Майя Ахмедова - Ледяная Королева

— В какой башне?!

— В той, что между первой и шестой, — внятно, как ребенку разъяснил Дин, вскидывая на меня абсолютно честные глаза, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся.

Я старательно припомнила, как выглядит замок с высоты драконьего полета.

— Что ты мне голову морочишь? Между первой и шестой — три километра укрепленных гранитных скал и никакой седьмой башни! Или?..

— Или!

Терпеть не могу, когда он вот так ехидно-снисходительно улыбается: мол, знаю, но не скажу, самой слабо пошевелить извилинами?!

— Что еще за тайны Синей Бороды? — уязвленно буркнула я, насупившись.

— Не спеши. Все узнаешь в свое время. — Дин отставил тарелку и залпом допил остывший травяной отвар.

— Это когда же — в другой жизни?

— Можно и так сказать, — подмигнуло величество. — Дней через десять.

— Через… То есть опять же — после свадьбы? Черт! … … …! — Я всерьез пожалела, что и в самом деле не сыпанула в пирог чего-нибудь еще, кроме соды. — И нечего здесь так загадисто улыбаться! Мне, между прочим, вредно нервничать, а теперь по твоей милости от любопытства спать не смогу!

— А ты уверена, что это знание тебе добавит именно спокойствия?

Друзья-соратники заговорщицки переглянулись и перемигнулись, продолжая мило мне улыбаться и невинно хлопать ресницами. Их дурацкие выходки меня окончательно рассердили, о чем я сразу дала им знать в соответствующих выражениях. Эти двое слушали меня с такими довольными вывесками, словно звучала не затейливая брань, а любовная серенада, но я не собиралась их долго развлекать. Вконец разобиделась, умолкла и встала у раскрытого настежь окна к ним спиной, начихав на этикет с высокой колокольни, да еще и по ветру. И даже не обернулась, когда гости, уходя, рассыпались в любезностях, изъявлениях благодарности и комплиментах по поводу нежданного угощения.

ГЛАВА 4

По мере приближения столь знаменательного события в моей жизни при мыслях о свадьбе на меня все чаще накатывала самая настоящая паника. Поначалу как-то удавалось не заострять на этом внимание, потом стало просто не под силу сдерживать нервную дрожь. То и дело я себя ловила на мысли, что было бы совсем неплохо втихаря покинуть свои роскошные апартаменты и сломя голову бежать куда глаза глядят, пока ноги несут, а потом еще немного… Позже я даже на полном серьезе продумала до мелочей план побега и чуть было не претворила его в жизнь, да помешало явное нежелание Агата помогать мне в подобных сумасбродствах и активное неодобрение проницательной Линги.

Пришлось вернуться к более безобидному времяпрепровождению. Кстати сказать, вся моя бурная творческая деятельность была вызвана не столько поиском выхода кипучей энергии, сколько желанием занять свою бедовую голову чем-нибудь полезным и не допустить полного разброда мыслей. Худо-бедно это помогало мне удержаться в состоянии равновесия, хоть и не очень устойчивого, но чем дальше… вернее, чем ближе к свадьбе, тем больше меня пугали предстоящие события.

В таком вот настроении проснулась я и в тот день, когда вдруг решила, что хорошо бы устроить пикник — этакий девичник-междусобойчик для особо приближенных, иначе, сидя в четырех стенах, можно и вовсе неизвестно до чего додуматься! «Особо приближенные» идею одобрили, решили держать все в секрете от остальных, в первую очередь от охраны, и определили подходящий день — как раз накануне свадьбы.

В качестве места для лагеря был единогласно выбран мой любимый уголок здешней природы — Лазурный каскад (целая вереница небольших кристально чистых озер, соединенных двумя извилистыми горными реками наподобие драгоценного ожерелья, затерявшегося среди умеренно крутых склонов, густо поросших смешанным лесом). Озеро Трех Водопадов как нельзя лучше подходило для нашей цели: недалеко — верхом добраться можно запросто — и с давних пор считается королевской заповедной территорией, никто посторонний мешать не будет. К тому же сия местность была настолько богата разными дарами природы, что в это время года умереть с голоду смог бы разве что слепой, глухой, умственно отсталый и безнадежно криворукий лентяй.

Нам подобная участь не грозила по вполне понятным причинам, вдобавок Тиальса решила использовать в личных целях полезное знакомство. Одним из хранителей кладовых при кухне вот уже много лет подряд был дальний родственник Сотреса, который конечно же знал о предмете воздыханий своего не-разбери-поймешь-сколькиюродного племянничка и о том, в чьей свите состоит этот самый «предмет». Поэтому по первому же намеку с ее стороны почтенный дядюшка — такой же пепельнокудрый добродушный здоровяк — не только выдал нам вино, фрукты, хлеб, сыр, копчености, приправы и что-то там еще, не только пообещал хранить молчание, но и собственноручно дотащил все это под покровом ночи к малоприметной калитке в ограде самой отдаленной части королевского парка, где уже собралась вся команда. Напоследок он помог навьючить груз на лошадей, перецеловал нам ручки, пожелал хорошо провести время и, помахав рукой, запер калитку.

Так началась эта эпопея, вошедшая в историю под названием «Девичник с последствиями». Первые солнечные лучи только-только начали робко трогать пряди ажурных облачков, пугливой стайкой приникших к самой линии горизонта, когда наша дружная компания полусонных, зевающих девиц была где-то на полпути к заветной цели.

Зрелище мы представляли вполне живописное. Впереди на угольно-черной с белыми «чулками» кобылице — Альниола в черном замшевом костюме с бахромой; пепельно-русые волосы, стянутые по обыкновению в два «хвоста», переброшены на грудь. За ней на рослом сером в яблоках жеребце восседает невозмутимая, как всегда, Джанива. Ее волосы цвета воронова крыла по-походному заплетены в косы, достающие пушистыми концами до задней луки седла; поверх огненно-алой блузы с широкими рукавами — длинная кожаная безрукавка, украшенная множеством серебристых заклепок. За спиной — колчан и лук, на поясе и за голенищами высоких сапожек — полный метательный комплект.

Следом — я на своем караковом иноходце. Сижу несколько неуклюже, поскольку не привыкла к дамскому седлу (на него пришлось-таки согласиться под угрозой транспортировки в карете), но еду, закрыв глаза и отпустив поводья, поскольку полностью доверяю интуиции, выучке и опыту Агата. Я с удовольствием вдыхаю свежий утренний воздух и раскидываю руки; прохладный ветерок развевает распущенные волосы, треплет бахрому на фигурных вставках замшевой безрукавки, забирается в распахнутый ворот и расширенные книзу рукава изумрудной блузы, отчего по коже начинают усиленно галопировать мелкие мурашки…