Алексей Аксёнов - Периферия

— Решай сам. Я всё-таки не нанималась делать за тебя всю работу, — ответила Эльвира.

Она поднялась из-за столика и пошла к выходу. В отличие от собратьев шла она совершенно открыто, не пользуясь даже заклятьем незначительности.

Я остался сидеть, тупо перебирая ксерокопии. Никаких идей по поводу того, что из себя представляют эти документы и зачем вампирше понадобилось мне их передавать (судя по прощальной ухмылке Драгомира — с его ведома или даже по прямому указанию), в мою голову не приходило.

Остаток дня я всё так же мотался по городу. Две трети нашей работы основано на случайностях — шёл по улице, заметил непорядок, "пришёл, увидел, победил". Деятельность Дозора всегда носила отчасти хаотический характер — никогда не знаешь заранее, откуда придёт информация. Однако для того, чтобы случайности работали, нужно не сидеть сложа руки, а искать их. Я и искал, по-прежнему не зная, что именно хочу узнать.

Всё так же мучила совесть, но с грехом пополам я смог сам себя убедить, что мой сегодняшний разговор с вампирами целиком укладывается в "принцип неопределённости", о котором мне рассказывали на курсах подготовки оперативников: чтобы получить какую-то информацию о противнике, приходится мириться с тем, что противник в свою очередь получит информацию о тебе и твоих целях. И вообще, сказано же было: "Проникая в коварные замыслы врага, трудно не проникнуться его коварством".

Ничего нового я, разумеется, не узнал. Всё то же самое, включая неясное давящее ощущение угрозы. Пересекшись пару раз со знакомыми из штатских Светлых, я осторожно поинтересовался их самочувствием. Как ни странно, никто из них не ощущал ничего необычного. Из этого факта можно было сделать три вывода:

— Твердислав прав, и меня давно пора было гнать из Дозора за профнепригодность и склонность к галлюцинациям;

— Работает моя повышенная чувствительность — в конце-то концов, не зря же я заработал своё прозвище!

— Угроза есть, но она касается исключительно меня самого, а я постепенно становлюсь достаточно сильным Иным, чтобы чувствовать вероятности.

Последнее соображение хотя и льстило моему самолюбию, но ничего хорошего на самом деле в нём не было. Едва ли я успел нажить в Осколе персональных врагов. Строить козни рядовому дозорному, пусть даже случайно оказавшемуся в нужное время в ненужном месте, было слишком уж нелогичным занятием для любого здравомыслящего Тёмного.

Правда, как показывают последние события, со здравым мышлением Иных у нас давно уже были существенные проблемы.

Домой я вернулся, когда уже стемнело, усталый и недовольный. День казался потраченным абсолютно зря. Не хотелось ни думать, ни действовать. Честно говоря, вообще уже ничего не хотелось.

Устал я, устал как собака — гончая и бешенная. От целого дня ходьбы ныли все мышцы, включая, по-моему, даже мимические. Болела поясница. Неудобное место, трудно достать рукой, а направлять рабочие потоки энергии простым усилием воли я пока что не умел. Не удержавшись, я мысленно пожелал этому недоделанному халферу-каратисту испытать как-нибудь на своей шкуре последствия "прямого проникающего", после чего раскаялся и потратил полминуты на то, чтобы развеять отправившуюся в путь маленькую, сантиметра три, "воронку".

Плюхнувшись в кресло, я включил телевизор. Пощёлкав пультом, я наконец нашёл что-то более или менее осмысленное — какой-то очередной сериал из жизни то ли бандитов, то ли ментов. Их вообще последнее время трудно различить, а у нас, в "красном" Осколе — особенно. Иногда у меня складывалось впечатление, что в городе нет серьёзной организованной преступности лишь потому, что все местные "крёстные отцы" сидят в приземистом сером здании на улице Ватутина с барельефом Дзержинского возле входа…

Добросовестно пропялившись в экран до конца фильма, я всё-таки собрался с силами и чуть ли не за уши выволок себя из кресла — надо бы наконец чем-нибудь поужинать.

Заливая кипятком содержимое очередного "бич-пакета", я думал. Почему-то всё время мне не давал покоя один странный, даже бессмысленный на первый взгляд вопрос: почему на листках с перечислением фамилий доноров в каждом списке ровно двенадцать человек? Не всё ли равно вампирам, чью кровь пить?

Н-да… Кто тут у нас хочет стать миллионером, миссионером или хотя бы милиционером? Варианты ответа: а) а так прикольнее; бэ) больше не влезает; вэ) по числу апостолов; гэ… А вот что же у нас "гэ"? На помощь зала рассчитывать нечего, и друга нет, у которого можно спросить…

Кровь двенадцати человек, смешанная воедино… Что-то до боли знакомое. Господи, почему у меня нет доступа к базе данных Ночного Дозора?! Ведь это же наверняка широко известно…

Пропись Савушкина!

Я вскочил с табуретки, и, подбежав к окну, торопливо затянулся сигаретой.

"Коктейль Савушкина", так и есть! Обычное подтягивание вампира до максимального уровня отпущенных ему способностей требует многих лет и смерти десяти-пятнадцати человек. Однако пару лет назад сотрудник Дневного Дозора Москвы, вампир Константин Савушкин изобрёл средство, позволяющее — если на то хватит задатков — за пару недель регулярного применения сделать из свежеиницииованного упыря Высшего вампира.

Как я слышал, Константин мечтал стать Высшим, но не хотел убивать людей и потому нашёл способ обойтись донорской кровью. Судьба самого Савушкина, тесно связанная с полумифической историей о найденной и утраченной навсегда книге "Фуаран", была достаточно любопытной, но меня сейчас интересовало не это. Если верить документам, за последние полтора месяца в городе были приготовлены сотни порций "коктейля". Куда всё это направилось потом? И почему о подпольном производстве сильнодействующего магического экстракта Ночной Дозор должен был узнать только от неизвестно почему пошедшей на сотрудничество вампирши?

Звонок взвыл посреди ночи. Вслед за ним, точно баньши в аду, взревела охранная сигнализация. В отличие от москвичей, я не доверял корейским маскам Чхоэн и пользовался прадедовскими методами: в косяк двери был всажен обычный на вид кухонный нож. По идее, он должен был стать неодолимой преградой на пути любого Тёмного. До сих пор я не проверял действие заклятий, наложенных на нож — никому из врагов пока что не приходило в голову попытаться проникнуть в мою квартиру.

Однако сейчас защита сработала. За дверью стоял Тёмный маг, ведьма или, чем чёрт не шутит, вампир.

Я поднялся и, натянув на голое тело штаны, пошёл открывать. Сильный враг уровня Агона, Пелагеи или кого-то ещё из первого эшелона оскольского Дневного Дозора, смог бы войти и сам. От других я, в принципе, мог защититься, но не безоружным. К счастью, вчера Твердислав приказал сдать лишь те амулеты и снаряжение, которые были у меня с собой, и ни словом не обмолвился о содержимом тайника в квартире.