Марк Энтони - За гранью

— Простите, миледи…

Рот Грейс искривился в мучительном беззвучном вопле протеста: «Нет!»

Логрен вихрем обернулся к ней.

— Теперь вы, надеюсь, усвоили, как глупо и безнадежно противиться моей воле? — прошипел он, затем, больше не обращая на нее внимания, сделал несколько шагов вперед и остановился на краю возвышения. — Вы все безмозглые глупцы, если думаете, что можете меня победить! — выкрикнул советник, обращаясь ко всем собравшимся в зале.

Грейс без сил прислонилась к стене. Логрен был прав: сопротивление бесполезно. Мелия из последних сил удерживала невидимый барьер. Обезьяноволки обнаглели и уже неоднократно пытались атаковать баррикаду. Фолкен и гвардейцы пока успешно отмахивались ножами, но всем было ясно: как только незримая преграда окончательно рухнет, волна нападающих моментально захлестнет и сметет жалкую горстку защитников. Клыками и когтями фейдримы в мгновение ока разорвут в клочья и барда, и волшебницу, а затем доберутся до королевского стола и растерзают Бореаса, Иволейну, Кайлара и всех остальных монархов.

Грейс закрыла глаза. Шум в зале отдалился, и мозг ее погрузился в темноту — знакомую и привычную, потому что уже не в первый раз позволяла она овладеть ею скрытому в глубине сознания злому началу.

Она вновь ощутила себя маленькой девочкой, сжавшейся в комочек под тонким одеялом и наивно верящей — как это умеют только дети, — что, если она накроется с головой, они пройдут мимо и не тронут ее. Напрасные надежды! Сначала шаги — мягкие, осторожные, почти невесомые. Вслед за шагами вкрадчивый шепот. И наконец тянущиеся из мрака руки — холодные, жесткие, безжалостно нащупывающие под одеялом беззащитную плоть. А потом только страх, стыд, отчаяние и жалобные детские стоны, перемежающиеся довольным уханьем ночных сов.

Воспоминания подернулись рябью, заколебались и исчезли, уступив место другой картинке. Та же девочка, но уже старше, стоит в одной ночной рубашке посреди бушующего огня. Языки пламени, окружив ее кольцом, весело пляшут вокруг и с жадностью лижут стены и потолок, как будто те пропитаны каким-то горючим составом. Перекрывая оглушительный рев ненасытного огненного монстра, до ушей ребенка доносятся крики, вопли и мольбы о помощи взрослых мужчин и женщин. Никто из них не может выйти из своих комнат — еще до начала пожара все дверные замки непостижимым образом расплавились. Порыв раскаленного воздуха обжигает бесстрастное лицо девочки. Пора уходить. Она поворачивается и медленно идет к открытой двери. Щупальца пламенного зверя послушно отступают с ее пути. Все правильно: ведь это ее зверь. Она позвала, и он откликнулся на ее зов.

И опять смена декораций. Вместо живого огня лампы дневного освещения, поблескивающие мраморные столы. Ряды одинаковых металлических ячеек. Взрослая женщина в белом халате выдвигает один из длинных оцинкованных ящиков. Внутри лежит человек. Сквозь полупрозрачный кокон его темная кожа кажется серой и безжизненной. Но глаза открыты и смотрят на нее в упор.

Ты должна жить, Грейс! Ради меня. Ради других. Как бы ни было больно и страшно, ты обязана выжить и победить!

Яркий свет вспыхивает за спиной. Женщина оборачивается. Она уже не в прозекторской, а в холле приемного отделения экстренной помощи. Со всех сторон распахиваются двери, и санитары выкатывают из них каталки. Десятки, сотни каталок, и на всех заходящиеся криком от боли и ужаса израненные, искалеченные люди. Одна из каталок останавливается перед ней. Она откидывает покрывало. На нее устремлен до жути знакомый взгляд золотисто-зеленых глаз.

— Доктор, исцели себя! — шепчет пациентка на каталке.

Видение треснуло и осыпалось осколками разбитой хрустальной вазы. В уши проник рокочущий гул толпы. Грейс вновь очнулась в большом пиршественном зале Кейлавера и с удивлением обнаружила, что перед глазами у нее серебряный браслет с магнитным брелком из метеоритного железа — подарок Трифкина-Клюковки. Брелок вел себя странно: вращался кругами то в одну, то в другую сторону.

Между прочим, знаменитый Малакорский магнетик, который ныне украшает большой пиршественный зал в Кейлавере, имеет то же происхождение.

В памяти всплыла вдруг полузабытая реплика Даржа, и вместе с воспоминанием к ней пришло озарение. Наконец-то Грейс поняла, как можно одолеть Логрена.

Вскинув голову, она быстро оглядела зал. Мелия чуть не падала с ног от усталости. Аура вокруг ее фигуры больше не светилась ровным голубым огнем, а слабо мерцала, лишь изредка судорожно вспыхивая на секунду-другую, чтобы тут же померкнуть. Вот она пошатнулась и осела на руки успевшего подхватить ее в последний момент Фолкена. Фейдримы, злобно зашипев, пошли на приступ баррикады. Защищающие завал гвардейцы сомкнули ряды, выставили перед собой кинжалы и приготовились к отражению решающего штурма.

Грейс отыскала глазами малакорский артефакт. Огромное черное кольцо, закрепленное между двумя массивными деревянными стойками, висело параллельно полу в дальнем углу. Одновременно, внимание ее привлекла маленькая фигурка в платье цвета морской лазури. Баронесса только что проникла в зал через боковой выход и теперь растерянно озиралась по сторонам, еще не успев разобраться в том, что творится вокруг. Лицо девушки было белее мела. Не успев толком осознать, что она делает, Грейс мысленно нащупала животворную сеть, потянула на себя один конец паутинки, а другой направила в сторону подруги.

Эйрин!

Баронесса вздрогнула и растерянно завертела головой.

Ты меня слышишь, Эйрин?

Грейс?

Ответный сигнал был слабым, но вполне различимым.

Ты в порядке?

Пауза.

Я… не знаю… скажи лучше, чего ты хочешь от меня, Грейс?

Грейс уже не сомневалась, что с баронессой случилось что-то ужасное, потрясшее ее до глубины души. Но выяснять, что именно, придется позже — сейчас на это просто не было времени.

Эйрин, ты должна повернуть артефакт.

Что?

Малакорский магнетик. Повернуть так, чтобы отверстие кольца оказалось направленным на королевский стол. Одной тебе не справиться: попроси помочь кого-нибудь из мужчин.

Бедняжка Эйрин никак не могла сообразить, чего от нее хотят. Грейс решила изменить тактику. Сосредоточившись, она сформировала в голове не фразу, а мысленный образ того, что нужно сделать. Это сработало. Баронесса понятливо закивала.

Хорошо, Грейс, сейчас попробую!

Время неумолимо утекало, подобно струйке песка в песочных часах. Логрен повернулся к Грейс и неторопливо направился к ней. На этот раз она не сдвинулась с места и бестрепетно встретила его взгляд.