Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
— Алекс! Алекс.
Старик лежал на гладких досках веранды и тяжело дышал, Айри поддерживала его голову и испуганно смотрела на Александра.
— Что здесь случилось? — поинтересовался тот.
— Все в порядке, Алекс, — Энохсет слабо улыбнулся. — Все в порядке. Принеси лекарство со столика.
Встревоженный Александр бросился в дом. В последнее время келлуанину стало заметно лучше. Они даже совершали короткие прогулки по острову, и вдруг такой приступ.
Юноша быстро вернулся и поднес к губам старика стакан с настоем. Тот выпил, откинулся на заботливо подложенные подушки и закрыл глаза.
— Что ты ему сказала? — угрожающе прошептал Александр.
— Ничего, — испуганно заморгала Айри.
— Не ругай её, Алекс, — пробормотал Энохсет. — Она не виновата.
— Я не ищу виноватых, — успокоил его молодой человек и вопросительно посмотрел на девочку.
— Я только сказала, что наш корабль плыл к Найульским островам, — одними губами прошептала та. — Мой хозяин, жрец храма Сета в Абидосе надеется отыскать там Бронзовую книгу Сета.
— Как его зовут? — вдруг спросил старик, открыв глаза.
— Второй пророк храма Тусет, — быстро ответила Айри.
— Я его помню, — Энохсет сглотнул. — Известный путешественник.
— Может быть, тебе не стоит разговаривать? — заметил Александр.
— Пустяки, — поморщился старик. — Со мной все в порядке. Помоги сесть.
— Твой господин в молодости побывал и на севере в плавнях Дельты и на юге у порогов Лаума, — Энохсет облокотился спиной о столб. — Я тогда служил старшим писцом, а Тусета только что поставили помощником библиотекаря. Когда мы… уплыли, он, помнится, собирался жениться. А сейчас уже второй пророк?
— Да, господин, — кивнула девочка.
— Далеко пошел, — покачал головой старик. — Только почему он ищет Бронзовую книгу на Найульских островах.
— В Тикене ему сказали, что туда отплыл корабль Давла Красные Глаза.
Энохсет засмеялся и посмотрел на юношу.
— Я тебе говорил, что манрах был умнейшим человеком.
— Это верховный жрец? — робко спросила девочка.
— Да. Хотепсет, — тяжело вздохнул собеседник. — Мой господин, учитель и убийца моих детей.
Айри охнула и посмотрела на Александра широко раскрытыми глазами.
— Ты посидишь с ним? — спросил он. — Мне надо идти готовить.
— Ага.
Доверив плачущего Энохсета девочке, Алекс вернулся к очагу. Пока грелась вода в котле, он очистил рыбу, разрубил её и побросал в кипяток.
Александру захотелось побаловать новую жительницу острова лепешками. К сожалению, мука закончилась. Несмотря на все уговоры келлуанина, он так и не стал вскапывать поле под пшеницу, а старые запасы подходили к концу.
С появлением ручной мельницы зерно пошло ходом, и сейчас в кладовой осталось только две корзины.
Юноша засыпал горсть пшеницы в конусообразное углубление сверху и взялся за рукоять. Александр привычно крутил камень вокруг толстого железного штыря, торчавшего в нижнем жернове. Эту железяку он отыскал на дне той самой бухточки, где разбился его корабль.
Тогда, воспользовавшись безветренной погодой, Алекс пять дней обследовал каменистое дно. В числе его первых трофеев оказался рулон красивого голубого шелка с узором вышитым золотыми и серебряными нитями. За сорок дней морская вода слегка попортила материю. Тем не менее, находка произвела на Энохсета огромное впечатление. Поглаживая материал старческими, узловатыми пальцами, он восхищенно хмыкал, качал головой и называл шелк "дыханием богов". По словам келлуанина такая ткань стоила здесь дороже золота и считалась верхом престижа.
Юноше хорошо запомнились его слова:
— Похожий материал даросские купцы привозили из счастливой Уртании, но уже много лет как они забыли туда дорогу. А та ткань, что продают радлане, лишь жалкое подобие "дыханья богов".
Он тогда долго выпытывал, не пришел ли корабль Александра из той счастливой земли, где "реки текут молоком и медом, а улицы в городах вымощены золотом"? Парень насилу убедил старика, что не имеет никакого отношения к легендарной стране.
Алекс усмехнулся и насыпал еще горсть зерна. Кроме шелка, железного плотницкого инструмента, он отыскал на каменистом дне свой пояс с метательными кинжалами и наткнулся на корзину с соломой, в которой перевозили фарфоровые чашки.
Но снежно белые с красивым рисунком они не произвела на Энохсета никакого впечатления. Полюбовавшись яркими красками, старик заметил:
— Для чего нужна такая мелкая посуда?
Как понял Александр, известные келлуанину народы этого мира не пили горячих напитков, ни чая, ни кофе. Предпочитая пиво и вино.
В последний день поисков, когда погода уже начала портиться, у самого выхода из бухты под рифом Александр нашел длинный деревянный футляр с мечом. Клинок сохранился великолепно, лишь кое-где покрывшись легким налетом ржавчины. Юноша долго думал, показывать ли оружие Энохсету? Потом решил, что скрывать тут нечего.
Творение тонганских оружейников старика тоже, что называется, "не впечатлили".
— Подобные мечи были у пиратов, — проговорил он, откладывая клинок в сторону.
Раздосадованный Алекс сходил в оружейную кладовую и в углу за сундуком нашел два коротких железных клинка грубой ковки. Толстые, прямые, напоминавшие длинные разделочные ножи, они походили на тонганские мечи как домашняя кошка на тигра.
— Мы предпочитаем бронзу, — говорил тогда старик. Он рассказал, что в Келлуане мало железа, зато удивительно богатые месторождения меди, олова. Так же много золота и серебра.
Чистым веником юноша смел намолотую муку с расстеленного полотна и пошел к очагу, вытащил сварившуюся рыбу и замесил лепешки.
Оставив тесто подходить, он заглянул к старику. Тот по-прежнему сидел, прислонившись спиной к столбику, и внимательно слушал Айри. Девочка что-то с жаром рассказывала, размахивая руками, а Энохсет смотрел на нее повлажневшими глазами и улыбался.
Александр вернулся к очагу и, не теряя времени, стал рубить на дрова заранее припасенный сушняк.
Кроме мельницы, он внес в жизнь поселка еще некоторые изменения. Алекс соорудил баню с парилкой и теперь каждый седьмой день с наслаждением парился, лупя себя дубовым веником и ныряя в пруд. Энохсету нововведение понравилось, хотя для больного старика Алекс никогда не топил баню слишком жарко. Вдруг сердце не выдержит?
Пришла пора готовить лепешки. Руки сноровисто раскатывали тесто, а в памяти продолжали возникать картины из островной жизни. Кроме стрельбы из лука и обработки камня, юноше пришлось первый раз в жизни поработать скорняком, соорудив келлуанину теплую куртку из козьих шкур. В поселке имелся значительный запас разнообразных льняных тканей и готовых платьев. То ли из-за болезни, то ли от старости келлуанин последнее время мерз и напяливал на себя кучу рубашек. Глядя на его мучения, Александр и решил заняться выделкой шкур. Жилет немного пованивал, но Энохсет был очень доволен обновкой.
Юноша выложил рыбу и лепешки на поднос.
— Певчую птичку словами не кормят, — весело сказал он, ставя его на террасу.
Айри сразу замолчала и, глядя на еду, громко сглотнула слюну.
Старик улыбнулся сухими губами.
— Кушай, дитя, — проговорил он. — Ты, наверное, давно не ела?
Девочка не заставила себя упрашивать. Разломила лепешку и принялась раздирать пальцами белую мякоть рыбины.
Энохсет смотрел на нее с умилением и вдруг, обернувшись, сказал:
— Алекс, принеси вина. Такой день надо отметить!
Айри улыбнулась с набитыми щеками и сразу стала похожа на довольного жизнью хомячка.
Юноша принес кувшин и бронзовые стаканы.
— Я благодарю всех богов Великой реки за то, что перед смертью довелось встретиться с такой красивой девочкой из родного Абидоса.
Он выпил, и вновь расчувствовавшись, вытер глаза платком.
— Видишь, Алекс, — проговорил он, громко сморкаясь. — Как келлуане ценят свои реликвии! Через столько лет Тусет ищет их даже на краю света.
Александр, у которого все время вертелась в голове какая-то не оформившаяся мысль, внезапно спросил:
— А ты хочешь, чтобы он ее нашел?
Какое-то время Энохсет молча жевал беззубыми деснами. Проглотив, он вздохнул.
— Какая разница, чего хочу я. Корабль уплыл.
— Но он будет возвращаться, — напомнил юноша.
— И что? — не понял старик.
— Если зажечь костер на горе, он привлечет внимание.
Старик молчал. Продолжая есть, Айри с интересом прислушивалась к разговору.
— Мы же не знаем, когда они поплывут назад, — наконец, сказал он.
— Можно примерно посчитать, — предложил Алекс. — Сколько дней от нашего острова до Найульских?
Энохсет прикрыл глаза и стал беззвучно шевелить губами.
