошади эти были очень неприхотливы по части пропитания, чуть ли не кору могли грызть (а это, согласитесь, большой плюс, особенно когда странствуешь неизвестно где, и еще неясно, найдется ли в очередном мире трава или там овес!). Они к тому же не пугались магии, как обычные животные, и не возражали особенно, если хозяину-магу взбредало в голову придать своему транспортному средству облик того же мотоцикла. Чужих эти лошадки к себе не подпускали, представляли собой полноценную боевую единицу и вообще были просто незаменимы для любого мага в его нелегких странствиях! Наверняка имелись у них и другие интересные свойства, но Марстен о них то ли не знал, то ли не счел нужным упомянуть.

Водились эти животные в родном мире Марстена, в весьма труднодоступных местах, и человека к себе просто так не подпускали, а в неволе, увы, размножаться отказывались наотрез. Таким образом, чтобы разжиться таким замечательным спутником, нужно было сперва лошадку отловить, приручить и объездить, а дело это, как я поняла, многотрудное и довольно опасное. Марстен вот своего жеребца сам поймал, а Дарвальд, особо не мучаясь, купил белую кобылку у какого-то ловкача, всю жизнь положившего именно на ловлю и приручение этих зверюг. По словам Марстена, за кобылу Дарвальд выложил кругленькую сумму, хотя проще было самому поуродоваться с полгодика… Но это Марстену — проще, ему все равно заняться нечем (к тому же и денег лишних нет), а Дарвальд у нас маг занятой, некогда ему по прериям с арканом бегать и лихого ковбоя из себя изображать!

Одним словом, потеря была и в самом деле тяжелой…

— Слушай, а где Дарвальд? — спохватилась я. Уже совсем стемнело, не было видно ни зги.

— Наверно, вокруг холма круги наматывает для успокоения нервов, — хихикнул Марстен. — Не волнуйся, явится…

— А почему шагов не слышно? — заупрямилась я и позвала в темноту: — Дарва-альд! Э-эй!! Ты где?

Ответом мне служила мертвая тишина.

— Валь!! — рявкнул Марстен, пристально всматриваясь в непроглядную темень. — Кончай дурака валять, иди к нам! Ва-аль!! Ну прекрати придуриваться, мы прониклись, осознали, раскаялись, и нам без тебя скучно! Валь!..

И опять — ни звука в ответ. Лично мне это совсем не нравилось, да и Марстен что-то забеспокоился.

— Так, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Ну и темнотища… Погоди, Юль, сейчас я «солнышко» подвешу, сразу ясно будет, где этот прятальщик…

Я на всякий случай съежилась и прикрыла голову руками, памятуя о том, что в исполнении Марстена даже самое безобидное заклинание может обернуться чем-нибудь пострашнее атомной войны.

На этот раз, правда, обошлось. Марстен фыркнул, по-особому притопнул, и в небе аккурат над нами завис ослепительно яркий огненный шар. Резкий неестественный свет залил наш холм и равнину вокруг, так что видно стало чуть не каждую травинку, но… Дарвальда в обозримых пределах не было. Не было, и все!

— Марстен, но даже если он решил смыться, не мог же он уйти так далеко, что его и не видно уже? — почему-то шепотом спросила я.

— Навряд ли, — почесал в затылке Марстен, оглядывая окрестности. — Пешеход из него так себе… И потом, я его просто не чувствую нигде поблизости!

— А он не мог невидимым сделаться или как там это у вас называется? — спросила я.

— Да ну… — усомнился Марстен. — Охота была ему в такие детские игры играть. И потом, эта невидимость только обычного человека может обмануть, а я-то все равно почуял бы!

— И куда же он мог деться? — спросила я еще тише и начала подозрительно оглядываться. Мне сделалось как-то не по себе.

— Понятия не имею, — честно признался Марстен. — Как сквозь землю провалился! Слушай, а может, его утащил кто-нибудь?

— Кто, например? — пискнула я.

— Ну, не знаю… — пожал плечами Марстен. — Зверюга какая-нибудь ночная. Ам — и нету…

— Идиот! — взвизгнула я. — И зачем ты мне это сказал?! Я же теперь от каждого шороха шарахаться буду!!

— Да ладно, не шуми, — примирительно сказал Марстен. — Я пошутил. Слышно было бы, если бы кто на Валя напал. Он бы ведь вряд ли дал себя просто так съесть, орать бы начал, отбиваться… Нет, мы б услышали.

Мы помолчали, поозирались еще по сторонам, но так ничего и не увидели.

— Я «солнышко» погашу, пожалуй, — сказал Марстен. — А то мы как на ладони…

— Не надо!.. — попыталась я возразить, но было поздно…

После ослепительного света огненного шара навалившаяся темнота показалась особенно беспросветной, а наш костерок — каким-то жалким и ненадежным. Мне все мерещились в темноте какие-то шорохи, а еще постоянно казалось, будто кто-то пристально смотрит в спину.

— До утра посидим, — сказал Марстен и зевнул. — Там видно будет. Утро вечера мудренее…

— А Дарвальд… — заикнулась было я, но Марстен оборвал:

— Он уже большой мальчик, сам разберется, если что. Кстати, Юль, я только заметил… Холмик-то наш здорово на курган похож!