Грани Чести (СИ) - Щукин Иван

Четвертая злость была на Савелия. Бессменный, на протяжении последних тридцати лет, секретарь внезапно отпросился в отпуск и уехал в столицу. Решать какие-то семейные проблемы. То ли внука в университет пристраивать, то ли внучку замуж отдавать. Не важно. Главное, что неблагодарно Сава поступил. Всё, что у него есть, только благодаря Михаилу. Но когда боярин предложил помощь в решении проблем, то секретарь отказался. Сказал, что сам справится. Гордый! А боярину теперь как без него быть? Новый секретарь – мальчишка совсем. Он даже кофе уже двадцать минут принести не может.

В этот момент открылась дверь и в кабинет, словно услышав мысли боярина, вошел Тихомир с большим кофейником в руках.

– Михаил Васильевич, кофе.

– Почему так долго? – недовольно спросил боярин.

– Так, варился, – пожал плечами парень, не выказав никакого беспокойства. То ли не боялся, то ли вообще не заметил недовольства Дёмина. – Это дело небыстрое.

Хм… А может и выйдет из паренька толк. Если чуть порасторопнее будет.

– Оставь и иди.

Проследив, как за молодым секретарем закрылась дверь, боярин сел в свое кресло, налил в чашку ароматный напиток и сделал небольшой глоток. Ляпота! Даже настроение чуть получше стало. Нет, злость совсем не исчезла, но отошла на второй план. Тем более что в воображаемом списке Михаила остался лишь один человек. Брат Иван.

И снова, словно вторя мыслям боярина, открылась дверь, и в кабинет вошел Иван Васильевич.

– Как всегда кофейничаешь, Миша? – поинтересовался младший брат.

– Злюсь, – пробурчал в ответ Михаил Васильевич. – И на тебя в том числе.

– О как! – удивился Иван. – И чего же я натворить успел?

– Много чего. Вот скажи мне, Ваня, почему я, присутствуя на боярском собрании, не обладал всей актуальной информацией?

– Например? – уточнил глава средней ветви рода, между делом налив кофе во вторую чашку.

– Например, о происшествии в гимназии. Снова этот немец приемный наш род опозорил, а я ни слухом, ни духом.

– Уф, хорошо! – отхлебнув бодрящего напитка, улыбнулся Иван Васильевич. – Даже вкусней, чем Сава варит.

– Ты от ответа не уходи! – внезапно закричал Михаил и даже рукой по столу пристукнул. – Именно ты у нас в роду за информацию отвечаешь!

– А вот голос на меня повышать не надо, брат, – спокойно ответил Иван, сделав очередной глоток. – Я тебе не какой-то там сын боярский. А насчет твоего вопроса, то я не вижу причин для беспокойства. Скорее – наоборот. Не позорил Маркус наш род в этот раз.

– Ваня, не говори недомолвками! – недовольно произнес старший Дёмин. – Что там случилось? А то я только о драке с участием Маркуса и Василисы слышал. Причем Маркус снова в медицинском крыле оказался. Выходит, Васька за него вступилась. А ты говоришь, что не опозорил.

– Василиса там в самом конце вмешалась. А до этого приемыш наш двух перворанговых хлопцев побил. А третьего напугал.

– Это как? – сказать, что Михаил Васильевич был удивлен, значит ничего не сказать. – Ты ничего не путаешь?

– Да я не меньше твоего удивился, Миш. Но все так и есть. Маркус смог одолеть двух перворанговых.

– Плохо, – после недолгих раздумий, произнес старший боярин.

– Плохо?!

– Да, Ваня – плохо. Ты мне что говорил? Отселим приемыша, все подумают, что он трус и гнобить начнут. А теперь что делать? Как нам теперь немца из рода выкинуть?

– Миша, а ты палку не перегибаешь? Ты сам-то понимаешь, о чем говоришь? Маркус, что и в самом деле позорил наш род, внезапно исправился. Так, глядишь, совсем за голову возьмется. А ты его все еще выгнать хочешь?

– А что мне ему за это, медаль дать? Подумаешь, в драке верх одержал. Даже не в поединке, по правилам. Ему, кстати, за это еще штраф платить.

– А он уже заплатил, – во все тридцать два зуба улыбнулся боярин Иван. – Причем сам деньги изыскал. Я не давал.

– Где? Василиска дала?

– Нет, – покачал головой Иван Васильевич, – не давала. Миша, я тебе сейчас всё расскажу, ты только не перебивай. А потом уже будем выводы делать.

– Говори, – согласился глава рода.

– Я, перед тем как к китайцам отправить, решил с Маркусом побеседовать. Сам не знаю почему. Может запугать хотел, может просто посмотреть на этого никчёму. Вот только удивил он меня. Знаешь же, что первый бой насмерть, человека меняет. Причем навсегда. Вот и тут такая же история. Немец наш изменился. И изменился в лучшую сторону. Он кажется, со страхом своим бороться начал.

– Прям таки бороться? – не удержался от вопроса Михаил Васильевич.

– А то! Он со мной спорил, брат! Спорил в то время, когда я Силой давил! Каково, а? Но на этом странности не кончаются. Приставил я к нему ключницу из своих. Для пригляда. Так вот она поведала, что паренек без дела в новом доме не сидел. Он, во-первых, тренировался в боевых искусствах. А во-вторых, очень много времени провел в мастерской артефактора.

– Зачем?

– Вот! Правильный вопрос! И я бы на него так и не нашел ответа, если бы очередную новость из гимназии не узнал.

– Вот любишь ты, Ваня, тень на плетень наводить! – нетерпеливо прихлопнул по столу ладонью боярин Михаил. – Не томи, рассказывай, что за новость!

– Белоголов, княжеский целитель пятого ранга и известный любитель всяких редкостей, выменял у Маркуса лечебный артефакт. Да не просто выменял, а отдал ему куда более лучшую поделку, да еще и сотню золотых рублей доплатил!

– Чего?!

– Вот! И у меня такая же реакция была! Я же видел тот артефакт. Обычная штуковина среднего качества. Не совсем уж дешевая, конечно. Десяток золотых стоит. Но не сотню же! И это я еще не учитываю стоимость того артефакта, который Белоголов на обмен отдал. Вот он-то как раз на сотню потянет. Я вначале, конечно удивился, а потом думать начал. И, кажется, додумался. Вспомни, Миша, Костик когда-нибудь делал что-то просто так? Без выгоды для себя или рода?

Михаил Васильевич на полном серьезе задумался над словами брата, а потом отрицательно покачал головой.

– Не помню такого. Костя не дурак был и выгоду за версту чуял. А ты это к чему спросил?

– Да и ты и сам уже понял, – улыбнулся боярин Иван. – Маркуса ведь он в род принял. По всем правилам. И спрашивается – почему? Зачем Константину такая обуза? Лишь ради сына, что себе очередную жену нашел? Очень сомневаюсь…

– Ты хочешь сказать, что приемыш не является тем, кем мы его считали? Тогда почему это только сейчас проявилось?

– Известно почему. Он же за кромкой побывал. Несколько раз сердце запускать пришлось.

– Всё равно не понимаю, – развел руками Михаил.

– А ты помнишь, брат, что у Маркуса воспоминаний до девяти лет не было?

– Не помню.

– Ну, ты может и вообще не знал. А мне по роду службы такое знать положено. И если раньше я этому факту особо внимания не придавал, то сейчас задумался. А что если его память специально стерли? И если это на самом деле так, то почему?

– То есть ты хочешь сказать, что Маркус знаком с артефакторикой, но просто об этом не помнил? Ваня, это же бред!

– И не только с артфакторикой! – уточнил Иван Васильевич. – Эльза, ключница его, доложила, что барчук наш тренировался в каком-то совершенно ей незнакомом стиле. А она, уж поверь, в боевых искусствах разбирается. И если к этому всему добавить нетипичное поведение приемыша, то очень складная версия получается. Да и как иначе все эти странности объяснить?

– Ладно, допустим. Только допустим, что всё обстоит так, как ты сказал, – после минуты раздумий, произнес старший Дёмин. – Какая нам от этого выгода?

– Новые знания для рода, – просто ответил боярин Иван. – Свежая кровь.

– Да многое ли он мог знать в девять лет?

– Много, мало – это не важно. Главное, что-то да знает. Да и Белоголов, уж поверь, за какую-нибудь ерунду столько денег не отвалил бы.

– А зачем ему вообще это артефакт?

– Так я же говорил, Белоголов коллекционирует всё необычное.

– Да не целителю. Маркусу.

– А ты не знаешь? – удивился Иван Васильевич. – Я же говорил, вроде. Рана у него оказалась серьезнее, чем вначале казалось. Болит постоянно. Да, похоже, так сильно болит, что мочи нету. Он, кстати, меня этим даже попрекать пробовал. На честь упирал.