Алексей Герасимов - Констебль с третьего участка

— Ставни без щелей? — свистящим шепотом спросил тот, что пониже. — В свете последних событий, навряд ли добрые монахини решат, что тут светится дух аббатисы, не обретший покой. Скорее догадаются о правде и позовут кого-то из Легальной федерации идиотов в шлемах.

Так, а вот за флика ты мне, гад такой, ответишь.[5] Дай я только доберусь до тебя, сморчок.

— Не стоит переживать, мистер Доу. — шепот этаким, как из бочки, басищем, это, доложу я Вам… — Ставни замечательные, ни одного огонька не пропускают. Сам проверял давеча.

— То-то я гляжу, тут до сих пор полнейший разгром. — собеседник взломщика в ответ обиженно запыхтел. — И нечего дуться, мистер Маккейн, да пыхтеть тут как чайник на огне. Сразу надо было доверить дело профессионалу, а не заниматься самодеятельностью. Несгораемый шкаф, полагаю, вмурован за той вон старинной иконой?

— Да, но… Как?!!

— Тише Вы, мистер. — вор усмехнулся себе под нос. — Я лучший медвежатник на весь Зеленый Эрин, так что для меня это элементарно. Снимайте, а то я без шума буду проделывать это долго.

Здоровяк подошел к иконе Святой Урсулы, перекрестился, взял ее за края, и, без какого-то видимого напряжения, снял образ со стены. Это был, пожалуй, самый удобный момент, чтобы наброситься на него, и арестовать, — заломать такого бугая даже мне будет не так-то просто, — и я вопросительно глянул на инспектора Ланигана. Тот, однако, лишь отрицательно покачал головой.

Ну, да — они ведь с доктором Уоткинсом очень желали взглянуть на содержимое тайника несчастной матери Лукреции, а потому заранее договорились арестовать мистера Доу лишь после того, как тот вскроет несгораемый шкаф. Что же, надеюсь, что этот Маккейн будет потом вешать икону на месте. Я бы точно так поступил, чтобы скрыть следы взлома хоть на время. Да и, потом, представьте только, придут родственники открывать тайник, а он пуст, хотя и цел. Наверняка эрл Фартингдейл заподозрит в пропаже содержимого инспектора, ежели этот Джон Доу такой умелец, как его доктор расписывает, да и устроит первостатейный скандал. Вот злоумышленникам-то будет потеха…

Хотя после такого им лучше бы не попадаться мистеру Ланигану никогда в жизни.

— Поставьте у стены, и подсветите мне. — распорядился Доу, доставая из внутреннего кармана сюртука стетоскопическую трубку Лаэннека, а из правого — набор отмычек на веревке.

Минуты две или три он вертел два колесика на дверце шкапа, вслушиваясь в него через свой инструмент так, как врач вслушивается в дыхание пациента, затем негромко усмехнулся, убрал трубку, резко крутанул оба цифирьблата и сунул отмычку в отверстие для ключа. Миг, и в полной тишине кабинета раздался громкий щелчок.

— Voila! Готово, мистер Маккейн. — самодовольно произнес Доу. — Содержимое Ваше.

— Да Вы… чудотворец! — выдохнул тот. — Вы кудесник и маг!

Сказать по чести — я был со здоровяком совершенно согласен. Этакого фокуса я даже в цирке не видывал! Воистину, за такое зрелище, как открытие неоткрываемого, я этому прощелыге даже "флика" готов был простить. Ну… Почти готов, если уж быть честным.

— Приятно слышать похвалу своему мастерству. — ответил взломщик, отходя к окну, и убирая отмычки в карман. — Проверьте шкаф на внутренние, запираемые отсеки — они иной раз случаются.

— А Вы что же, не полюбопытствуете? — спросил Маккейн, отворяя дверцу, и освещая внутренности тайника фонарем.

— Ни к чему. Я не вымогатель, а честный вор, так что меня не интересуют чужие тайны — только деньги. Заплачено же мне было более чем достаточно, чтобы не покушаться на находящееся внутри барахло. Мне ведь, по-сути, надо не так уж, хе-хе, много, да и отложено кое чего. Могу спокойно отойти теперь от дел, уехать в колонии, купить себе там небольшое поместьице, жениться, детишек наделать супруге, и всю оставшуюся жизнь предаваться безделью. Что еще надо усталому мужчине в годах?

— Весьма мудро. — ответил здоровяк, выныривая из внутренностей несгораемого шкафа. — Пожалуй, когда все это закончится, я последую Вашему примеру, а Вам могу лишь пожелать, чтобы мечта Ваша осуществилась как можно скорее. Внутри секций нет, мистер Доу, а жаль — я бы еще поглядел на то, как вы эдак ловко — р-раз, да и все.

Маккейн смущенно улыбнулся.

— Ну что же, в таком случае я откланиваюсь.

— Торопиться не стоит. — произнес мистер Ланиган, выходя из платяного шкапа, и нацелив свой "Веблей Р.И.К."[6] на воров.

Мистер Уоткинс вышел с ним, и уже держал одной рукой наготове свой чудовищный кавалерийский револьвер Гассера под карабинный патрон, во второй сжимая разгорающийся гальванический элемент. Я, надо заметить, от инспектора и доктора ничуть не отстал, и тоже вернулся в кабинет из пыльного и душного предмета обстановки, поигрывая в руках полицейской дубинкой.

Негодяи от звука голоса и начавшегося разливаться света вздрогнули, резко развернулись, готовясь, видимо, дать отпор, но дула двух револьверов, взведенные курки, общая решимость на лицах Ланигана и Уоткинса, да и мое, смею надеяться, присутствие, остудили их пыл.

Маккейн затравленно зыркал по сторонам, отчаянно ища путь к бегству (я чуть переместился в сторону двери и погрозил ему — не балуй, мол). Доу же, вдруг, расслаблено прислонился к стене, и сложил руки на груди.

— Инспектор Ланиган собственной персоной, надо же! — произнес он. — И доктор Уоткинс тут, кто бы мог подумать! Да вы оказываете мне честь, господа!

Вор приподнял шляпу, приветствуя их.

— Давненько не видались, мистер Доу. — ответил врач.

— Да, давно… — протянул тот в ответ. — Не могу сказать, что сильно страдал от разлуки, но рад, чертовски рад наблюдать вас обоих в добром здравии.

— Проклятый предатель! — прорычал Маккейн. — Ты что же, сдал нас легавым?!!

— Что за ерунду Вы такую несете? — сморщился взломщик. — Будь так, инспектор бы в меня не целился.

— Я еще помню, насколько Вы хорошо бегаете. — улыбнулся Ланиган.

— С тех пор как Вы прострелили мне ногу — уже не так споро, сэр.

— Вы, мистер Маккейн, — произнес доктор Уоткинс, — поставили бы лампу на пол. А то еще, не приведи Бог, уроните, пожар учините… А тайник-то уже открыт.

— Как скажете, мистер. — мрачно ответил тот, медленно, чтобы не спровоцировать выстрел, опуская свой светильник на пол.

— И Вы нас весьма обяжете господа, — мистер Ланиган откинул полу своего пиджака, чтобы отцепить от пояса наручники, — если наденете вот эти украшения сами. Констебль, бросьте им вторую пару.

Мы с инспектором, казалось бы, только на миг отвлеклись от наших подопечных, а события тут же приняли дурной оборот. Склонившийся, когда ставил на пол фонарь, и так не распрямившийся в полный рост Маккейн, ухватил одной рукой край стоящей рядом с ним иконы и, словно атлет-метатель диска, запустил ею в мистеров Ланигана и Уоткинса.