Елена Никитина - Игры Чёрта
— Отомстить? Стас! Как тебе могло такое в голову придти? Демьян просто снимает комнату в той же квартире что и я, — неожиданно нашлась я.
— Тогда как объяснить, что он обнимал тебя, целовал…
— В щеку!
— Пусть в щеку…
— Мне пришел положительный ответ из издательства, ты знаешь, как много для меня это значит…
— Настораживает, что он знал об этом лучше.
Мы продолжали друг друга перебивать, Стас сыпал обвинения, я оправдывалась.
— Ты не веришь в дружбу между мужчиной и женщиной?
— Нет.
— О, разумеется! Но еще месяц назад ты убеждал меня в обратном! Как дела у вас с Катей?
— Превосходно!
— В таком случае, зачем ты приходил ко мне позавчера?
Мы говорили на повышенных тонах, посетители то и дело бросали на нас неодобрительные взгляды. Поэтому когда к нам подошел официант с просьбой говорить потише, я не удивилась. Стас смерил его негодующим взглядом, но продолжил уже гораздо тише:
— Я не верю не единому твоему слову. И знаешь, что? Ты можешь делать все, что угодно и спать, с кем хочешь. Меня это не касается. Понятно?
— Тогда что ты делаешь за нашим столиком?
Но я уже догадывалась о причине, почему обычно сдержанный и уверенный в себе Стас вдруг вышел из себя. Он ревнует! Нет, я не упущу этот шанс. Я буду играть с каждой случайностью, обращая ее в дополнительный бонус к моему плану. Это настолько же очевидно, как жгучая ревность мужа, окрыляющая меня. Но голос Стаса был ледяным, когда он продолжил:
— Знаешь, в чем заключается основная причина краха наших отношений?
— Нет.
— Мы устали друг от друга. Нам нужна была передышка.
— То есть, ты одобряешь мою интрижку?
— Я ее поощряю. Но если ты думаешь, что я вернусь к тебе после того, как ты будешь кувыркаться с этим клоуном, ты заблуждаешься.
— Как быть с твоей клоунессой?
— Значит, все-таки мстишь?
— А что плохого в том, что ты побудешь в моей шкуре? Я серьезно говорю — между мной и Демьяном пока ничего нет.
Мне показалось или выдохнул он с облегчением? Но тут же настороженно замер.
— Что значит «пока»?
— Я все еще жду, когда ты бросишь свою клоунессу.
Стас поджал губы и отвел взгляд.
— Ты… еще не выбрал.
Я знала, что он скажет «нет», я ожидала этого, готовилась, но как только он это произнес, сжалась от боли. Почему в жизни все так несправедливо?
— Тогда могу посоветовать только одно — поторопись, как бы потом не пришлось выбирать мне!
Стас стиснул зубы; на скулах заиграли желваки, когда он увидел подходящего к нам Демьяна.
— Какая приятная неожиданность, — со злой иронией произнес Демьян. — Я не помешал?
Стас — уверенный в себе харизматичный мужчина — перевел взгляд с Демьяна на меня. И в его глазах я увидела все: подозрительность, неуверенность и… боль! Отлично!
— О чем ты говоришь, Демьян? — впервые назвав его по имени, я вздрогнула.
Я поднялась и приблизилась к нему. Руки легли на его плечи, я привстала на цыпочки и прижалась губами к его рту. Я была очень напугана своей безрассудной смелостью, но сейчас не находила причин сопротивляться зову загаданного желанья.
Губы Демьяна, горячие мягкие, оставались неподвижными.
— Я убью тебя, — прошипела я в его губы.
— Это будет непросто.
— Тогда подожду, пока ты сам попросишь меня избавиться…
Демьян наклонился к моему уху, обжигая дыханием кожу, и шепнул:
— Чушь. Я выполню условия нашего договора, но потакать твоим капризам не стану.
Я сгорала от стыда и унижения, но Демьян скользнул руками по моему телу, обхватил талию и прижал к себе. Его дыхание было ровным; прикосновения невероятно теплыми. И это тепло, дразня, проникало сквозь мою кожу. Утопая в вязком жаре его тела, я забыла, что это игра, направленная на единственную цель — вызвать ревность мужа. Я трепетала от робкого намека на восхитительное чувство… Нет, не то… Скорее предчувствие страсти, чем откровенное влечение, но одновременная уверенность, что раньше я ничего подобного не испытывала.
— Не забывай, ангел мой, — так же тихо произнес Демьян, — каждая твоя попытка изменить неизменное, будет вознаграждена встречным залпом случайностей.
— Это мы еще посмотрим, котик.
Мне понравилось, что я не стушевалась, и тон подобрала правильный — насмешливо-решительный. Жаль только, что Демьян не обратил на это ни малейшего внимания, он с интересом смотрел куда-то в сторону.
— Эй! Вы здесь не одни! — раздраженно выкрикнул Стас.
— Нам лучше сесть, — усмехнулся Демьян и убрал руки.
Я прекрасно видела, как отчаянно Стас пытается держать себя в руках, и, вспыхнув от удовольствия, притворилась равнодушной.
— Не хочешь выпить Шато Как-то Там- Блю. Или не Блю?
Прежде чем ответить Демьян поймал взгляд нашего официанта и указал на Стаса.
— Шато Дюкрю-Бокайю. Но твой вариант мне нравится больше.
— Я знала, что это твое любимое вино, — поддразнила я, украдкой наблюдая за Стасом.
Мы заняли свои места. Все-таки идиотская ситуация. Напротив меня сидят мой муж и мнимый любовник. Демьяна соседство не напрягало. Он вальяжно откинулся на спинку стула и спокойно потягивал вино. А муж напряженно молчал, но когда посмотрел за мою спину, его губы растянулись в улыбке, и он произнес, поднимаясь:
— Здравствуйте, Карина Юрьевна! Какой приятный сюрприз!
И я замерла, почти не дыша. Стук каблуков и вуаля — судьба подкинула мне новую сложность.
— Здравствуйте, молодые люди, — хрипловатый и знакомый с детства голос, и от неожиданности едва не рухнула со стула.
— Мама? — удивленно протянула я и поднялась, чтобы поцеловать ее.
— Привет, дочка, — она легонько меня приобняла, боясь помять костюм. Мама даже в неофициальной остановке придерживалась классического стиля: темно синий элегантный брючный костюм и уложенные в строгую высокую прическу волосы.
Бедолага официант, уже спешивший к нам с дополнительным прибором, поставил его перед мамой и, развернувшись, побежал еще за одним.
Стас поднялся, любезно предлагая теще стул. А она, тем временем, с повышенным интересом разглядывала Демьяна.
— И как, стесняюсь спросить, — мама приподняла идеально выщипанную бровь, — ты умудрилась пополнить свой ларец таким пикантным украшением?
Я открыла рот, чтобы ответить, но к неописуемому ужасу поняла, что не знаю как. Я так увлеклась игрой, что не заметила маму! Даже не стоит надеяться, что она не видела, как мы целовались. Черт! Что за глупейшая ситуация?
— Ваше блюдо.
Я готова была расцеловать официанта, давшего мне время придти в себя. Он принес дополнительные приборы и заказ.
Официант поставил на стол две чистые рюмки, и, после одобрительного кивка щедрого Демьяна, наполнил их дорогим вином и тактично удалился. Без интереса глядя на горячее ароматное мясо, поставленное передо мной, я машинально взяла вилку.
Но все смотрели только на меня, а я не успела придумать, что ответить, поэтому отрезала здоровенный кусок мяса и, поддев его вилкой, быстро сунула в рот. И начала сосредоточенно пережевывать, не чувствуя вкуса.
— Дочка, ты намеренно игнорируешь мой вопрос?
— С чего ты взяла? — беспечно отозвалась я и потянулась за вином.
— Давай сначала, — мама сцепила пальцы в замок и подалась ко мне. — Я надеюсь, ты сможешь объяснить, что я только что видела.
— И что ты видела?
— Я видела, как моя дочь мило беседуя с мужем, вдруг на его глазах виснет на шее другого. Кто этот молодой человек?
Во взгляде Демьяна скользила насмешка. Он определенно не собирался мне помогать в этой щекотливой ситуации, а занял удобную позицию стороннего наблюдателя. Он бы заказал попкорн, если бы его подавали в ресторане! Ну что ж! Сам напросился!
— Я… вызвала сантехника, — как можно беззаботнее отозвалась я и поняла значение фразы «округлить глаза», потому что глаза мамы превратились в два идеальных круга.
— Вы сантехник? — удивленно переспросила мама, подозрительно покосившись на бутылку дорогого вина.
Я не удержалась и повернулась к Демьяну, чтобы посмотреть на его реакцию, но он так и остался безучастным зрителем, преспокойно попивая вино.
— Да, он — сантехник.
— Шато Дюкрю-Бокаю? — Мама гурман, она неплохо разбирается в винах, в отличие от дочки. Увидев эту бутылку, я бы и глазом не моргнула, потому что для меня вино оно и в Африке вино. «Шато» оно или «Не Шато», разница только в цене. Кхе. И разница эта ошеломляет.
Мне показалось, я услышала звон, пронесшийся в голове мамы, когда она приблизительно прикинула цену. Ее брови сошлись на переносице, уголки губ непонимающе поехали вниз. Вид у нее был такой: «Вижу — дурят, но где — не пойму».
— Мамуль, каким ветром тебя задуло сюда?
