Ученица Хозяина Топи (СИ) - Каплунова Александра Laverel
— Кровушку то ту ни в коем случае проронить не велено, все до капли собирать приходится, он ее потом в новолуние пьет, и меня заставляет. Для силы, стало быть, колдовской.
Казалось, скривились все здесь собравшиеся. Варвара и вовсе интерес свой удовлетворив, нос наморщила и из-за стола обратно к подружкам поспешила. Вешка только во вкус вошла, а они уж и слушать больше не хотят.
Спрятала улыбку в чашке чая… Да больше никто с ними говорить не пытался.
* * *Самовар уже давно остыл, а все собравшиеся по своим делам разбрелись. В светлице только и остались Весенья с Анисьей, старостиха, за прялку севшая, да две ее компаньонки, что помогали с пряжей.
Вешку в сон клонило, не стесняясь уже на стол навалилась, руки вперед вытянула, да голову на них сложила.
«Вот ведь… Напросилась, а сама пол дня тут сижу уже, кукую…» — но взгляд на Анисью упавший, тут же жалостливым стал. Немка так и просидела все это время, руки сложив, да голову склонив. Безропотная такая. Сколько же ей, бедной, вынести пришлось? И никого о помощи не попросишь…
Веська не выдержала, снова ту за руку взяла, приободряя, сжала в пальцах чутка. Аниься голову на нее подняла, взглядом пустым обвела, да вздохнула тяжело.
На улице шум послышался.
— Мамка, выходите! Там батя Кирдыша привел! Говорят, порка будет! — мальчишка, что прежде их на крыльце встречал, в дом ворвался.
Веша тоже подскочила, Анисья же за ней не спешила, сжалась только, да лицо в ладонях спрятала. Видать, верно виновного нашли. Тянуть ту на улицу не стала, сама пошла следом за старостихой.
А на площади уже снова народ собрался. Мужики переговаривались меж собой, бабы вздыхали, да головами качали.
— Михай, да ты кому поверишь то? Мне, али юродивой этой? — перед старостой стоял рослый парень, рыжий, с рябым лицом. Сказал и под ноги сплюнул злобно.
— Коли то ею только было б сказано, а так — Хозяин рассказал! — Не уступал ему Михай. Видать, спор только начался.
— Да мало ль что он сказал? Свечку держал что ли? Теперь как всякая дуреха на жениха видного укажет, да байку придумает — к столбу его?!
— Это ты что ль жених видный? — насмешливо кто-то из мужиков его осадил, Кирдыш на того зыркнул зло.
— Из-за тебя порча, дурачина! — Михай не сдержался, схватил парня за ворот, да потряс с силою, а после швырнул на землю, — а девка теперь порченая ходит!
— Это что же делается, люди добрые?! — запричитал рыжий, — брат на брата идет, сват на свата, а все по велению Топи Хозяина? Это где то видано? Да не трогал я эту юродивую!
— Что там по моему велению..? — голос тихий шелестом прозвучал, мигом все прочие звуки отсекая. Поползли по земле тени, от коих деревенские старались в сторону отшагнуть, лишь бы не коснуться. Сгустились те, закружили неспешно по земле вокруг Кирдыша.
Лесьяр же и сам из теней между домами вышел, точно из воздуха соткался, а за спиной — плащ из тьмы сотканный клубится.
— Вот, Хозяин, нашел, — указал на рябого староста, — он своим дружкам то разболтал, как к немке ходил. Али не было, скажешь? — последнее уже к рыжему обращаясь.
— Да коли и было! — поднялся с земли, да снова слова выплюнул, точно понял, что нет толку отпираться более, — пусть спасибо скажет, что на нее вовсе кто внимание обратил! — и хохотнул еще так гаденько. Но что еще более поразило Весенью, так что мужики в толпе загоготали. Михай на тех, правда, неодобрительно поглядывал, да не одернул.
— Да разве ж она тебя звала? — покачал головой староста. Тому уже ясно было, чем дело кончится. И жаль вроде парня было, что глупый такой, а девка то тоже пострадала, да не по своей воле.
— Да где ж она позовет, она ж немая, — словно бы не понимая, к чему все идет, продолжал насмехаться Кирдыш. Еще и доволен так был собой.
— И остановиться не просила? — теперь уж Лесьяр с наводящими вопросами подключился. А дурню все едино.
— Да говорю ж — немка она! — и гогочет вместе с мужичьем. — Мычит себе чего-то, ногами-руками дрыгает, так то может от удовольствия, мне откуда ж знать?
Тут уж Вешка не выдержала.
— Да ты, паскуда, еще бахвалиться тем вздумал? — а сама у старостихи рядом стоявшей, полотенце с плеча сдернула, закрутила в жгут плотный, быстрым шагом к рябому приближаясь. Замахнулась на охальника, да тот руку ее перехватил, прежде чем Вешка успела его полотенцем садануть.
— Могу и тебе помочь, — одарил ее смрадным дыханием в самое лицо. А в следующий миг взвыл, навзничь падая. Веша обернулась по наитию, перепугаться не успев — прямо за ней Лесьяр стоял. Мягкой рукой Весенью за спину отодвинул, да над скрючившимся Кирдышом склонился.
— Забыл, с кем дело имеешь? — говорит так спокойно, лицо застывшее маской кажется. Да только от того спокойствия внутри все стынет.
Рыжий уж не орал, глядел только снизу вверх перепуганно. Странно это было со стороны наблюдать — детина взрослый, а сжался, как младенчик, едва губы не трясутся. Еще миг назад такой самодовольный, теперь он был попросту жалок.
Тучи снова сгустились, солнце загораживая, да темень наводя. А в той темени свет глаз Болот Хозяина все ярче проступал. Притихли люди на площади, теперь уж не гоготали.
— Учитывая все материалы дела, — Лесьяр выпрямился, оглядывая толпу и останавливаясь взглядом на Михае. А заговорил то как официозно, по городскому, — проведенную магическую экспертизу и признание обвиняемого, за насильсвтвенные действия в адрес односельчанки Анисьи, которые привели к беременности и последующему выкидышу у девушки, властью, коей наделил меня конклав магов Яснограда, я присуждаю этому человеку пожизненную каторгу на Тусенском солончаке. Отбыть следует немедля, — и чтобы приговоренный не попытался избежать уготованной участи, Лесьяр окутал его колдовскими нитями. Те оплели мужское тело с ног до головы плотной вязью, а после впитались прямо в кожу.
Охнула толпа, сочувствуя паршивцу, да перечить Хозяину никто не подумал даже.
И не укладывалось то у Весеньи в голове. Он же снасильничал, бедняжка страху натерпелась, боли какой, дитя потеряла… Даже порча по полям пошла, а они не ее жалеют, а вместе с ним сперва хохочут над тем, а после еще и ахают-охают.
Вешка даже костяшку пальца прикусила от такого, не понимая, как люди так оскотиниться могли?
— Идем, — взял Вешу за плечи, да к ступе повел.
— А порча как же, хозяин? — протянул староста отчаянно.
— Сойдет через пару седмиц, как этот, — Лесьяр кивнул на Кирдыша, — до солончака доберется и страже сдастся.
— Касьян, Добромир, сопроводите, — сурово кивнул Михай двум угрюмым мужикам. Те кивнули, да парня под руки подхватили. Тот еще что-то пытался вослед покрикивать. Хулил Хозяина, рвался из рук односельчан, да бестолку. Магической печатью скованный, никуда он теперь деться не мог.
— Плату соберите, — напомнил Лесьяр старосте. Тот женке кивнул, та в дом поспешила, вещи, стало быть, для Весеньи собирать.
— Хозяин, — Веша магика позвала тихонько, да за рукав потянула. Тот на нее воззрился устало, — нельзя здесь Анисью оставлять. Ей тут житья не дадут…
Боялась Весенья за девушку. Та и так уж натерпелась, не любили ее здесь, а теперь и подавно покоя не будет.
Лесьяр зажмурился, вдыхая поглубже.
— И куда ты мне ее деть предлагаешь? — спросил обреченно, — тоже в башню пустить? Так мне и одной тебя вдосталь.
Но было что-то в глазах девичьих, чему Лесьяр не сумел воспротивиться, да и как бы ни хотелось не признавать, а Веша права была. Он за этот день, за Михаем в тенях следуя, наслушался историй… Люди здесь жили не шибко порядочные, благо хоть сам староста человеком был. Да только чтоб до того правду донести, пришлось прямо из теней разумы людские обнажать, да языки магией развязывать, иначе бы ни за что насильника дружки его б не выдали… Нелегко то давалось, сил много отдать пришлось, но дружки те так бы ничего не поведали. А так и сами не поняли, как рассказали, да слово — не воробей.
