Люди Льда. Книги 1-47 - Маргит Сандему
Верно! Теперь я больше не сомневалась.
То неясное, что я видела во сне – вот что стояло за моей спиной. Но так уж оно реально и материально?
– Эге-гей, – закричал Асбьёрн. Голос его звучал совсем рядом и так громко, что я невольно вздрогнула. И вот оба передо мной – запыхавшиеся, потные, возбужденные. Язык у пса волочился, словно галстук. Асбьёрн довольно вздохнул.
– Что, все сидишь?
Я медленно вздохнула. Посмотрела на мужа с благодарностью. С их появлением мне стало легче. Я даже осмелилась скосить глаза назад. Да, за моей спиной действительно никого не было. Или правильнее сказать «уже никого не было?»
Рассказанное выше произошло тогда, когда я заканчивала сагу о Хейке. Я уже писала о том, что история Хейке изложена в десяти томах. Он погиб от ядовитого дыхания Тенгеля Злого. С гибелью Хейке во мне будто что-то сломалось. Мне трудно было распрощаться с ним. История оборвалась. Как я буду ее продолжать?
И тем не менее, не успели мы вернуться с Худе Моар, как я тут же направилась к пишущей машинке. Название 29 тома «Саги о Людях Льда» пришло на ум само собой «Любовь Люцифера».
Я снова начала работать. Не знаю откуда взялась одержимость, но я работала не переставая.
И думала о том, что же все-таки случилась со мной там, на поляне. Я больше не контролировала себя, голова работала независимо от моего желания.
Мне казалось что я… Как бы это сказать? Перестала управлять собой?
В ноябре 1985 года, только закончив сагу о Хейке, я посетила художественную выставку. Там я увидела мужчину лет тридцати пяти. Увидев его лицо, я похолодела. «Бог мой, это же вылитый Хейке!», – подумала я.
Оказалось, что мы коллеги, много слышали друг о друге от друзей, а вот сейчас встретились в первый раз. Друзья говорили, что у нас родственные души. В этот день началась наша дружба. Настоящая дружба встречается редко. Мы подружились несмотря на разницу в возрасте: в наших отношениях не было никакой эротики. Мой помощник (я расскажу о нем позднее), дал мне все. А вот теперь мне, наконец, посчастливилось обрести настоящего друга.
И все же мне казалось, что я встретилась с живым Хейке. У него даже уши были такими же, как у Хейке – заостренные тролличьи уши. Он так и остался Хейке, и кроме всего прочего послужил прообразом Марко.
А если вы посмотрите на Тамлина в «Демоне ночи» работы нашего прекрасного художника-иллюстратора Свейна Сулема, то и в нем найдете портретное сходство.
Мне постоянно звонят читатели, от них приходит множество писем. Писем и телефонных звонков было никак не менее десяти тысяч. За все это время я получила только два отрицательных отзыва от религиозных сект Западной Норвегии. Признаться, я ожидала их после выхода в свет тридцать третьего тома под названием «Демон ночи». Из этих писем я узнала, что о демонах писать возбраняется.
Я обожаю получать письма. Но так трудно выкроить время для ответа. Я стараюсь изо всех сил. Я считаю своим долгом ответить на все письма, ведь люди нашли время для того чтобы сесть и написать мне письмо.
И все же ничего хорошего из этого не получилось. В это время я пыталась не только писать сагу, но и опубликовывать хотя бы по два романа в журналах. И расплата не заставила себя ждать. Я потеряла память и в течение трех часов ничего не могла вспомнить. Даже устроила небольшой скандал в очереди к врачу.
Я забывала фразу, произнесенную мною секунду назад, и снова мучила Асбьёрна вопросом: «А что мы здесь делаем? Зачем мы сюда пришли». А он в двадцатый раз тихо и спокойно отвечал: «Мы пришли сюда именно потому, что ты не знаешь зачем мы сюда пришли».
Ужасно, просто ужасно!
В себя я пришла уже в кабинете у врача. Он строго-настрого запретил мне так много работать. Так что теперь я ежегодно пишу «только» шесть романов о Людях Льда, и более спокойно отношусь к тому, что не успеваю отвечать на все письма. Надеюсь, читатели меня поймут и простят.
Это несчастье приключилось со мной осенью 1986 года, и имело совершенно неожиданные последствия.
Я никогда никому не рассказывала об этом, даже Асбьёрну. В тот раз я здорово испугалась, страшилась за свой разум. Затем я увидела во всем происходящем взаимосвязь, и только поэтому осмелилась написать об этом.
Через пару дней после временной потери памяти я уже открыла рот, чтобы задать Асбьёрну вопрос: «Слушай, а что за блондин к нам заходил?»
И тут я спохватилась. Заходил… Разве это было не во сне?
В голове у меня снова все закружилось, появлялись и исчезали обрывки каких-то мыслей. Молодой парень? Он был здесь. А может не был? Был, но не здесь. Он был в том доме, где прошло мое детство. В Швеции… Но ведь это случилось совсем недавно. Дня два назад! Не может быть. Дома, в котором прошло мое детство, уже давно не существует.
Тут я по-настоящему испугалась. Я теряю контроль над разумом? Я боялась открыть рот. Вдруг я поняла, что Асбьёрн не присутствовал на нашей встрече с юношей. Ведь эта встреча имела место только в моем воображении.
Нет, это не фантазия. Сон?
Я была твердо уверена что нет. Это был не сон.
Когда я поняла что все произошло в момент потери памяти, меня охватил страх. На самом деле я не видела никакого парня, это была игра головного мозга. Но не моего. Кто-то впихнул в мою голову это воспоминание.
Я изо всех сил старалась вспомнить мою встречу с юношей и постепенно все стало вставать на свои места. Для того чтобы вспомнить все, мне пришлось потратить несколько часов.
…В дверь постучали. Я пошла открывать. На пороге стоял белокурый паренек. Я заметила седой локон у виска. Подумала, что он наверняка воспользовался краской для волос. Взглянув в его доверчивые глаза, на его рваную, латаную-перелатаную одежду я поняла, что парню не до последних писков моды.
Он напоминал мне моего помощника: такие же светлые волосы, голубые глаза, излучающие свет. На этом сходство заканчивалось. Парень был намного моложе моего помощника, и профиль его был далеко не таким классическим. Простая душа. Парень был симпатичен. На лице его лежала грусть. Парень стоял молча.
– Заходи, – растерянно произнесла я.
Тут предметы потеряли свои очертания, и я поняла, что нахожусь
