Мария Версон - Белое Критши

- Едим. Мы едим в принципе всё то же самое, что и люди, только... как бы это сказать...в изначальной её форме.

- То есть сырым... - Стижиана аж передернуло.

- Я так же реагирую на ваш извращенный всяческими излишествами способ приема пищи. - Руми сгустил брови.

- Не обращай на него внимание. Продолжай.

- Да... да я не знаю, что и рассказать вам. Многие тайны нашего племени я не могу раскрыть даже перед вами, моими спасителями, но некоторые... Стижиан!

- Я! - Тот подпрыгнул, будучи увлеченным какой-то неопределенной точкой.

- То существо, о котором ты рассказывал. Ну, спасшее вас обоих из Грана.

Монахи чуть наклонились вперед, слушая.

- Это одно из самых прекрасных существ на свете. Это кошки. Точнее, они больше похожи на белых тигров, только кошки. Хотя тигры тоже кошки... А, ладно. В нашем племени, когда рождается ребенок, сразу определяют, кем этот ребенок станет. Если быть точным, то определяется будет ли он воином.

- Ты - воин? - Спросила Ора, а висящие под потолком тускло-желтые лампы с необычайной красотой отражались в её глаза.

- Можно подумать ты сама не видела. - Руми улыбнулся, взял с тарелки рыбешку и, распахнув рот пошире, откусил ей голову. Тщательно пережевав её и громко сглотнув, ещё и облизнувшись после этого, он продолжил. - Дело в плаче. Нерийцы, рожденные без плача, становятся воинами.

Он откусил ещё раз, и тут официантка принесла заказанные напитки.

- Рожденные неплачущими, чаще всего это девочки, всегда рождаются в один день с котятами. Или тигрятами, называйте как хотите.

- Прости, какими тигрятами? - Ора взяла в руки ложку и выковыряла себе кусок эмульвары.

- Я не сказал, да? Прошу прощения. В северной части леса, у подножья которого и раскинулся Неро, живут эти самые кошки. Всех цветов! Я же говорил, что я беловолосая кошка?..

- Это и так видно. - Монах снова приложил бутыль ко лбу.

Из чуть приоткрытого рта Руми вырвалось недовольное, с оттенком угрозы, шипение, так что монах не стал добавлять к своим словам что-нибудь ещё.

- Беловолосые - это всего лишь один из родов нерийцев. Помимо него, есть так же красноволосые, черноволосые, серые и ещё не один десяток родов. И цветов кошек столько же. Мы связанны с этими прекрасными животными кровью: по легендам, начало нашего народа ведется именно от кошек северных лесов.

- А доказательства налицо. - Снова буркнул Стижиан, но прежде чем Руми успел ещё раз на его шикнуть, Ора ударила его ногой по коленке.

- То существо в Гране спасло вас по просьбе своей ближайшей подруги. Не хозяйки! Там совсем другие отношения.

- Если когда-нибудь встретишь её, передай моё спасибо.

- Конечно, маэм Тоурен!

- А что с мальчиками? - Все тем же недовольным голосом спрашивал Стижиан. На его лице четко было написано, что хмельная радость постепенно сменяется головной болью и усталостью.

- Мы становимся мечниками. - Руми улыбнулся, гордый собой, однако взгляд монаха остался невпечатленным.

- Всего-то? - Он приподнял бровь и приложился к горлышку бутыли, оставившей жирный красный отпечаток на его лице.

- Если бы ты видел, как он сражается... Спасибо!

Официантка поставила на стол очередную порцию аппетитно пахнущего мяса, кивнула и ушла.

Взгляд Стижиан стал чуточку веселее:

- И как же?

- Он словно... словно ходил по воздуху! Ты же ходил по воздуху?

Руми согласно кивнул.

- Не зря же нас прозвали сильнейшим из племен ветра. - Он довольно усмехнулся и принялся поглощать вторую рыбину целиком.

Повисла пауза.

- Племен ветра? - Переспросила Ора, отставив от себя рюмку.

- Ну да... Но это я болтаю лишнее. Я не могу вам рассказать о тайнах нашего учения.

- Ты сказал, племён? Племён несколько? - Глаза монахини постепенно лезли на лоб.

Взгляд Руми поник. Он отложил рыбий хвост на край тарелки и покачал головой из стороны в сторону:

- Раньше было несколько. Старших было три, вместе с нашим. Но... - Он поднял глаза на Стижиана, и ему не захотелось говорить того, что сказать бы надо. - Я верю в то, что рано или поздно вы сами всё узнаете.

- Прости. - Ора взяла вторую, наполненную до краев, рюмку.

Монах, который в нынешнем состоянии немного не понимал, когда следует помолчать, ударил бутылью о стол:

- Так что там с Вараньей? И что за четыре жизни? Я что-то ни чего не...

- Вы же знаете, говоря, что у кошек девять жизней. - Руми мгновенно пришел в себя. - Не знаю, как у ручных кошек, но у нас их не девять, а семь. Ровно семь. И... Четыре я уже потерял.

- Как так? У вас каждая жизнь отмеряется каким-то запасом лет?

- И это тоже. Одна жизнь длится приблизительно от ста пятидесяти до двухсот лет. По моим подсчетам, я пробыл в плену инквизиторов около четырехсот лет, точнее - тристадевяносто.

- Значит, должно было пройти всего две жизни, может - три. - Ора забыла о еде и с приоткрытым ртом слушала кошку.

- Да, но...

В голове Руми бурлили затертые серой пеленой воспоминания. Лишь картинки и фрагменты, и некоторые обрывки фраз.

- Мне было пять лет, когда я туда попал. Точно помню, что в течение очень долгого времени они меня... - Он нахмурил брови, но тут же их расслабил. - Из меня что-то выпытывали. Что - не могу сказать точно, во мне слишком много не моей памяти. У меня есть предположение, что когда они поняли, что получить от меня желанное им не удастся, они использовали мою кровь для поддержания чьей-то жизни.

- Пророка. - В один голос сказали монахи.

Руми безразлично пожал плечами, мол, какое ему дело, чью жизнь они продлевали его кровью, здесь важен факт. Ора, ввиду того, что Стижиан не был способен членораздельно что-либо объяснить, поведала кошке о том, что произошло в подземелье церкви Таэтэла.

- Если я правильно помню, как делить и умножать, то из потерянных мною четырех жизней, три ушли на поддержание в полуживом состоянии тела некоего Пророка... Устами которого инквизиция учиняли кровавые распри по всей Оране, утверждая, что такова воля Богини...

И тут Астируми засмеялся. Он сам бы не смог точно сказать почему, но в тот момент в его памяти всплыло тут же ускользнувшее видение, заставившего его принять этот рассказ за абсурдный.

- Как же это интересно люди до сих пор верят в Богиню, если её жрецы учиняют такое.

- Знаешь, меня тоже интересует этот вопрос. - Честно признался Стижиан. - Ведь Храм Сияния, если уж говорить сухо, защищает бытие, но никак не души. Мы же не знаем, и даже не можем предположить, что будет с нами после смерти...

- А я думаю, что весь Храм Сияния держался на монахах. - Ора откинулась на спинку кресла и положила ноги на стол, аккурат между тарелкой с мясом и тарелкой с двумя сырыми рыбешками. - Негатив, со всеми его разнообразными последствиями, вырабатывают люди. Смерть, страдания, боль, душевная или какая другая, да ещё великое множество вещей, пусть даже мелких - они создают людям беды, из-за которых негатива становится только больше. Подлинные носители сияния, - она кивнула на Стижиана, - способны защищать людей от этого. А сияние черпается из сна всем нам известной Богини. По мне, так все эти церкви и бывшие школы, пытавшие и сжигавшие якобы неверных людей, всего лишь попытка укутать людей своей властью и запугать их. Чтобы не рыпались. Вы же знаете, что многие из церковников прикарманивали имущество осужденных ими людей!..