Зловещие истории (сборник) - Ли Танит
В центре поляны рос одинокий орех с серебряными листьями. А зеленая кожура его плодов казалась изумрудной. Около дерева под золотыми балдахинами стояли темно-красные шелковые диваны с темно-красными атласными подушками.
На одном из них внезапно появились молодые мужчина и женщина. Наверняка это были описанные Жуком волшебники, князь с княгиней.
Впрочем, Настоятель и сам бы догадался, что красивый молодой человек — князь, очень уж роскошны были его золотые одежды. А рядом сидела скромная красавица лет семнадцати, облаченная в серебро, в ее ниспадающих волнами черных, как ночь, кудрях блестели сапфиры, такие же яркие, как и ее глаза.
— Добро пожаловать, гости дорогие! — воскликнул молодой князь. — Конечно же, после встречи с вашим посланником мы ждали вас с нетерпением.
Молодая женщина скромно, но с чувством собственного достоинства заняла свое место, и перед тем, как опустить восхитительные ресницы, успела улыбнуться священникам.
Вскоре представителей храма рассадили на диваны. Но, как только к ним приблизился Драгоценный, князь нахмурился.
— Ваш слуга не может сидеть рядом с вами, преподобный отец, его место там, в тени.
Настоятель не возражал. Он пренебрежительно махнул Драгоценному рукой, и презренное создание село в тени, далеко от тепла и удобств.
Черный заяц исчез, зато из таинственного леса появилась группа гордо вышагивающих полосатых мартышек. Они подошли к священникам, омыли их руки и ноги душистой водой, а тем временем другие обезьянки принесли золотые кувшины, от которых исходил хмельной аромат вина. В кувшинах плавали лепестки роз. Но еще более торжественно выступала третья группа мартышек, они несли украшенные драгоценными камнями блюда такой красоты, что у всех трех священников заблестели глаза.
Начался пир горой. Молодые хозяева собственноручно украсили головы гостей миртовыми венками, регулярно наполняли их золотые кубки и подкладывали еду в тарелки. Во всех их движениях угадывалось искреннее желание услужить, в то время как сами они ничего не ели и не пили. А к Драгоценному они отправили мартышек с глиняным кувшином, в котором оказалась вода, и с деревянной тарелкой с травами.
Пока гости насыщались, волшебники внимательно наблюдали за ними. Князь расспрашивал Настоятеля о богах, почитаемых храмом, а скромная княгиня почти все время молчала.
За едой и питьем, под красноречивый монолог Настоятеля незаметно прошла большая часть ночи. Достопочтенный священник, обретя идеальных слушателей, несколько часов говорил без запинки и лишь изредка бывал вынужден промочить горло. И такое глубокое понимание сути вещей пришло к нему в ту ночь, такие блестящие мысли, что его полностью поглотили скромная гордость и счастье, которых он не испытывал с самого раннего детства. А хозяева так же умело поддерживали беседу, как деревья вокруг поддерживали лампы.
В конце концов словарный запас Настоятеля был исчерпан. На соседних диванах два других священника, видимо, пришли в такой экстаз от его лекции, что закрыли глаза, чтобы лучше слышать. Когда Настоятель умолк, они оба вздрогнули, будто очнулись от удивительных мечтаний или грез, если, конечно, не от глубокого сна.
Опять появились мартышки. Они подали засахаренные фрукты и вино, еще более восхитительное, чем предыдущие напитки. И даже Драгоценный получил второй кувшин с водой.
— Преподобный отец, — обратился князь к Настоятелю, — мы не знаем, какими словами выразить нашу благодарность за то, что получили от вас сегодня. И, поскольку слова тут бессильны, мы надеемся, что вы не откажетесь от нескольких подарков. Потому что ваши ум, сердце и дух требуют особого вознаграждения. Нам самим предстоит далекое путешествие, поэтому значительную часть нашего состояния, увы, приходится поберечь. Но мы надеемся, что вы, при вашем жизнелюбии, получите удовольствие от даров. Утром они будут ожидать вас. Кроме того, мы просим, возьмите что-нибудь приглянувшееся вам, например, блюда и кубки. И ваш слуга, — добавил князь, — может оставить себе кувшин и тарелку.
— Сын мой! — воскликнул Настоятель, и слезы набухли на его выпученных глазах. — Я ошеломлен! Единственное, что меня огорчает, так это невозможность еще раз увидеться с вами.
— Когда-нибудь мы навестим вас в вашем храме.
— Сын мой, этим вы невыразимо осчастливите меня!
— Добрый святой отец, не льстите мне. Я не могу в это поверить.
— Нет, это правда! Правда!
Так, не скупясь на комплименты, светлый как день князь оставил священников, а его красавица жена, которую Жук назвал дочерью ночи, последовала за ним без слов.
После их ухода в кувшинах осталось вино, а пища была горяча и ароматна, и священники не устояли перед соблазном подкрепиться.
Через некоторое время они услышали тихий перезвон и, подняв головы, увидели трех прекрасных дев, приближающихся к ним из леса. На девах были только колокольчики. Священники оторопело переглянулись.
Под звуки неизвестно откуда льющейся музыки опоясанные колокольчиками девы принялись извиваться в необычном танце. Священники, забыв о еде, глядели на них во все глаза. Когда танец закончился, плясуньи разделились, подошли к диванам, сели и заключили священников в объятия.
Тогда, как и сейчас, уставы монастырей запрещали близость с женщинами, но этот закон никогда не признавался особо разумным. Танцовщицы улыбались, гладили и теребили священников, и те расслабились. Красотки явно собирались ублажить гостей. И тогда Настоятель заявил:
— Мы поступили бы неблагодарно и совершили бы непростительную ошибку, если бы отказались от последней услуги наших гостеприимных хозяев. Кроме того, они волшебники, и оскорблять их просто опасно.
В следующую минуту ему уже было не до слов. Вскоре раздались такие громкие вздохи, стоны и кряхтенье, что с ореховых деревьев посыпались изумруды.
На восходе солнца священники очнулись ото сна полные сил и нашли под рукой все необходимое, чтобы разговеться после очень короткого поста. И все до одного продемонстрировали отменный аппетит.
Хотя роскошные диваны и подушки остались на месте, ни хозяев, ни их помощников не было видно. Ореховые деревья и лампы пропали, поляну заливал только солнечный свет. Однако он лишь подчеркивал красоту новых одежд на священниках, напоминавших теперь те ночные светильники. На шеях и пальцах горели дивные каменья, а расшитые кошельки на золотых поясах были до отказа набиты изумрудами.
Между тем на поляну выбежали три серебряно-серые лошади, разнаряженные, словно для королевского выезда. Одна из них, предназначенная для Настоятеля — в пурпурной сбруе, с огромным количеством кистей, бубенцов, с слитков драгоценных металлов, ниток жемчуга, и вообще казалось удивительным, что она способна стоять на ногах под тяжестью всего этого великолепия. Следом пришла четвертая лошадь, нагруженная сундуками с ониксами и золотом. Среди них священники нашли тщательно упакованные драгоценные блюда и кубки, с которыми они пировали ночью, а кроме того одежду, украшения и разные музыкальные инструменты, наполнившие лес великолепным звоном, чтобы еще раз порадовать слух дорогих гостей.
Наконец на поляну медленно вышел мул Драгоценного. Он осмотрелся с оскорбленным видом. Драгоценный, одетый как обычно, лежал, свернувшись в калач под деревом, — спал. Разбуженный упреками Настоятеля, он поднялся, огляделся, открыл от изумления рот, зевнул и отвернулся.
— Возьми глиняный кувшин и деревянную тарелку — подарки почтенных князей. Не отвергай их с презрением…
Драгоценный недовольно засунул подарки во вьюк на боку мула.
— Сдается мне, эти волшебники заметили твое излучение, невидимое для моих глаз. Потому-то они и не пригласили тебя на пир, и не одарили ничем.
Драгоценный скорчил гримасу.
— Не дуйся, — сказал Настоятель. — То, чем мы были вынуждены заниматься этой ночью, могло бы только осквернить тебя. Поэтому поезжай спокойно. Никому ни о чем не рассказывай. Садись на мула.
И Драгоценный взобрался на мула. Священники же уселись на прекрасных коней, и один подобострастно взял под уздцы лошадь, нагруженную сокровищами. И кавалькада направилась в деревню. По пути всадники предвкушали, как на них будут пялиться зеваки. Солнце садилось, как и всегда по вечерам. Внезапно Жук услышал шум в соседней обители. В отсутствие Настоятеля он жил в палатах для высоких гостей, где его никто не беспокоил из страха навлечь на себя гнев волшебников. Жук коротал время, посещая трапезную священников и свою новую лошадь. К тому же он часами пересчитывал рубины и строил планы на будущее. Юноша не ждал возвращения Настоятеля, тем паче такого скорого. И потому сердце Жука ушло в пятки, когда он услышал в деревне шум.
