Роберт Джордан - Корона мечей

Голос Эмис звучал ровно, хотя Мин сомневалась, что та действительно доверяла Айз Седай.

– Все, что можно сделать, уже сделано, – вздохнула Кадсуане. – Сейчас остается только ждать.

– Чего ждать? Пока он умрет? – произнес хриплый мужской голос, и Мин подскочила от неожиданности.

Дашива широкими шагами вошел в комнату, его простоватое лицо было искажено гневом.

– Флинн! – рявкнул он.

Книга Нианде выпала из внезапно обессилевших пальцев; она уставилась на троих мужчин в черных мундирах, как, наверно, смотрела бы на самого Темного. Побледневшая Самитзу забормотала что-то похожее на молитву.

По приказу Дашивы седой Аша’ман, хромая, подошел к постели с противоположной от Кадсуане стороны и принялся водить руками вдоль неподвижного тела Ранда в футе над простыней. Молодой Наришма хмуро стоял у двери, положив пальцы на рукоять меча и пытаясь держать в поле зрения своих больших темных глаз сразу всех троих Айз Седай. И не только Айз Седай, но и Эмис. На его лице не было страха; он будто уверенно ожидал, что эти женщины сами обнаружат свою враждебность. В отличие от Айз Седай, Эмис проигнорировала всех Аша’манов, кроме Флинна. Со спокойным бесстрастным лицом она молча следила за ним. Но ее большой палец весьма выразительно пробегал по рукоятке висевшего на поясе ножа.

– Что ты делаешь? – требовательно спросила Самитзу, вскочив с кресла. Сколь бы неловко она ни чувствовала себя при Аша’манах, беспокойство за лежащего в забытьи подопечного пересилило. – Ты, Флинн, или как тебя там!

Она шагнула к постели, но Наришма встал у нее на пути. Нахмурившись, Самитзу попыталась обойти его, но он положил руку ей на плечо.

– Еще один плохо воспитанный мальчик, – пробормотала Кадсуане. Из всех трех сестер только она не проявила никаких признаков тревоги при виде Аша’манов. Лишь, прикрывшись ладонью, внимательно изучала их.

Наришма вспыхнул, услышав ее замечание, и убрал руку с плеча Самитзу, но когда та предприняла еще одну попытку обойти его, снова оказался перед ней.

Тогда она попыталась заглянуть через его плечо:

– Ты что делаешь, Флинн? Я не допущу, чтобы ты своим невежеством погубил его! Слышишь?

Мин почти пританцовывала, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. Она не думала, что Аша’маны могут убить Ранда, во всяком случае, не намеренно, но... Он доверял им, но... Свет, даже Эмис не выглядела уверенной, хмуро переводя взгляд с Флинна на Ранда.

Флинн стащил простыню, обнажив тело Ранда до талии, и стал изучать его рану. Она выглядела не лучше и не хуже, чем помнилось Мин, – воспаленная, зияющая, бескровная, пересекающая старый шрам. Ранд, казалось, спал.

– Хуже, чем есть, он не сделает, – сказала Мин. Никто не ответил.

Дашива издал гортанный горловой звук, и Флинн взглянул на него:

– Что ты видишь, Аша’ман?

– Я не обладаю Талантом Исцеления, – сказал Дашива, скривив губы. – Это ты послушался моего совета и начал учиться.

– Какого совета? – все так же требовательно спросила Самитзу. – Я настаиваю, чтобы вы...

– Успокойся, Самитзу, – сказала Кадсуане. Она, казалось, единственная в комнате, не считая Эмис, сохраняла спокойствие, но, судя по тому, как Хранительница Мудрости поглаживала рукоятку своего ножа, Мин была не слишком уверена даже насчет нее. – Думаю, он меньше всего хочет навредить этому мальчику.

– Но, Кадсуане, – настойчиво начала Нианде, – этот человек...

– Я сказала – успокойся, – решительно прервала ее седовласая Айз Седай.

– Уверяю вас, – сказал Дашива, и его голос странным образом звучал и резко, и вкрадчиво, – Флинн знает, что делает. Он уже сейчас способен на такое, о чем вы, Айз Седай, и не мечтаете.

Самитзу громко фыркнула. Кадсуане кивнула и откинулась на спинку кресла.

Флинн провел пальцем вдоль отекшей раны на боку Ранда и по старому шраму, движение его казалось нежным.

– Они похожи, хотя и разные, будто здесь два типа заражения. Только на самом деле это не заражение, это... тьма. Я не могу подыскать лучшего слова. – Он пожал плечами, подняв глаза на Самитзу, сердито смотревшую на него, нет, сейчас ее взгляд приобрел скорее задумчивое выражение.

– Сделай что-нибудь, Флинн, – пробормотал Дашива. – Если он умрет... – Сморщив нос, точно от дурного запаха, он, не отрываясь, смотрел на Ранда. Губы его двигались, будто он разговаривал сам с собой, и внезапно он издал странный звук, наполовину всхлип, наполовину горький смех, хотя лицо по-прежнему оставалось бесстрастным.

Глубоко вздохнув, Флинн посмотрел вокруг – на Айз Седай, на Эмис. Наткнувшись взглядом на Мин, он вздрогнул, и его морщинистое лицо покраснело. Он торопливо натянул простыню, укрыв Ранда до подбородка, но оставив на виду и старый шрам, и свежую рану.

– Надеюсь, никто не возражает, если по ходу дела я буду говорить, – сказал он, начав водить мозолистыми руками над боком Ранда. – Говорить – это, похоже, немного помогает. – Флинн прищурился, сфокусировав все свое внимание на ранах, и его пальцы начали медленно двигаться. Будто сплетая невидимые нити, подумала Мин. Голос у него был какой-то... отсутствующий, по-видимому, его сознание было занято отнюдь не словами, которые он произносил. – Именно Исцеление заставило меня пойти в Черную Башню. Я был солдатом, пока не получил копье в бедро; после этого не мог как следует сидеть в седле и даже подолгу ходить. За почти сорок лет службы в Гвардии Королевы это ранение было пятнадцатое. Пятнадцатое из тех, которые я считал; сюда не входят раны, которые не мешали ходить или скакать верхом. За сорок лет я видел гибель многих своих друзей. Вот почему я пришел в Черную Башню, и М’Хаель научил меня Исцелению. И другим вещам. Грубый тип Исцеления. Меня однажды Исцеляли Айз Седай – почти тридцать лет назад! – и это было болезненнее, чем то, что сделал я. Однако суть одна. Потом однажды Дашива, вот этот самый, прошу прощения, Аша’ман Дашива говорит, что он удивляется, почему наше Исцеление действует одинаково, неважно, раздроблена у человека нога или он простыл, и мы стали разбираться, и... Ну, ему самому это не очень-то много дало, но я, кажется, приобрел какое-то умение. Талант. Вот почему я подумал, что, если... Так. Это самое большее, что я могу сделать.

Дашива заворчал, когда Флинн внезапно опустился на корточки и вытер лоб тыльной стороной руки. Бусинки пота выступили на его лице – Мин впервые видела Аша’мана в испарине. Рана в боку Ранда не исчезла и все же казалась немного меньше, была не такой красной и воспаленной. Он продолжал спать, но выглядел уже не таким бледным.

Самитзу устремилась мимо Наришмы – так быстро, что он не успел помешать ей.