Ночной охотник (СИ) - Глебов Виктор

— Мне это не повторить даже.

— Гаргантюа. Соберись. Я уверен, ты справишься.

Я выговорил странное имя, и Кербер тут же разделил колоду на три части и засунул их себе в пасти. Подвигав челюстями, он звучно рыгнул.

— Поздравляю. Ты успешно прошёл третий раунд. Не хочешь перекусить на дорожку? Нет? Ну, и чёрт с тобой. Можешь проваливать.

— Ты искромётный собеседник. Наша встреча останется в моей памяти на всю жизнь.

Налетевший порыв ветра сорвал шатёр и унёс его прочь, словно мокрое привидение. Стол опрокинулся, а Кербер опустился на четвереньки. Его живот касался травы. Развернувшись, мутант побрёл прочь.

Я подошёл к рыжему коротышке.

— Спроси, как его зовут, — попросил Виллафрид.

— Зачем?

— Проверим нашу догадку насчёт ада.

— Как твоё имя? — обратился я к провожатому.

Он вытер рукавом залитые дождём стёкла авиационных очков.

— Вергилий.

— Мы в аду, — проговорил Виллафрид. — Сто процентов.

Спустя пару минут к нам присоединились трое.

— Другое дело! — обрадовано сказал коротышка и потёр руки. — Пошли дальше, ребята. Плутос ждёт. Это ведь ваш любимый страж, верно?

Хохотнув, он поспешил к лифту.

Поднявшись на четвёртый ярус, мы увидели сложенные из неотесанных камней домики с неровными арками входов. Между глыбами пробивался папоротник, возле земли на стенах зеленел мох.

— У вас восемь минут, — сообщил Вергилий. — И, если не хотите вечно катать камни, советую включить мозги.

Четвёртый раунд!

Время: 8 минут.

На этот раз я поспешил к месту раунда вместе со всеми. Внутри халупы оказался молодой человек, увешанный золотом. На голове его красовалась корона, плечи украшала горностаевая шуба. Кубики, которые он положил передо мной, когда я сел напротив, оказались прозрачными и сверкали, как бриллианты. Точки на них были рубинами.

— Невоздержанность, — сказал Виллафрид. — Вот какой грех представлен на четвёртом круге. Здесь находятся расточители и жмоты, а это, наверное…

— Меня зовут Плутос, — проговорил крупье. — Бросай кости, не трать время понапрасну.

Я взял прохладные кости и слегка потряс в кулаке. Мой визави закатил глаза, изображая нетерпение. Кубики со стуком покатились по расшитой золотом скатерти.

— Одиннадцать! — воскликнул Плутос и, схватив драгоценные кости, швырнул себе за спину.

Вытащив из-за пазухи колоду, он быстро отсчитал нужное количество карт и положил передо мной следующую.

— Этот царь прославился своим богатством, а его дочь первой начала чеканить монету. Считается, что он покончил с собой, выпив бычьей крови, но на самом деле он превратился в вампира и жив до сих пор. Каким даром он обладал, от которого избавился, искупавшись в реке, которая после этого стала золотоносной? У тебя четыре минуты.

— Как четыре?! Должно быть восемь.

— Пока что четыре.

— Ничего не понимаю!

Я почувствовал, что паникую.

— Время идёт, — равнодушно заметил Плутос.

Стало ясно, что спорить бесполезно.

— Ну? — воззвал я к Виллафриду. — Что там за царь?

— Постой. Я читал о нём, но не помню имени.

— Вспоминай.

— Стараюсь. Уверен, что начинается оно на «М»…

— Погоди, нам не нужно имя. Вопрос же не в этом.

— Ах, да, верно!

— Так что за дар?

— Видимо, что-то, связанное с золотом.

— Давай, поройся в закромах памяти. У нас всего четыре минуты. Вернее, уже меньше.

Плутос, не спускавший с меня глаз, нетерпеливо побарабанил пальцами, а затем вытащил часы на цепочке и, щёлкнув крышкой, уставился на стрелки.

— Как же давно это было… — бормотал Виллафрид. — Вертится в голове, но не могу ухватить.

— Прояви ловкость, если хочешь получить часть пароля.

— Ну, проигрыш в «Вавилон» на это не повлияет.

— Да? Откуда тебе знать? Там продули, здесь просрали. А потом будем удивляться, что нихрена не нашли?

— Ладно-ладно! Ты прав.

— Давай, постарайся. Нам нужна репа, которую я использую, чтобы продать вещички каролингам, а деньги пригодятся для прокачки. Надо ли объяснять, что, чем круче Немо, тем быстрее…

— Всё, помолчи! Ты меня отвлекаешь.

Время шло, Вилли мучился, но толку не было. Похоже, память сыграла с ним злую шутку: либо стёрла информацию, либо запрятала так глубоко, что даже направленные усилия не могли извлечь её.

Глава 28

Я взглянул на таймер. Оставалось две минуты. Плутос бросил на меня довольный взгляд и ухмыльнулся.

— Жадность сгубила не одного храброго воина, — заметил он. — Слышал легенду о проклятом золоте? Её ещё называют легендой о драконьем золоте.

— Не мешай, — сказал я.

— Как угодно, — Плутос пожал плечами. — Я пытался помочь.

— Чем, интересно?

Крупье промолчал. И тут я сообразил: да он же намекал на взятку! Это ведь круг для скупцов и расточителей. Наверное, здесь можно купить и продать, что угодно.

— Как насчёт подсказки? — спросил я.

— Подсказки? — Плутос приподнял левую бровь. — Интересная мысль.

— Я готов заплатить.

— Вот как? И много?

— А сколько ты хочешь?

— Смотря за какую подсказку.

Я взглянул на таймер.

— Хорошо бы такую, после которой будет легко ответить.

— По третьему разряду, значит, — кивнул крупье. — Пятнадцать кредитов.

— Согласен. Давай быстрее.

— О, ты понял цену времени!

Я вытащил деньги. Плутос ловко сгрёб их и засунул куда-то под шубу.

Кредиты: 630

— Ну, слушай. Из-за своего дара этот царь не мог даже есть. Ведь в то время не существовало столовых приборов вроде вилок.

Я воззрился на стража с угрюмой ненавистью. И это была подсказка?! По третьему разряду??!!

— Понял! — воскликнул у меня в голове Виллафрид. — Это Мидас. Его прикосновения превращали любой предмет в чистое золото! Отвечай скорей!

Я повторил сказанное моим незримым спутником, отчаянно надеясь, что он не ошибся. Очень не хотелось впустую потратить пятнадцать кредитов.

— Поздравляю, — кисло проговорил Плутос. — Успел за двенадцать секунд до конца раунда.

Я хотел было выйти, но тут крупье начал преображаться: корона исчезла, золото растаяло, шуба превратилась в грязное, дырявое рубище. Кожа покрылась струпьями и язвами.

— Продолжим, — сказал хриплым голосом Плутос. — Вторая часть раунда длится тоже четыре минуты.

— Чёрт! — вырвалось у меня.

— Здесь его поминать самое оно, — кивнул нищий. — Бросай кости.

Я взял протянутые грязной рукой кубики — на этот раз не алмазные, а деревянные.

— Шесть, — провозгласил Плутос, когда они замерли на столе, покрытом грубой клеёнкой с жёлтыми пятнами и дырами от окурков. — Значит, тебе достаётся… — передо мной легла карта, на которой был изображён глубокий старик с бледным лицом, жёлтыми, как у хорька, глазами и острым, длинным носом. На тонких губах застыла жестокая улыбка. — Этого человека прозвали человеком-векселем и золотым истуканом. Его девиз был «Миром правит золото, а золотом правит…». Кто? Закончи фразу.

— Ну, это ты должен знать, — мысленно обратился я к Вилли.

— Почему это?

— Ты ж родился с серебряной ложкой в жопе. Или даже с золотой. Или даже с двумя.

— А, ясно! Раз меня ждёт наследство, значит, я всех богачей…

— Именно так. Давай, выкладывай, кто это такой. А вернее, что он там говорил насчёт…

— Ростовщик. Золотом правит ростовщик. Это слова Гобсека, героя романа Бальзака.

— Отлично. Я в тебя верил.

— Последнее слово девиза — «ростовщик», — сказал я Плутосу.

— Мои поздравления, — проворчал страж недовольно. — Да, это Гобсек. Тот ещё был кровопийца.

Кости и стол исчезли, а крупье поднялся и вдруг рассыпался на груду булыжников.

Выйдя наружу, я не увидел никого, кроме Вергилия. Он раскрыл мне шутливые объятья. В которые я, естественно, не бросился.