Дарья Кузнецова - Я выбираю свободу!

— Он тут при чем? — раздосадованно поморщилась я. — Это я просто вчера выспалась.

— Как сказать, — передернул плечами Кальвитор. — Вчера перед ритуалом ты улыбалась через силу, хотя уже это было замечательно, а вот танцевала с ним вполне искренне. Вы оба по-настоящему горели, и это было красиво. Неожиданно, но — красиво. Да что там вчера, ты вот сейчас, сидя тут в тоске и печали, выглядишь гораздо более живой, чем вчера утром! Не надо, пожалуйста, себя больше так истязать, ладно? Очень больно видеть друга в таком состоянии. И… прости, но ты не хуже меня знаешь, что Ир не одобрил бы такого поведения. Уйти за любимым, когда позовет Грань, — это нормально. Но день за днем сознательно пытаться себя убить?

— Что-то вы раньше не очень усердствовали с душеспасительными беседами, — вздохнула я, склонив голову ему на плечо. Кир со смешком потрепал меня по макушке.

— Потому что раньше ты бы все равно не услышала. Да и… не так-то просто пустым стеклянным глазам объяснять, что жизнь прекрасна. Я вот на такой моральный подвиг оказался не способен, и Вал тоже, и остальные. Не куксись, ну, подумаешь, переспала ты с этим светлым, велика трагедия! Ну правда, неужели все было так плохо? На вид он вроде ничего так, перспективный. Или он только плясать и горазд? Впрочем, говорят, танцоры — они такие…

— Дурак, — проворчала я, но губы против воли раздвинулись в улыбке. — Точно с Мельхиором переобщался! Если бы все было плохо, я бы, может, меньше расстраивалась.

— Странная женщина, — рассмеялся Кир. — Провела с мужчиной ночь и переживает, что ей все понравилось.

— А я должна радоваться, что по пьяни с врагом покувыркалась? — огрызнулась в ответ. — Да еще с большим удовольствием?

— Номинально они больше не враги, — осторожно поправил Кальвитор. — Глупо переживать о том, чего уже не исправить. Нет, я, в общем, понимаю, что тебя расстроило, и даже искренне сочувствую. Ладно там рядовой светлый, а Бельфенор — он… отборный, сортовой. Наверное, ты ощущаешь себя предательницей? Не знаю, поможет тебе это или нет, но попробуй взглянуть на ситуацию под другим углом. Во все времена захватчики и победители получали от побежденных то, что хотели: деньги, земли, рабов. Почему ты должна страдать, если победили — мы? Почему не попробовать воспринимать этого стихийника и весь твой повод для печали как военный трофей? Кого ты предала, сама подумай? Ты выдала ему какие-то секретные сведения, продала своих? Нет, ты просто получила то, чего хотела сама и что, уж извини, было тебе необходимо. Он не просто враг, он побежденный враг, а это две большие разницы. Если смотреть со стороны, то, скорее, он достоин сочувствия; не в том смысле, что ночь неудачно провел, а в более общем. Он оказался на враждебной и ненавистной земле и вынужден к ней приспосабливаться. А ты-то как раз дома и можешь позволить себе расслабиться так, как считаешь нужным.

— Интересная мысль, — ошарашенно пробормотала я. — Об этом я действительно… не подумала.

— Со стороны такие вещи думаются легче, — иронично хмыкнул он. — Кстати, о светлых! Мы уже все головы сломали, что делать с этой парочкой, с ним и Таналиором. С одной стороны, обидно, если такая силища будет пропадать напрасно. А с другой… и что им можно поручить? Пошлют подальше и в чем-то будут правы. А в тюрьму сажать… так охрана мага подобной силы — само по себе редкое развлечение, и нам сейчас не до него. В общем, подсуропил нам Владыка напоследок. Никто как-то не ожидал, что светлые решат таким странным образом избавиться от части собственной элиты. Причем хаосита еще как-то можно приспособить к делу, он вон любознательный, отдать ему какой-нибудь остров подальше от города для экспериментов — и будет всем счастье. А с этим огневиком вообще ерунда полная. Порядочная скотина и сноб, как они все, но при этом, как назло — скотина порядочная…

— Вот последний каламбур я не поняла. — Я приподняла голову, чтобы взглянуть на друга.

— Ну, в смысле, с какой стороны посмотреть. С одной — скотина, а с другой — порядочный эльф. Мельхиор вон от него в рожу получил, когда ты от них с площади убежала.

— За что? — растерялась я.

— За вопросы, порочащие честь женщины, — с удовольствием пояснил Кир, поднимаясь на ноги и красноречиво протягивая мне ладонь. Действительно, сколько можно сидеть на месте, если дел полно? — То есть практически за те же самые, которые я тебе сейчас задавал. Темный поинтересовался, как у вас все прошло, а светлый ему без разговоров двинул в морду и еще пригрозил смертельным поединком. В общем, проблемный у нас завелся житель, очень проблемный. У тебя нет идей, куда его пристроить? А то, может, возьмешь его себе? Сильный, выносливый, будет у тебя личный раб в хозяйстве, на руках в госпиталь станет носить… Ай, ну что ты дерешься, я же шучу!

— Шуточки у него, — с показным недовольством проворчала я, потирая ушибленный о Кира локоть. После чего поинтересовалась уже вполне серьезно: — А у него самого спросить? Вдруг выскажет какую-нибудь дельную мысль.

— Он и сам свою мысль высказал все тому же Мельхиору. Говорит, хочет куда-нибудь в глушь забиться и чтобы его там не трогали. В принципе, если ничего лучше не придумаем, пусть едет в свою глушь. Насильно заставить такого мага сотрудничать, конечно, можно, но уж больно хлопотное это дело. И тогда он, если вдруг вырвется из-под контроля, даст прикурить всем. Сейчас он к нам хотя бы настроен более-менее лояльно и вроде не собирается вредить, а в случае чего начнет мстить вполне осознанно и с фантазией. Оно нам надо? Было бы, конечно, здорово, если бы именно он прихлопнул Владыку, но раз ты говоришь, что не мог…

— В полночь мы еще точно не спали, — нехотя откликнулась я. — И даже через час после полуночи. Вот под утро, конечно, мог куда-нибудь выбраться, но… да ну, из него плохой лицедей, огневик же. Не ходил он никуда ночью, иначе не смог бы утром так достоверно разыграть удивление.

— А нарушить ваше уединение кто-нибудь мог? — задумчиво уточнил Кальвитор. — Мне, если не хочешь, не отвечай, просто постарайся вспомнить, Миль точно спросит.

— А что случилось-то? Что, кроме Бельфенора, других подозреваемых нет? По-моему, тут сложно найти живое существо, которое не желало бы Владыке смерти.

— Проблема в том, что именно его струной была отрезана голова Владыки, — пожал плечами Кальвитор. — Только это между нами, ему самому пока не говорили — он как-то уж слишком спокойно для виновного себя ведет. Нет, бывают эльфы с таким великолепным самоконтролем, но у этого темперамент не тот, как ты заметила. Если бы он умел так идеально играть, вряд ли оказался бы на птичьих правах на враждебной территории. Можно, конечно, углубиться в теорию заговора и предположить, что это был очень тонкий расчет и он все это провернул, только чтобы убить Владыку. Но, согласись, слишком много допущений. В общем, сейчас придем, поговоришь с Мельхиором, он больше всех жаждал тебя видеть. Но это потом, сначала надо помочь с успокоением светлых, а у тебя это должно хорошо получиться.