Вера Чиркова - Портрет прекрасной принцессы

Позже, когда он, вдоволь наобижавшись, уснул, я проверил сохранность своего имущества и накапал себе в кружку с водой зелья магистра Рендиса. Плохо, конечно, что этого снадобья не было со мной несколькими днями раньше, зато я успел получше изучить своих попутчиков.

И потому не особенно удивился, когда вместо гостиницы или харчевни мы первым делом подкатили к строгому зданию из серого гранита с характерными для заведений такого рода черными мраморными колоннами и арками.

Высший герцогский суд Шладберна. Место, где, по моим скупым сведениям, судилище идет каждый день с рассвета до заката. И любой человек, уверенный в своей правоте, может в любой день привести сюда своего обидчика. Ну а если ответчик почему-то не желает идти, его приводят солдаты.

В этот раз Рамм не взял с собой пса, оставив его в карете. Я уже успел к этому времени убедиться, что лорд намеренно не подпускает Кафа ко мне, подзывая резким свистом каждый раз, как пес пробегает неподалеку. Но решать окончательно, что это, хитрость или ревность, пока не берусь, все прояснится в ближайшие часы.

— Лорд Бераммонт ре Десмор, — войдя в приемную, Рамм с таким ледяным высокомерием произнес свое полное имя, что во мне невольно проснулся острый интерес, начнут или нет судейские чиновники заискивать и кланяться?

Нет, не начали. И снискали этим мое невольное уважение: судьи, которые ни перед кем не пресмыкаются, обычно гораздо справедливее в своих приговорах.

Однако имя все же сыграло свою роль, один из младших чиновников исчез за центральной дверью и через несколько мгновений приглашающе распахнул ее перед нами.

В просторном помещении, куда я проковылял последним, ничто не напоминало судную комнату нашего Торреля. За стоящим на возвышении массивным столом в высоких креслах, поставленных спинками к окну, сидели трое судей в форменных мантиях. Однако рассмотреть их получше мне не удалось, и помешал не только яркий поток весеннего солнца, бьющий в глаза, но и густая металлическая решетка, установленная в паре метров от стола.

При виде этой решетки я с трудом сдержался, чтоб не захихикать: в нашем королевстве за решеткой держали во время суда преступников.

Сесть было негде, и потому я прислонился спиной к стене, перенеся весь вес тела на здоровую ногу.

— Лорд Бераммонт ре Десмор, — ровным голосом произнес сидящий посредине судья, видимо, он у них главный, — ты потребовал суда, изложи свои претензии.

— Этот человек, — Рамм величественно кивнул в мою сторону, — мой бывший слуга Тим Грегис. Два года назад он по собственной инициативе спас меня от казни, назначенной правосудием Гассии.

Здорово излагает, шельмец! И вроде все верно, и в то же время совершенно другая подоплека событий.

— За что ты был приговорен к казни?

— За убийство молодой жены моего дяди, лорда Салириса ре Десмора, гражданина Гассии.

— Ты действительно ее убил?

— Нет, это был оговор.

— Кто оговорил? — Голос задающего вопросы судьи был так сух и бесстрастен, что я начал понемногу сомневаться в компетентности судящих.

— Лорд Салирис ре Десмор.

— С какой целью?

— Из ревности.

— Он признался в оговоре?

— Да.

— Откуда это известно?

— Из его предсмертного признания.

— Заверенный свиток есть?

— Вот он.

— Положи под кустом духов.

Только теперь я обратил внимание на стоявший у правой стены черный мраморный столик, на котором утвердился горшок с совершенно обыкновенным на вид кустиком. Но Рамм, похоже, отлично знал про него, потому что уверенно шагнул к горшку и положил свиток рядом с корнями.

— Почему ты выдвигаешь бывшему слуге претензии?

— Когда мне предложили высказать последнее желание, он стоял в первом ряду зрителей, в женском платье. Эта женщина показалась мне похожей на одну из моих любовниц, и я выразил желание ее поцеловать. Но он применил амулет переноса, и мы оказались в королевстве Этавир. Там я простудился и заболел, и тогда Тим оставил меня у своей знакомой знахарки. Как я позже догадался, она должна была женить меня на себе. Мне думается, он проделал все это в сговоре со знахаркой, и они намеревались позже поделить мои деньги.

— Как вы попали в Гассию?

— Я позвал Тима на охоту и обманом завел в горы, где меня ждал проводник, местный пастух. А потом мы попали в лавину, и нас вынесло в Гассию.

— Твой бывший слуга признался, что действительно хотел присвоить твои деньги?

— Нет. В королевстве я с ним об этом не говорил, а после того, как его откопали из-под снега, он не разговаривает.

А вот тут он немного отступил от правды, видимо надеясь, что таинственный кустик такой мелкой лжи не засечет.

— Тим Грегис, ты можешь говорить?

А вот и за меня взялись. Ну пусть попробуют, найдут истинный ответ между — могу, но не хочу и не могу по важной причине.

Отрицательно мотаю головой и жду следующего вопроса.

— Подойди к кусту духов, — после короткого совещания предлагает тот же бесцветный голос.

Запросто. Подошел, положил руку на корни, ничего. Обычный кустик, обычная земля, давно не политая. Спросить, почему это его не поливают? Ой какой хитрый! Никогда раньше я не интересовался такими вопросами и не подумал бы интересоваться. Я погладил стволик кончиками пальцев и убрал руку.

— Ты собирался завладеть имуществом лорда Бераммонта ре Десмора?

Отрицательно качаю головой.

— Ты состоял в сговоре со знахаркой?

Снова качаю.

— Плебей Тим Грегис, ты объявляешься невиновным в посягательстве на имущество лорда Бераммонта ре Десмора, — размеренно объявляет судья, и я начинаю глупо улыбаться.

Ай да суд, а я еще не верил в его справедливость.

— А за незаконное применение магического предмета к гражданину Шладберна лорду Бераммонту ре Десмору приговариваешься к смертной казни.

Что?

Судья еще продолжает заунывно читать параграфы законов, которые я нарушил, но я его уже не слушаю. Возмущение так и кипит в ошарашенном мозгу, побуждая бежать, кричать, доказывать… Спорить, в конце концов.

Как это к казни? Но это же нелепо! Если бы я не вмешался, два года назад гассийский палач казнил бы невиновного! Разве жизнь лорда не стоит хоть малюсенького снисхождения?

Кстати, а как, интересно, отнесся к такому жесткому приговору Рамм? Что-то он подозрительно безмятежен для убитого горем преданного друга. Или еще какую хитрость задумал? Ох, что-то меня уже начинает потряхивать от его изобретательности.

— Господин судья, я, лорд Бераммонт ре Десмор, прошу разрешения выкупить жизнь осужденного на казнь плебея Тима Грегиса, — тем же высокомерным тоном заявляет Рамм, вновь заставляя мое сердце застыть в тревожном ожидании.