Джо Аберкромби - Последний довод королей

— Лучше назови свое имя, пока живой. Я хочу знать, кого прикончу.

— Ты знаешь меня, Ворон.

Логен поднял свободную руку и, расставив пальцы, показал ее Ворону. Лунный свет блеснул, освещая черные пятна крови на руке и окровавленный обрубок пальца.

— Мы стояли бок о бок при Карлеоне. Не верю, что ты так быстро забыл меня. Хотя… жизнь порой оборачивается неожиданной стороной.

Ворон застыл на месте. Теперь Логен видел только его глаза, поблескивающие в темноте, однако вполне ясно различал неуверенность и страх в позе противника.

— Нет, — прошептал Ворон, качая головой. — Этого не может быть. Девятипалый мертв!

— Уверен? — Логен глубоко вдохнул и медленно выдохнул воздух в прохладную влажную ночь. — Тогда я его призрак.

Они выкопали что-то вроде норы, чтобы разместиться там, эти парни из Союза. Сверху по бокам наставили ящики и наложили мешки, устроив подобие бастиона. Логен видел, что над этим укреплением маячит бледное лицо, неотрывно смотрящее в сторону деревьев. В тусклом свете угасавшего костра что-то поблескивало — не то наконечник стрелы, не то острие копья. Значит, окопались и высматривают, нет ли где еще засады. Если они и прежде были встревожены, то теперь совсем перепугались. Вполне может статься, что кто-то из них так перетрусит, что пригвоздит Логена на месте, прежде чем поймет, кто он такой. Эти чертовы союзные луки стреляют от одного прикосновения, только натяни тетиву. Это было бы особым везением — погибнуть ни за что, черт знает где, да еще от рук своих. Но выбора не было. Пока он не доберется до передовой.

Так что Логен прокашлялся и окликнул их:

— Никому не стрелять!

Скрипнула тетива, и стрела впилась в ствол дерева в паре шагов слева от него. Логен припал к влажной земле.

— Никому не стрелять, я сказал!

— А кто идет?

— Это я, Девятипалый!

Молчание.

— Северянин, который ехал в повозке.

Последовала долгая пауза, потом кто-то прошептал:

— Хорошо. Но выходи медленно и держи руки так, чтобы мы могли их видеть.

— Годится. — Он выпрямился и осторожно вышел из-за деревьев, держа руки над головой. — Только не надо в меня стрелять, ладно? Мы договорились.

Он прошел к костру, держа руки перед собой, содрогаясь при мысли, что в любую минуту может заполучить стрелу в грудь. Он издалека узнал лица новобранцев и среди них офицера, командовавшего колонной пополнения. Двое парней, держа в руках натянутые луки со стрелами, следили за каждым его шагом, когда он медленно переходил через самодельный парапет и спускался в траншею. Траншея была выкопана напротив костра, но не очень хорошо: внизу скопилась большая лужа.

— Где тебя носило, черт возьми? — сердито накинулся на него офицер.

— Я преследовал тех, кто устроил нам засаду.

— Ты их поймал? — спросил один из новичков.

— Точно.

— И?

— Все мертвы. Так что, — Логен кивнул на лужу внутри траншеи, — вам не придется сегодня спать в воде. Осталось что-нибудь поесть?

— А сколько их было? — отрывисто спросил офицер.

Логен заглянул в котелок с едой, стоявший на углях, но там было пусто. Снова ему везет!

— Пять.

— И ты один против пяти?

— Вообще-то сначала их было шестеро, но первого я убил сразу. Он сидел где-то здесь, на деревьях. — Логен вытащил из мешка горбушку хлеба и обтер ею края котелка, стараясь собрать хотя бы остатки мясного жира. — Я дождался, пока они заснут, и мне пришлось сражаться нос к носу только с одним из них. Все сложилось удачно, по-моему.

На самом деле удачей здесь и не пахло. Он взглянул на свою руку в бликах пламени: на ней все еще виднелась кровь. Черная кровь была под ногтями, запекшиеся кровавые полосы пересекали ладонь.

— Мне всегда везет.

Однако офицера, судя по его лицу, слова северянина не убедили.

— А откуда нам знать, что ты сам не один из них? Что ты не шпионишь за нами? Что они не поджидали здесь, пока ты дашь сигнал, что мы потеряли бдительность и можно нападать?

— У вас всю дорогу не было никакой бдительности. На вас можно было нападать когда угодно, — усмехнулся Логен. — Но вопрос вполне справедливый. Полагаю, вы вправе задать его. — Он снял с ремня холщовый мешок. — Поэтому я принес вам это.

Офицер нахмурился, протянул руку, открыл мешок, встряхнул и с подозрением заглянул внутрь. Потом нервно сглотнул.

— Как я и говорил, их было пятеро. Так что в мешке десять больших пальцев. Это вас убеждает?

По лицу офицера было ясно, что он чувствует тошноту, а не удовлетворение, но он кивнул, плотно сжав губы. Затем протянул мешок Логену.

Логен покачал головой.

— Мне не нужно. У меня не хватает среднего пальца, а все большие пальцы на месте.

Повозка, покачнувшись, остановилась. Последнюю милю или две они двигались очень медленно, почти ползли. Теперь дорога — если вообще можно называть так это море грязи — была забита с трудом передвигавшимися людьми. Они хлюпали ногами по вязкой земле, перебираясь от одного относительно твердого участка пути до другого под непрекращающимся мелким дождем, между провалившихся в грязь повозок, несчастных, измученных лошадей, ящиков и бочек, мокрых покосившихся палаток. Логен наблюдал за группой захудалых новобранцев, изо всех сил, но без малейшего успеха старавшихся сдвинуть повозку, осевшую в грязь по самые колесные оси. Все выглядело так, словно армия постепенно погружалась в болотную трясину. Огромное кораблекрушение, только на суше.

Количество спутников Логена сократилось теперь до семи человек. Сгорбившиеся и голодные, они были измучены бессонными ночами и плохой погодой в долгом пути. Один погиб, второго отослали в Уфрис со стрелой в ноге. Не слишком хорошее начало для знакомства с Севером, но Логен очень сомневался, бывает ли здесь лучше. Он слез с повозки, и сапоги сразу погрузились в грязь, изрезанную колеями. Согнул спину, расправил затекшие от сидения ноги, взял с повозки свой мешок.

— Что ж, удачи, — сказал он новобранцам в повозке.

Никто не ответил. После той ночи, когда они угодили в засаду, парни едва ли обменялись с ним парой слов. Похоже, затея с отрубленными пальцами потрясла их. Но если это самое ужасное, что им придется повидать, то очень хорошо для них. Логен пожал плечами и, повернувшись, начал пробираться через грязь.

Впереди он увидел командира колонны, занятого разговором с высоким человеком неприветливого вида в красном мундире. Этот мундир казался страшно душной, неудобной вещью посреди царящего вокруг хаоса. Логен с минуту всматривался в офицера, потом вспомнил. Они сидели рядом на празднике, в совершенно иной обстановке, и разговаривали о войне. Теперь он выглядел старше, крепче, выносливее. Лицо мрачное и суровое, во влажных волосах проглядывает седина. При виде Логена офицер усмехнулся и направился к нему, протягивая руку.