Евгения Сафонова - Дифференцировать тьму

— Вы с Кристой так и намерены скрывать, кто она на самом деле?

Сердце пропустило удар.

Знал. Конечно же, знал.

При его интеллекте — глупо было полагать, что не знал.

— И давно вы?.. — голос невольно окрасился хрипотцой.

— В первый же день. После ваших перешёптываний на лестнице. Если ты осведомлён о ситуации при эльфийском дворе — не догадаться, кто такие Дэн и Фаник, довольно трудно. — Лод, нагнувшись, сорвал один из колосков под ногами. — Девушка из другого мира по имени Криста? Тут нетрудно свести концы с концами.

— А Повелитель… Альянэл…

— Он не знает. Внешность у Кристы вполне обыденная для полукровки с помесью эльфийской и человеческой крови. Кристаэль — довольно распространённое имя. Что именно она кричала в темнице, Алья не слышал, что она из другого мира, я не сказал. — Лод провёл по губам кончиком колоса, серым и пушистым, похожим на крохотный беличий хвостик. — Нам доносили, что возлюбленная принца выехала из столицы. Потом сообщили, что принц Дэнимон тоже покинул город, причём в сопровождении одного лишь приятеля-колдуна. А уже вчера принца и его спутника заметили в Тьядри… Я опасался, что тут Алья смекнёт, ради кого он мог так спешить. Но, к счастью, не смекнул.

Я смотрела, как серый пух скользит по его губам: полным, чувственным, с чёткой треугольной ямочкой наверху и усмешкой, спрятанной в левом уголке рта.

— Почему вы это делаете? Почему не сказали своему Повелителю правду?

— Мне интересно. — Лод пожал плечами. — Перед тем как вернуть девушку Алье, мне придётся объяснить, кто она, но пока… любопытно наблюдать, как вы ищете возможность сбежать.

Я только кивнула.

То, что он знает и это, уже казалось само собой разумеющимся.

— Вы поэтому показали мне всё, что я хотела увидеть?

— Конечно. Как ты могла убедиться, даже если бы вы раздобыли кольца, выбраться из дворца практически нереально. Ты ведь догадалась о них? — Лод вскинул ладонь с кольцом на уровень глаз. — Конечно, догадалась, ведь ты так умна. И перерыла все книги в шкафу… только вот того, что тебе нужно, там нет. Но я и так скажу тебе то, что ты хочешь знать.

Я плотнее закуталась в куртку колдуна.

Меня знобило — и не от холода.

— И что же, по-вашему, я хочу знать?

— Колец два: у меня и у Альи. Их невозможно украсть. Либо владелец отдаёт тебе кольцо по доброй воле, либо ты снимаешь кольцо с его трупа… или отрубаешь палец вместе с ним, — добавил Лод. — Даже если вы заполучите одно кольцо, с помощью второго по-прежнему можно будет вами управлять. И призвать обратно откуда бы то ни было. Единственный выход — быстро снять ошейники… да, это с одним кольцом сделать можно. Только вот тех, на ком есть ошейник, кольцо слушать не будет. Его должен надеть на палец свободный дроу или маг, и только он сможет отдать ошейникам приказ разомкнуться. Ни эльф, ни полукровка вам не поможет. — Он зажал колос уголком губ, не сводя с меня взгляда, мягкого, прозрачного и холодного, как воздух вокруг. — А теперь обсудим ваш план побега. Вначале ты должна обезвредить меня. Потом добиться от меня разрешения на выход из дворца. Затем отрубить мне палец… или уж сразу руку. Или снять кольцо с моего трупа, зависит от твоей решимости. После чего вы с Кристой убегаете. Если я успеваю поднять тревогу, то по дороге вы отбиваетесь от тех дроу, которые немедленно сбегутся к моей башне во главе с Альей. Если не успеваю — благополучно выбираетесь из города, а потом долго карабкаетесь по той лестнице, что я тебе показал, и оказываетесь в горах. Неподалёку от этого места, где-то там, — изящным, чётко выверенным жестом Лод махнул колоском в нужном направлении. — Затем вы спускаетесь с горы и пешком добираетесь до Тьядри. Думаю, это займёт у вас ещё приблизительно сутки… а дальше ищете человеческого мага, отдаёте ему кольцо, объясняете, что нужно делать, и вас обеих благополучно освобождают.

— Отличный план, — одобрила я. — Мне нравится.

Конечно, я дерзила. А что ещё мне оставалось делать?

Лучше уж дерзить, чем выказать свою беспомощность.

— Если бы меня при этом не калечили, я бы с тобой согласился. Только вот есть одно маленькое «но»: мы видимся с Альей и Морти каждый день. Если однажды утром я не дам о себе знать, они забеспокоятся и придут сами. Найдут меня с отрубленным пальцем, а вас не окажется в башне… Нетрудно будет догадаться, что к чему. За это время до Тьядри вы не доберётесь, и с помощью кольца Алья вернёт вас во дворец. На этом ваш побег бесславно проваливается.

— Но попытка ведь не пытка, — весело возразила я. — Криста скажет, кто она такая, и ей ничего не сделают. Живая она ценнее мёртвой.

— Возможно. — Колдун склонил голову набок. — Только вот ты для Альи никакой ценности не представляешь.

— И за попытку побега он убьёт меня на месте?

— Просто побег — одно. А моё изувечение и попытка украсть игрушку, на которую он положил глаз, — другое. — Лод отшвырнул колосок в сторону. — Да, Алья тебя убьёт. И даже мои уговоры о пощаде не помогут… хотя вряд ли я буду так уж хорошо относиться к тому, кто отрезал мне палец.

— А вам не всё ли равно, умру я или нет?

Это был риторический вопрос. Данным разговором колдун только что подтвердил, что я для него — кукла, с которой интересно играть. Конечно, жаль будет её выбрасывать, но у игрушек ведь нет души. Следовательно, моя смерть вызовет у него лишь лёгкое сожаление по поводу того, что мы больше никогда не сыграем в шахматы.

Наверное, так же к своим пленникам относился Ильхт…

А потом Лод шагнул ближе ко мне. Положил руки на плечи, сжал тисками — и вдруг встряхнул так, что я и впрямь ощутила себя куклой.

— Прекрати, — прошипел он.

— Что прекратить? — в искреннем изумлении выдохнула я.

— Мерить всех по той маске, которую ты для себя придумала. — Он смотрел на меня сверху вниз, опасно суженными глазами. — Гениальная — и такая глупая девчонка! Вообразила ледяное сердце не только себе, но и всем окружающим. Что такого случилось в твоей жизни, что ты не способна поверить даже в собственную доброту? Смотри на меня! — Он бесцеремонно ухватил меня за подбородок, заставив вскинуть голову, не дав отвести взгляд. Спасибо, хоть без помощи ошейника приказал. — Да, я не хочу, чтобы ты умирала! Как не хотел, чтобы умирали все, кто приходил до тебя. А тебе с твоим умом можно найти куда лучшее применение, чем убить, когда ты ещё толком и не жила!

Его лицо было так близко, что я чувствовала его дыхание на щеках. И от кончиков пальцев, железной хваткой сжимавших мой подбородок, под кожей вновь лихорадкой растекалось предательское тепло.