Дарья Бухарова - В тени от битвы
Раньше отлучение можно было провести только с согласия и Цитадели, и Ордена Хранителей, однако это сильно портило репутацию Ордена Хранителей, да и не давало развернуться, потому что угрожать сильнейшим мира сего было трудно, а Орден никогда не брезговал чем-либо подобным, если вдруг ощущалась нехватка золота. Весь этот хитроумный план был придуман Салвоой, все события, предшествовавшие ему, также были подстроены ей, и, благодаря Хранительнице, Гаранду Астиану пришлось соглашаться с Вассатаэлем. Теперь же она запела совсем по-другому… Её очень волнует оскорблённый Клинок Света…
– Почему это невозможно сделать завтра? Я приму вас после обеда…
– Я уже подготовила текст поправки, - выудила Салвоа из складок белого платья свиток. Она совершенно не слушала Вассатаэля, но продолжала удерживать его за руку. - Я уверена, все поддержат эту поправку. Вам осталось только поставить подпись и печать, - она положила свиток на стол, изящным движением раскатывая его.
У Вассатаэля взмокла спина. Пресветлый сам не понял, как у него под рукой оказались перо и чернильница.
– Это необходимость, Пресветлый Вассатаэль. Вы должны понимать, что…
Хранительница Салвоа обмакнула перо в чернильницу и незаметно подсунула его Вассатаэлю.
– Ну же, я тотчас исчезну и не буду больше мешать вам. Вы, должно быть, действительно сильно устали, и…
Вассатаэль уже взял в руки перо и положил левую руку на свиток, когда ему в голову пришла мысль, что у него нет печати. Нет. И это не должно быть известно Салвое, потому что тогда это станет известно всему Ордену!
– Нет, я должен подумать, - Вассатаэль почти отбросил перо, оно испачкало столешницу чернилами. - Пожалуй, отложим это до завтра, Хранительница Салвоа, - он встретил её недовольное лицо с по-прежнему ехидными глазами, и понял, что попал в положение почти безвыходное.
Если он поставит свою подпись, а подтверждение печатью оставит на потом, это разбудит множество подозрений. Если он отказывается подписывать такую поправку, значит, он имеет что-то против Клинка Света… А раз он боится присутствия Клинка Света в Сэнктиме… Салвое есть, из чего раздуть скандал. Уже есть.
– Тогда завтра утром, после завтрака, вы сможете принять меня? - её движения стали медленными, а глаза - задумчивыми. Кажется, она думала примерно о том же, о чём и он.
– Да. Завтра утром я подпишу эту поправку, - кивнул Вассатаэль. - Но - не сегодня. Я должен подумать, возможно, стоит дополнить её ещё кое-какими поправками.
– Спокойной ночи, Пресветлый Вассатаэль, - прищурившись, она поклонилась и направилась к двери. Потом остановилась и обернулась. - Простите, вы не откроете дверь? Вы заперли её…
– Да, конечно, - Вассатаэль повернул ключ в замочной скважине, выпуская её. Она заметила, как дрожат у Пресветлого руки, и как блестят на лбу капельки пота. Да, пожалуй, чем-то она очень напугала его. Тут есть, над чем задуматься.
Закрыв за Хранительницей дверь, Пресветлый долго стоял, прислонившись к ней лбом. О, теперь ещё Салвоа… Надо выпросить печать у Лорда Котли!
Буквально через мгновение после того, как он отошёл от двери, в его покоях послышалось ещё чьё-то дыхание.
– Кажется, ты совсем забыл, что без моего согласия не подписываешь никаких законов, - его голос заставил Вассатаэля вжать голову в плечи.
– Я не хотел, господин… Я не подписывал, господин,… - Вассатаэль побоялся поднять глаза. Лорд Котли схватил его за воротник белых одежд и как пушинку поднял над полом. - Пожалуйста! - почти взвизгнул он, оказавшись лицом к лицу с Лордом Тени.
– Ты, кажется, пообещал ей кое-что, или я не так понял? - Котли тряхнул его в воздухе.
– У меня не было выбора! - засипел Вассатаэль. Воротник больно впивался в шею сзади.
Котли поднял одну бровь, и змея на его лице хищно оскалилась на Пресветлого.
– Я не дам тебе печати на подобную поправку к закону. Никаких Клинков Света без предупреждений здесь не появится, - он разжал руку, и Вассатаэль, как бесформенный мешок, упал на пол.
– Но если я откажусь, они меня свергнут! - залепетал он. - Пожалуйста, господин!
– Ты забыл, что ты не принимаешь никаких решений, червь! - Котли презрительно тронул его носком сапога. - Ты не получишь печати.
– Господин, умоляю! - Вассатаэль молитвенно сложил руки. Если у него не будет печати, завтра придётся отказать Салвое, а если это будет так, она непременно поднимет против него весь Орден Хранителей.
– Ты боишься этой Хранительницы? - Котли усмехнулся. - Госпожа Салвоа завтра не подаст тебе этой поправки для подписи, так и быть, - он сделал рукой небрежное движение. - Пожалуй, я слишком милостив к тебе. Следовало хорошенько втолковать тебе, что у тебя нет никаких прав…
– Благодарю вас… Я - ничтожество,… - Вассатаэль, чувствуя прилив невероятного счастья и благодарности, что на этот раз Лорд Тени отводит от него беду, пополз на коленях в сторону Лорда. - Я больше никогда…
Котли взглянул на него с насмешкой. Пресветлый Хранитель… Да уж, если бы все Хранители были такими, ещё в его время Свет был бы истреблён навечно.
Благодарное бормотание Вассатаэля на секунду смолкло, на короткий миг изумлённые глаза Пресветлого расширились, а ещё позднее он уже метался по роскошному ковру, с трудом справляясь с криком.
* * *Весь следующий день слуги, одевавшие с утра Пресветлого, изумлялись, откуда на его теле синяки и ожоги. А через два часа после того, как он проснулся, ему сообщили, что Хранительница Салвоа скончалась от сердечного приступа. Были устроены пышные похороны, в роскошной усыпальнице её рода появился новый саркофаг, а ещё через пару дней на её огромное наследство слетелись в Сэнктим многочисленные родственники, желавшие ухватить себе кусок побольше…
6
Совет Небесного Города
Зал Совета Небесного Города был сегодня полон. Все двенадцать членов Совета, включая Прорицателя Урасату, уже образовали полукруг вокруг невысокого пьедестала. На этом пьедестале стояла трибуна Говорящей, с которой она обращалась к Совету, а между трибуной и креслами был расстелен мягкий ворсистый ковёр.
Зал Совета сам по себе был огромен. Это было роскошное светлое помещение с множеством окон, колоннами и тысячами люстр с постоянно горящими свечами. Но во всём этом зале не было ничего, кроме кресел, ковра и трибуны - и потому зал казался пустым и брошенным. За час до прихода первого члена Совета, слуги натёрли полы, поменяли свечи и расставили кресла в центре зала, но даже когда здесь сновали несколько десятков слуг, зал казался пустым. Это место, пожалуй, не нравилось никому из советников, и уж тем более Говорящей, потому что ощущение пустоты давило на сознание и мешало сосредоточиться на малых проблемах - оно подталкивало к пространным рассуждениям, не приводящим к конкретным решениям. Однако никому из советников не приходило в голову перенести Зал Совета куда-нибудь в другое место. Это было просто немыслимо - испокон веков Совет собирался здесь, а нарушать традиции в Небесном Городе осмеливался только безумец.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});