Танцуй! (СИ) - Вишневский Сергей Викторович

— Еще один плюс к нашему рынку, — кивнула Самира.

В этот момент они подошли к двери, у которой стояло пара гвардейцев, на броне которых Рус заметил руны. Присмотревшись, он понял, что это не его работа.

— Вы еще и артефактную броню покупаете?

— То, что ты нам оставил, уже закончилось, — пожала плечами Юлиана. — Это гномья работа.

— Я стесняюсь спросить, сколько вы на это потратили и откуда деньги?

— Деньги за этими дверями, — кивнула Самира и, кивнув охране, открыла дверь.

Они вошли в небольшую комнатку со столом. На противоположной двери так же располагалась дверь, на которой Рус обнаружил руны, сплетенные в защиту от прослушки.

— А зачем?.. — хотел было спросить Рус.

— Затычки для ушей, — протянула ему Юлиана беруши из пеньковой нити.

— Зачем?

— Просто заткни уши. Там все поймешь, — пояснила Самира.

Рус сделал, как было велено, и, несмотря на наличие в ушах огромных, вздрогнул после того, как дверь открылась.

— СУКИ, ВСЕХ ПОРЕЖУ!

— А-А-А-А! ЗА ЧТО-О-О-О-О?!!

Рус оказался на пороге высокой галереи, в которой происходили неоднозначные действия.

На ближайшем столе лежало бревно с искаженным от боли лицом. Оно орало во всю глотку и орало:

— ПУСТИТЕ СУКИ Я БОЛЬШЕ ТАК НЕ БУДУ!

В это время двое работяг, вооружившись стамесками мерно и спокойно спускали с него кору, которая и была корицей. При этом корни дерева были замотаны в тряпку, а крона заботливо острижена под афро.

— Я помню, что корица — это кора дерева, но… — начал было Рус.

— Да, мы приспособили твои грядки и вырастили небольшую рощу корицы, — кивнула Самира. — Все бы ничего, но эта корица почему-то постоянно поет отвратным голосом.

— СУ-У-У-УКИ-И-И-И! — продолжало орать дерево.

— А что с перцем? — спросил Рус.

— С ними, как ни странно, проще, — пожала плечами Юлиана и поправила беруши в руках. — Пойдем.

Пройдя через галерею, они вышли в небольшой парник, где парень с удивлением обнаружил целую плантацию перцев. На каждом кусте висело по пять-шесть штук и что самое интересное, каждый был завязан в плотный облегающий мешочек.

— Че вылупился, сука? — тут же завелся ближайший перчик. — Развяжи меня, тварь! Развяжи, или я тебе глаз стручком выколю!

Руз заметил, что остальные молчат, но когда присмотрелся, то понял — рот у большинства был замотан тканью, поэтому они могли только мычать.

— Мы тебя достанем, ублюдок, слышишь?!! Я лично затыкаю тебя щепкой до смерти!

Рус взглянул на Самиру.

— Я как-то не догадался до такого подхода, — удивленно произнес Рус.

— Я прекрасно помню, на что были похожи твои рукиэ после десятка таких перцев, — кивнула Юлиана. — Наш подход безопаснее и более гуманный.

— К тому же перцы копят злобу и после такого роста особо острые, — пожал плечами Юлиана.

Рус вздохнул и помассировал виски.

— Это все похоже на небольшой филиал ада, про который все время талдычат светлые, — произнес Рус и внезапно почувствовал ледяное дыхание за спиной.

Не успел он обернуться, как услышал шепот над самым ухом.

— Здра-а-а-а-асть!

— Мертвых поднимать не буду, — тут же отрезал Рус. — Дерьмо греть тоже.

— И не надо, — тут же отстранился Роуль. — Я-то по учительски помочь тебе хотел, но если ты не желаешь…

Рус обернулся, взглянув на учителя, поджал губы и спросил:

— Что происходит?

— Ничего. Тебе же не интересно, — отмахнулся Роуль и развернулся, делая вид, что собирается уходить.

— Роуль, — с нажимом произнес Рус. — Что происходит?

— Ничего страшного, подумаешь, за тобой выслали элитный отряд инквизиции, — пожал плечами упырь.

— За мной? Элитный отряд инквизиции? — уточнил ученик.

— Ну, как отряд, — пожал плечами Роуль. — Парочка магов света, штуки три артефакта, пару сотен паладинов и… Возможно притащат еще и Магдалену…

— Кого? — нахмурился Рус.

— Странная женщина с маниакальной тягой к силе и привычкой громко кричать во время секса, — развел руками упырь. — Не притворяйся! Ты ее уже встречал!

— А про секс вы откуда знаете? — влезла в разговор Юлиана.

— Представь себе, было время, когда выяснил эмпирическим путем, — фыркнул Роуль.

— Вы спали с пресвятой Магдаленой? — вскинула брови Самира. — Она же непорочная дева и…

— И громко кричит во время секса, — фыркнул учитель и взглянул на ученика.

— Это та светлая сущность? — уточнил Рус.

— Когда я ее последний раз видел, она была еще сущностью. Да, довольно сильной, но уже тогда она впитывала слишком много света и потеряла последние точки возврата.

— Точки чего?

— Демоны бездны, ты не читал трудов по божественной теории Хойсо?

— Вообще-то нет. Он мне не дает ничего по этой теме и говорит, что я слишком слаб для этого.

— В принципе правильно делает, но теорию можно было дать, — вздохнул Роуль. — Суть в том, что стать стихийной сущностью трудно, но еще труднее удержаться в этом спектре. Постепенно тьма тебя пропитывает, и тебе нужно одергивать себя назад.

— А что будет, когда тебя полностью заполнит стихия? — уточнил Рус.

— Ты станешь божественной сущностью, — пожал плечами упырь. — А после этого дороги назад уже не будет.

— О чем вы?

— Любой бог рано или поздно, как бы он не старался, растворяется в стихии. У бога не такая уж и длинная жизнь, как многим кажется. Тысяча лет — это максимум, про который я слышал. Обычно боги забывают свои имена через пять сотен лет. Говорить они перестают через семь.

Рус удивленно почесал подбородок и спросил:

— А что за точки?

— Мы назвали их точками, потому что называть это одним словом не получится. Это… это такие вещи, которые вызывают эмоции. Хойсо очень умный… черт. Когда он был человеком, он был не менее умный, но… он очень ограничен в мышлении. Он может посчитать что угодно, но он не может собрать девушке букет. Если ты ему дашь формулу стандартного букета и количества роз и ромашек, он справится, но самостоятельно понять красиво это или нет… Это, мягко говоря, не его конек.

— Я заметил, но причем тут…

— Хойсо очень любит женщин. Всегда любил, но всегда был обделен их вниманием. Именно это стало его точкой. То, что вызывает в нем бурю эмоций. Ты вообще в курсе, что он не совсем черт?

— Я читал выдержку из Некрономикона. Хойсо — это…

— Замаскированный сатир, — кивнул упырь. — Женщины и половые связи с ними — это его точка, которая держит его не хуже зачарованных цепей гномов.

— Погодите, тогда ваша точка…

— Их несколько. Не такие сильные, но благодаря им я прекрасно держусь, — признался Роуль.

— Еда, кровь и танцы? — предположил ученик.

— Ты забыл безумие во время полнолуния, — кивнул Роуль. — И кстати — это самая важная точка. Она сильнее всех меня удерживает благодаря тому, что я выплескиваю неимоверное количество тьмы и хаоса.

— Получается вы… — Рус по-другому взглянул на учителя. — Вы просто стараетесь не раствориться в стихии? Все это для этого?

— Ну, если отмести то, что жрать твои эклеры неимоверно вкусно, жрать людей крайне интересно, а танец — это просто эстетически приятно… Даже несмотря на то, что от него умирают в кровавых муках.

— Вы сделали точками то, что вам было приятно и… Вы продолжаете их делать, так? Вы же не ели сладкое до того_ как мы встретились?

— Мед я ел, — мотнул головой Роуль. — Но твои пирожные — это другое. Даже Хойсо сделал на них точку.

Рус удивленно обернулся на девушек.

— Проклятье перевало Укто творит тысячи лет безумные поступки по всему миру только потому… что ему это нравится.

— И что? — развел руками упырь. — Что в этом такого? Ты вот наделал детей с двумя женщинами, при том что постоянно спишь с другой. И при этом еще собираешься сделать ребенка третьей.

— Что? Какой третьей? — нахмурился Рус и взглянул на женщин.

— Тут такое дело… — начала Самира и указала на штандарт, висящий на высоком шесте. На нем был трехглавый орел. — К нам присоединилось еще одно баронство, после того как умер барон и оставил все своей жене…