Маргарет Уэйс - Сага о копье: Омнибус. Том II
— В самом деле? — воскликнул Тассельхоф и подпрыгнул на месте. — Тогда слушай дальше, Карамон! Ты все время бормочешь и жалуешься, что ты никому не нужен. Неужели ты ни разу не задумался о том, что именно сейчас Рейстлин нуждается в тебе больше, чем когда-либо? А госпожа Крисания? Ведь ей ты тоже нужен! Но героический Карамон, с мозгами, поросшими плесенью, валяется здесь и трясется, как студень!
На миг Тассельхофу показалось, что он действительно зашел слишком далеко.
Карамон неуверенно шагнул вперед, и его лицо, искаженное страшной гримасой, покрылось багровыми пятнами. Бупу взвизгнула и спряталась за спину кендера. Но Тассельхоф стоял непоколебимо, точно скала, совсем как тогда, когда разгневанная эльфийская знать хотела порубить его на куски за разбитый Глаз Дракона. Огромная туша Карамона нависла над ним грозной глыбой, а от его дыхания, наполненного винным перегаром, кендер едва не задохнулся. Невольно он закрыл глаза, но не от страха: ему больно было видеть выражение гнева и отчаяния на лице друга.
Так он и стоял, ожидая страшного удара в лицо, от которого нос его вполне мог оказаться на затылке.
Но удара не последовало. Прошла минута, и Тас услышал шорох, треск кустарника и удаляющийся топот массивных ног. Тассельхоф осторожно открыл глаза. Карамон с шумом продирался по заросшей лесной тропе. Кендер вздохнул ему вослед. Бупу выбралась наконец из-за его спины.
— Было веселиться, — заявила она со знанием дела. — Моя остаться. Может быть, мы еще играть?
— Я так не думаю, — жалобно сказал Тассельхоф. — Идем. Наверное, нам можно теперь пойти следом.
— Ну хорошо, — с завидным спокойствием решила Бупу. — Может быть, мы поиграть другая игра, лучше.
— Да-да, — рассеянно кивнул Тассельхоф. Обернувшись через плечо, он бросил взгляд на убогую таверну, опасаясь, как бы кто-нибудь не подслушал их оживленной беседы и не захотел поучаствовать в скандале. Глаза Таса округлились от удивления.
Таверна «Разбитая Кружка» как сквозь землю провалилась. Ветхое строение, вывеска на ржавой цепи, гномы, бродяги, трактирщик и даже кружка, которую Карамон подносил к губам, — все исчезло, растворилось в свете полуденного солнца, словно дурной сон.
Глава 7
Пой, если дух твой весел, Пой, коль двоится в глазах, Пей за простушку Дженни И за шесть лун в небесах.
Пей за матросов смелых, Пой, если ветер ревет, Рубиновый порт — твоя гавань, Поставь паруса — и вперед.
Пой, пока не обсохли Капли вина на устах, Пей за конец дороги, За гладкую шкуру пса.
Полюбят тебя девчонки, И пес тебя не предаст.
Так ставь паруса, приятель, Натягивай туже снасть!
К вечеру Карамон был вдребезги пьян.
Тассельхоф и Бупу нагнали его как раз в тот момент, когда гигант, запрокинув голову, стоял на тропе и хлестал из фляжки «гномью водку», стараясь не пролить ни капли мимо рта. Когда он наконец опустил фляжку и разочарованно заглянул одним глазом внутрь, колени его заметно подгибались.
— Ну, вот и все, — пробормотал Карамон себе под нос, и сердце Таса обреченно замерло.
«Вот я и попался, — подумал он мрачно. — Теперь, когда он в таком состоянии, что толку рассказывать ему об исчезнувшей таверне! Я сделал только хуже!» Однако он еще не понимал всей безнадежности положения. Все прояснилось только тогда, когда кендер приблизился к Карамону и похлопал его по плечу.
Гигант обернулся и едва удержался на ногах.
— Что?! Кто здесь? — Он лихорадочно оглядывал темнеющий лес.
— Я тут, чуть пониже, — подсказал Тассельхоф. — Мне просто хотелось заверить тебя, что я… сожалею о своей несдержанности…
— Как? Ох-х… — Карамон немного попятился и с дурацкой улыбкой на лице уставился на кендера.
— Привет, малыш, — обратился он к Тасу. — К-кен-дер… и ов-ов… овражный… — Он неуклюже поклонился. — А как… вашзвут?
— Что? — переспросил Тассельхоф.
— Каквашзвут, нзвите ваши имына, — с достоинством повторил Карамон.
— Ты знаешь меня, Карамон, — озадаченно сказал Тас. — Я — Тассельхоф.
— А моя — Бупу, — пискнула Бупу, и кендер заметил, что ее грязная мордашка засияла: очевидно, она решила, что это новая игра. — А твоя есть какой?
— Ты прекрасно знаешь, кто он такой, — раздраженно вклинился Тассельхоф, но опешил от неожиданности, когда Карамон перебил его.
— Я — Рейстлин, — торжественно заявил он и неуклюже поклонился. — Ве-великий и могу-ущественный маг…
— Ну хватит, Карамон! — сорвался кендер. — Я же сказал, что сожалею о…
— Карамон? — искренне удивился Карамон, и его глаза сначала широко распахнулись, а потом сузились в щелки. — Карамон мертв. Я убил его. Еще тогда, в этой… Браш… Башне Высшего Волшебства.
— Клянусь бородой Реоркса! — ахнул кендер.
— Его не Рейстлин! — заявила Бупу и смерила гиганта презрительным взглядом. — Разве?
— Нет, конечно, нет! — уверил ее Тассельхоф.
— Это плохой игра! — сказала Бупу. — Моя не нравится! Его не похож на красивый мужчина, который добрый ко мне. Он — жирный пьяный. Моя домой. — Она огляделась по сторонам. — Домой куда?
— Подожди, Бупу! — взмолился кендер, а про себя подумал: «Что происходит?
Что с ним?»
Ухватив себя за хохолок на макушке, Тассельхоф безжалостно его дернул. От боли на глаза навернулись слезы, но зато теперь он вздохнул с облегчением. На мгновение кендеру показалось, что он незаметно для себя задремал и увидел престранный сон.
Однако сон продолжался. Во всяком случае, кто-то из них — или он» или Карамон — явно грезил наяву.
— Смотри, — сказал Карамон, с трудом выговаривая самые простые слова. — Щас сотворю зако… заклинание. — Подняв руки вверх, он понес какую-то околесицу:
— Серая пыль и крысиные гнезда — бурранг! — Он указал на какое-то дерево.
— Пуфф! — Потом слегка дунул на ладонь и попятился. — Горит! Дерево горит! Горит, горит, горит… как старый бедный Карамон!
Он качнулся и пошел выписывать по тропе кренделя.
— Полюбят тебя девчонки, и пес тебя не предаст! — перевирая мотив, орал Карамон. — Так ставь паруса, приятель!..
В отчаянии заломив руки, Тассельхоф помчался за ним. Бупу подумала и тоже заковыляла по тропе.
— Дерево не гореть, — серьезно сообщила она кендеру.
— Я знаю, — ответил Тассельхоф. — Это… ему так кажется.
— Его плохой маг. Теперь моя пробует. — Бупу порылась в своем дорожном узелке, который был настолько велик, что иногда заставлял крошку опрокидываться навзничь. С торжествующим воплем она извлекла оттуда иссохшую дохлую крысу.
— Только не сейчас, Бупу… — взмолился кендер, чувствуя, что и его начинают покидать последние остатки разума.
Карамон прекратил петь и теперь кричал что-то о паутине, которая заволокла весь лес.
— Моя должна сказать тайный магический слово, — предупредила Бупу. — Твоя не слушать. Иначе секрет пропал.
— Хорошо, не буду, — покорился Тас и прибавил шаг, надеясь догнать гиганта, который, несмотря на свои заплетающиеся ноги, устремился вперед с поразительной Прытью.
— Твоя слушать? — пыхтя за его спиной, спросила Бупу.
— Нет, — сказал Тас.
— Почему?
— Ты же сказала не слушать! — потеряв терпение, взорвался он.
— Тогда как твоя знать, когда не слушать, если твоя не слушать? — сердито осведомилась маленькая колдунья из породы овражных гномов. — Твоя специально!
Хотел украсть моя тайный магический слово! Моя идти домой!
Бупу остановилась и, развернувшись, проворно заковыляла в обратном направлении. Тас тоже остановился. Он видел, как Карамон впереди уцепился за ствол дерева. При этом он рычал столь воинственно, словно давал взбучку полудюжине драконов. Похоже было, что на это у него уйдет некоторое время, поэтому кендер предположил, что в ближайшие несколько минут Карамон никуда не денется.
Бранясь вполголоса, Тас развернулся и припустил за Бупу.
— Стой, Бупу! — воскликнул он, прихватив комок грязных тряпок в том месте, где, по его расчетам, предположительно должно было находиться ее плечо. — Клянусь тебе чем угодно, что не хотел украсть твое тайное магическое слово!
— Твоя уже украсть! — взвизгнула Бупу, размахивая перед лицом кендера дохлой крысой. — Твоя его сказать!
— Что я сказал? — удивился Тас, совершенно уже сбитый с толку.
— Тайный магический слово! Твоя сказать! — в ярости вскрикнула Бупу. — Вот, гляди!
Держа дохлую крысу перед собой и указывая ею в пространство, она завопила что есть мочи:
— Сейчас моя сказать тайный магический слово: «Тайный магический слова».
Вот! Теперь наша увидеть настоящий огненный магия!
Тас сжал голову руками и застонал.
— Гляди! Гляди! — в восторге пищала Бупу. — Моя зажечь! Моя зажечь! Оно не подводить — тайный магический слово! Упф! — Она показывала рукой куда-то в даль тропы. — Его плохой маг, моя знать.
