Елена Никитина - Чего хотят вампиры

— В том-то и дело, что нет. — Я отвернулась от зеркала, чтобы не смущало своей нервирующей неотражаемостью. — Я не чувствую в себе никаких изменений. Может, надо почаще твердить себе, что я вампир, и тогда я им стану? Сила самовнушения — штука малоизученная, но хорошо работающая. И вообще, психика человека способна… — Тут все мало-мальски разумные объяснения столь странного феномена, как Светлана Николаевна Назарова, моментально вылетели у меня из головы. — Что вы ржете?!

А серьезные кровожадные вампирюги, должные внушать ужас и страх одним своим существованием, бессовестно покатывались со смеху, чем ввергли меня в настоящий шок. Особенно Листей. Если в наличии чувства юмора у Карилена я уже имела несчастье убедиться, то вечно всем недовольный целитель поразил меня чуть ли не сильнее отсутствия собственного отражения в зеркале.

И как это понимать, интересно? Вроде взрослые дядьки, ровесники наших египетских пирамид, наверное, если не старше, а ржут, словно годовалые жеребчики посреди конопляного поля.

Я решила не обижаться и, скрестив руки на груди, терпеливо дождаться окончания приступа веселья. Даже спрашивать ничего не стала. Зачем? Моя поза и выражение лица и так слишком красноречиво требовали заслуженных объяснений. А уж если эти клыкастые динозавры не захотят посвятить меня в истинную причину своего не совсем адекватного поведения, то из них информацию даже каленым железом не вытащишь. Надеюсь, пытать никого не придется.

— Шайлари, ты самое непредсказуемое и наивное существо, с которым мне доводилось встречаться. — Карилен еще продолжал улыбаться и смотреть на меня, как на непуганого воробья. — А еще…

— Глупая, — жестко припечатал целитель. На его лице не осталось и следа былого веселья. — Только слабоумному человечку может взбрести в голову подобная чушь, будто легко вот так запросто, только силой мысли стать одним из нас! И тебя оправдывает лишь то, что ты рождена в мире, где нет истинных вампиров. Запомни! Вампиром никто не становится, им рождаются. Все те суррогаты, которые получаются в результате идиотских экспериментов, — лишь жалкое подобие нас, не способное понять глубину природы и истинную суть того, что называется вампиром. Айдара никогда не примет в свою колыбель подобного мутанта. И ты, несмотря на столь неординарную способность, не исключение, а пока что «человекообразная проблема». Надеюсь, мне больше не придется вытаскивать тебя…

— Листей, остынь! — От грозного окрика Карилена я подпрыгнула на месте, а злобный эскулап всего лишь послушно замолчал и упрямо поджал губы, ясно давая понять, что даже если ему грубо заткнули рот, мнение о непонятной чужачке не изменится. А мой потенциальный защитник тем временем повернулся ко мне. — Все изменения сначала происходят на тонком энергетическом уровне, чтобы тело успело подготовиться к предстоящим трансформациям, а уж потом начинают отражаться на физическом плане. Как будут обстоять дела с тобой, покажет время. А теперь идем.

И он первым направился к двери.

Я мышкой проскользнула следом, стараясь даже не смотреть в сторону противного целителя. Зачем, спрашивается, сначала делать доброе дело, а потом этим же упрекать? А ведь Листей не из тех вампиров, кто будет слепо подчиняться приказам других, если только…

Я догнала бодро шагающего провожатого только в конце коридора, где он приостановился, поджидая с трудом поспевающую за его широкими шагами «человекообразную проблему».

— Карилен, а кто ты на самом деле? — Хоть бы приступ загадочности не начался у него прямо сейчас.

— Вампир, — ответили мне с легкой усмешкой, но я тоже была настроена решительно.

— Ты прекрасно понял, о чем я.

Кровососущий паразит отвернулся от меня и долгое время петлял по коридорам молча. Удрученно топая следом, я уже посетовала на несправедливость судьбы. Клыкастые аборигены знают обо мне что-то такое, чего не знаю я. И ведь не скрывают этого, но тень на плетень навести у них получается мастерски. Тут оговорка, там недосказанность, здесь лишнего сболтнули. У меня от всевозможных намеков уже голова кругом идет и самой укусить кого-нибудь хочется. Не крови попить, нет, а только душу отвести. Если уж во мне появились какие-то изменения, свойственные вампирам, почему бы не потренироваться заранее? А кровь, кстати, не такая уж и противная… Интересно, а кроме шеи из каких мест еще можно ее пить? Во мне росту всего-то метр шестьдесят пять, а тут народ довольно рослый, неудобно подпрыгивать будет. Словно злобная моська. А стремянку или табуретку с собой не натаскаешься, да и несолидно это как-то. Вампиры сами же первые меня побьют за несоблюдение дресс-кода.

— …ты уверена?

Вопрос, честно говоря, поставил меня в тупик. И не только вопрос. Реальным и вполне ощутимым тупиком оказалось также плечо Карилена, в которое я неожиданно уткнулась лбом. Достаточно ощутимо, надо сказать. Хоть бы предупредил, что у нас запланированная остановка намечается. Мало у меня потрясений сегодня было, надо еще и сотрясение мозга под конец устроить? А вопрос… Кстати, о чем это он? Надо же было так глубоко задуматься, что даже не заметила, как мы добрались до моего фешенебельного узилища. Интересно, а почему моего? Уходили-то мы из комнаты Вадима, где мой упившийся до полной отключки муженек остался спать в обнимку со своей новой фигуристой подружкой, которую бутылкой звать.

— А… ну… как сказать… — Это была жалкая попытка создать видимость диалога, одновременно напрягая память на предмет того, что же я так несвоевременно упустила.

Вампир многозначительно усмехнулся, явно наслаждаясь моим замешательством, но помогать частично выпавшей из реальности шейлари не спешил. Лишь внимательно наблюдал. Горящие на стенах коридора факелы бросали какие-то неестественные пугающие тени на лицо моего клыкастого провожатого, а в непроницаемых темных глазах то и дело проскальзывали багровые отблески. А поза такая обманчиво расслабленная и спокойная, будто он просто прогуливается перед сном и дышит свежим воздухом. Только от этого спокойствия ощутимо веет настороженностью хищника и выжиданием удобного момента для нападения. Неприятное чувство. Вроде бы тебя никто еще не трогает, а ощущение, будто уже начали переваривать.

— А твой спутник даже по меркам вампира омерзительный тип, — вдруг ни с того ни сего выдал Карилен. И снова смотрит выжидающе.

— Теперь я тоже это знаю, — признаваться в собственных ошибках, чуть не стоящих жизни одному вредному, но такому замечательному вампиру, было тяжело. Но необходимо.

— И ты все равно продолжаешь за него цепляться.